Из текста приложения видно, что связь, которая устанавливалась между Берлинской и Чешско-Моравской епархиями, была значительно теснее, чем отношения между архиепископом Серафимом и «евлогианскими» приходами, подчинявшимися епископу Сергию. Если в соглашении от 3 ноября 1939 г. говорилось о сохранении юрисдикционной зависимости эмигрантских приходов от митрополита Евлогия, то в приложение к Уставу Чешско-Моравской епархии речь шла о временном прекращении канонической связи с Сербской Церковью и о переходе всех прав высшей церковной власти к архиепископу Серафиму. Третий пункт приложения также внес существенное изменение во внутреннюю жизнь Чешской епархии. Отныне Епархиальное собрание, как периодически созываемый орган, фактически прекратило свое существование.
Следует отметить, что рейхспротектор фактически оказался поставлен перед свершившимся фактом, помешать произошедшему объединению епархий на отвергаемых им ранее условиях, он уже был не в силах. 4 мая 1942 г. Р. Гейдрих вынужденно написал в Рейхсминистерство церковных дел и Министерство образования и народного просвещения, что он согласен с добавлениями к Уставу Чешской епархии.[109]
Весной 1942 г. официальный печатный орган «Вестник Чешской православной епархии» так сообщил о состоявшемся присоединении: «Православная Церковь в „Великонемецкой Империи“ состоит из епархии Берлинской, нашей епархии Чешско-Моравской и нескольких общин, из которых половиной управляет епископ Сергий и половиной (две греческих церковных общины в Вене и греческая община в Кёльне над Рейном) архиепископ Савватий. Во главе Берлинской епархии стоит архиепископ Серафим, который находится под юрисдикцией Священного Синода Русской Заграничной Церкви в Сремских Карловцах… Нашей епархии в соответствие со всеобщим церковным правом и в соответствие с нашим епархиальным Уставом гарантировано во всем его объеме существовавшее до сих пор самоуправление как в отношении внутренней жизни, так и в отношении богослужебного языка».[110]
В результате унификаторской деятельности немецких властей к 1942 г. Берлинская епархия РПЦЗ существенно расширила свои границы. В ее состав входили приходы на территории Германии, Протектората Богемия и Моравия, Бельгии, Венгрии, Люксембурга, Польши, Словакии. На рубеже 1941–1942 гг. епархия включала в себя 77 приходов, 14 богослужебных мест и один монастырь. Проходившее в Берлине 29–31 января 1942 г. Епархиальное собрание приняло решение ходатайствовать перед Архиерейским Синодом РПЦЗ о преобразовании епархии в Средне-Европейский митрополичий округ. Это ходатайство было удовлетворено, — 26 мая Синод принял постановление о создании Средне-Европейского митрополичьего округа во главе с Владыкой Серафимом (Ляде), которого было решено возвести в митрополиты. 4 июня Рейхсминистерство церковных дел высказало свое согласие с этим постановлением, и 13–14 июня в Берлине состоялись торжества по случаю учреждения митрополичьего округа.[111]
Следует отметить, что, несмотря на некоторую неопределенность формулировок соглашения от 3 ноября 1939 г. и приложения к Уставу Чешской епархии, фактическое вхождение епископов Сергия и Горазда в состав Берлинской епархии означало установление полного евхаристического общения с митрополитом Серафимом (Ляде), а значит и со всей Русской Православной Церковью за границей. Оба епископа приняли участие в упомянутых торжествах, состоявшихся в Берлине 13–14 июня 1942 г. 13 июня за всенощным бдением был зачитан указ Архиерейского Синода РПЦЗ о возведении архиепископа Серафима в сан митрополита, после чего епископ Сергий, как старейший из присутствовавших за богослужением иерархов возложил на главу Владыки Серафима белый клобук. На следующий день за литургией состоялась хиротония архимандрита Филиппа (Гарднера) во епископа Потсдамского. Ее возглавил митрополит Серафим, которому сослужили епископы Сергий и Горазд.[112]
Епископ Горазд установил довольно тесную связь с Владыкой Серафимом, — несколько раз приезжал в Берлин и служил в местном русском Воскресенском соборе. Вечером 14 июня 1942 г., — на праздничном приеме по случаю хиротонии епископа Филиппа Владыка Горазд произнес речь, в которой «подчеркнул, что ему особенно радостно передать благодать Духа Святаго на новопоставленного Епископа, так как он сам в 1921 году получил Ее через руки своего духовника и наставника Блаженнейшего Митрополита Антония».
Епископ также отметил: «…русская эмиграция, которая предана Православной Церкви, всегда жила в Церкви и дала возможность Средней и Западной Европе ознакомиться с Православной Верой. Двадцать лет тому назад… в Европе смотрели на Святое Православие, как на нечто низшее. А за последние двадцать лет вышел целый ряд книг и ученых трактатов со стороны протестантов и римо-католиков, которые признают светлые и положительные стороны Православной Церкви и выражают надежду, что Святое Православие поможет Западным церквям освободиться от рационализма и индивидуализма и прийти к первохристианской религиозности».[113] В свою очередь, Владыка Серафим (Ляде) оказывал разнообразную помощь Чешской епархии.
Создание Средне-Европейского митрополичьего округа РПЦЗ вызвало обеспокоенность Сербской Православной Церкви. 3 июля председатель ее Синода митр. Иосиф в письме Первоиерарху РПЦЗ митр. Анастасию выразил просьбу: иметь ввиду права Сербского Патриархата на Чешскую и Моравскую епархию, отметив, что сербская юрисдикция не должна быть повреждена в новообразованном митрополичьем округе. В ответе Владыки Анастасия от 11 июля говорилось, что Архиерейский Синод РПЦЗ не рассматривает епархию еп. Горазда в качестве составной части Средне-Европейского округа, и сербская юрисдикция над ней сохраняется, хотя епископ и подчиняется временно митр. Серафиму.[114]
На соответствующие запросы митрополита Анастасия от 11 и 15 июля Владыка Серафим 12 августа 1942 г. сообщил, что на Чешскую и Моравскую епархию он никогда не покушался: «Инициатива в этом деле исходила от епископа Горазда, который, принимая во внимание тяжелое положение своей епархии, просил меня взять его и его епархию под мое покровительство впредь до восстановления нормальных сношений с Свящ. Синодом Сербской Православной Церкви. Входя в чрезвычайно трудное и сложное положение епископа Горазда, я дал свое согласие. Все мое покровительство заключалось в том, что я предоставил в распоряжение епископа Горазда Св. Миро и Св. Антиминсы, в которых он нуждался, да и укрепил пошатнувшееся его положение в протекторате».[115]
Митрополит также пояснил, что целью его деятельности было оказание братской помощи Сербской Церкви, которая в условиях войны лишена «возможности защищать интересы своих заграничных приходов», и просил Владыку Анастасия разъяснить Сербскому Синоду «совершенную необоснованность его опасений, так как я далек от мысли захватить его достояние, понимая прекрасно антиканоничность подобных поступков. Бескорыстная братская помощь не может и не должна быть истолкована в смысле захвата чужой церковной области, особенно в такое время, когда каноническая церковная власть не в состоянии управлять своими приходами и оказывать им существенную поддержку. Я полагал, да и ныне полагаю, что мой долг — делать все от меня зависящее ради спасения Православия. Неужели это преступление?».[116]
Ко времени ответа митрополита Серафима епархия Владыки Горазда уже фактически перестала существовать, эта трагедия была связана с участием православного духовенства в одном из самых значительных событий чешского сопротивления нацистской оккупации. 27 мая 1942 г. заброшенные из Великобритании чехословацкие парашютисты десантной группы «Антропоид» смертельно ранили рейхспротектора Богемии и Моравии обергруппенфюрера СС Рейнхарда Гейдриха — одного из высших чиновников III рейха, возглавлявшего также Главное управление имперской безопасности.
С просьбой укрыть покушавшихся представители пражского подполья сначала обратились к настоятелю католического Страговского монастыря, но получили категорический отказ. Спрятать семь парашютистов согласилось православное духовенство. Младший священник кафедрального пражского собора свв. Кирилла и Мефодия доктор Владимир Петршик (Петржек) с ведома настоятеля храма протоиерея Вацлава Чикла и председателя церковного совета Яна Сонневенда предоставил 30 мая борцам сопротивления убежище в крипте собора, где они укрывались 20 дней. Я. Сонневенд также отыскал врача для раненого осколком бомбы одного из покушавшихся.
Узнав об этом, Владыка Горазд одобрил действия своего духовенства, но был очень обеспокоен, понимая, что если нацисты раскроют тайник, то вся Чешская Православная Церковь подвергнется репрессиям. Перед отъездом 11 июня в Берлин, куда его пригласил митрополит Серафим для участия в хиротонии епископа Филиппа, Владыка Горазд просил, чтобы парашютисты были, как можно скорее, переправлены в другое убежище.
Покушение на Гейдриха стало поводом для массовых казней невинных, в течение пяти недель погибло 1357 человек. Новый рейхспротектор Курт Далюге объявил вознаграждение в 10 млн. крон тому, кто укажет место нахождения диверсантов. Через одного из парашютистов, лично не участвовавшего в покушении, гестапо 17 июня удалось найти убежище. Рано утром 18 июня к собору прибыли 400 эсесовцев, около двух часов продолжался неравный бой, в котором все парашютисты погибли. Укрывавшие их священники были арестованы еще до штурма. После окончания боя нацисты поставили о. Владимира Петршика в храме у иконы Спасителя и стали для забавы стрелять в его сторону из пистолета. Образ Спасителя со следами пуль и сейчас хранится в соборе.