С 22 февраля по 28 марта 1946 г. делегация Московской Патриархии в составе епископа Кировоградского Сергия (Ларина) и секретаря Святейшего Патриарха Алексия I Л. Н. Парийского посетила Белград для проведения переговоров о переходе в юрисдикцию Русской Церкви Чешской и Прешовской епархий. Первоначально делегация получила отрицательный ответ, так как еще 19 декабря 1945 г. Сербский Синод осудил решение Епархиального собрания как незаконное, поскольку на нем не было ни одного епископа, и чешская делегация, предварительно не обратившись к Церкви-Матери, поехала с ходатайством о принятии в Москву.[166]
Высказанные членами делегации пожелания вызвали негативную реакцию у части сербских архиереев. Дело дошло до того, что замещавший Патриарха митрополит Скопленский Иосиф (Цвийович) в проповеди за богослужением 26 февраля 1946 г. в присутствии епископа Сергия и Л. Н. Парийского позволил себе выпад против русской делегации, заявив: «К нам приехали вот эти два русса (слово „русс“ на сербском языке является неподчительным в отличие от слова „русский“), которые хотят торговаться, кое-что у нас отнять, но вы не беспокойтесь, все будет хорошо, мы с ними поторгуемся, и они уедут». Все это было произнесено по-сербски, присутствовавшие в храме насмешливо заулыбались, а епископ Сергий с Парийским, не разобравшись в ситуации, заулыбались вместе с ними.[167]
В тот же день — 26 февраля митрополит Иосиф подготовил письмо Патриарху Алексею, в котором отмечал: «Вопрос об изменении юрисдикции чехословацкой епархии в ее нынешнем состоянии является для нашей Церкви болезненным, особенно когда дело дошло до большого движения. Православные христиане Чешской епархии вели разговоры с нашей Церковью, чтобы как можно скорее отправить им епископа Дамаскина, которого они хорошо знали… Югославские государственные органы начинают изворачиваться и продлевать сроки предоставления проездных документов нашему епископу, а чехи сообщили нам в письменной форме, что русский архиепископ, г-н Фотий, появился внезапный и незваный, и на встрече с чешско-православной группой, которая посетила его, он начал обсуждать так называемые три юрисдикции в Чешской Православной Церкви: русскую, греческую и сербскую. Он советовал народу вместо сербской юрисдикции получить российскую, так как на этом настаивал представитель Константинополя, архиепископ Савватий (Врабец)».[168]
Для русской делегации был также приготовлен меморандум, о «научно-канонической невозможности» передачи Чешской епархии в юрисдикцию Московского Патриархата, а принявший делегацию митрополит Иосиф заявил, что этот вопрос может разрешить только Архиерейский Собор под председательством Патриарха, и отказался даже предоставить право одному из русских епископов окормлять епархию, не управляя ею, отметив, что «патриарх Алексий и Русская церковь в целом нанесли пощечину братской Сербской церкви за все их доброе отношение к русским». На просьбу епископа Сергия немедленно созвать Синод и решить этот вопрос митрополит ответил категорическим отказом.[169]
18 марта заявление делегации Московского Патриархата было заслушано на Архиерейском Соборе, а на следующей день по просьбе советского Наркомата иностранных дел чехословацкий поверенный в делах Карпичек посетил митрополита Иосифа и сообщил ему о согласии правительства Чехословакии на переход епархии. В тот же день Владыке была передана соответствующая письменная правительственная нота. Благодаря участию в решении этого вопроса государственных властей Чехословакии и Югославии был найден компромисс. 19 марта Архиерейский Собор постановил присоединить к Чешской епархии оставшуюся на территории Чехословакии часть Мукачевско-Прешовской епархии.[170]
На следующий день, 20 марта, Архиерейский Собор дал согласие на то, чтобы Московская Патриархия направила в Прагу епископа для временного возглавления епархии, хотя формально Сербская Церковь не отказалась от своей юрисдикции над ней. В принятом решении говорилось: «Патриарх Московский и всея Руси Господин Алексий может сейчас направить своего епископа в Чехословакию, дабы он временно [до решения Архиерейского Собора под председательством Патриарха Гавриила] принял церковные дела местной православной епархии, поскольку наша Сербская Православная Церковь ныне не может этого сделать».[171]
Извещение о решениях 19–20 марта за подписью митрополита Иосифа было 23 марта направлено Святейшему Патриарху Алексию и Епархиальному совету в Прагу.[172] В итоговой справке от 13 апреля Г. Г. Карпов сообщил И. В. Сталину, что переговоры шли трудно, «с большим противодействием со стороны… митрополита Иосифа».
В апреле 1946 г. на территории Чехословакии был создан экзархат Русской Православной Церкви. Постановлением Священного Синода Московского Патриархата от 2 апреля 1946 г. главой экзархата с титулом архиепископа Пражского и Чешского был назначен епископ Ростовский и Таганрогский Елевферий, прибывший в Прагу 19 мая. В постановлении также говорилось: «Преосвященного епископа Сергия освободить от управления православными русскими приходами в Чехословакии и оставить его настоятелем православной церкви в г. Праге. Русские православные приходы в Праге и в Пряшевской епархии включить в состав единой Чехословацкой Православной Церкви, возглавляемой экзархом Московской патриархии архиепископом Пражским и Чешским Елевферием…».[173]
Будущий Владыка Елевферий (в миру Вениамин Александрович Воронцов) родился 17 октября 1892 г. в с. Ромашково Московского уезда и губернии в семье священника. В 1912 г. после окончания Московской Духовной семинарии он поступил в Московскую Духовную Академию. Во время обучения, 21 ноября 1915 г., В. А. Воронцов был рукоположен во священника ректором епископом Феодором (Поздеевским). Весной 1916 г. молодой батюшка успешно закончил Академию со степенью кандидата богословия за сочинение «Смысл человеческих страданий по Священным Книгам Ветхого Завета», и 1 ноября того же года был назначен вторым священником Покровской церкви Марфо-Мариинской обители сестер милосердия в Москве. Отец Вениамин также преподавал Закон Божий в Марфо-Мариинском женском институте и служил настоятелем домовой церкви этого института. При этом священник был духовником святой мученицы великой княгини Елизаветы. 27 марта 1923 г. о. Вениамин в первый раз подвергся аресту.[174]
В 1927 г. пастырь был возведен в сан протоиерея и назначен настоятелем храма в честь Благовещения Пресвятой Богородицы в Пыжовском переулке Москвы. Вскоре он вынужден был покинуть Москву и до 1929 г. служил настоятелем ряда церквей в Иваново-Вознесенской губернии. В 1929 г. отец Вениамин был арестован и по обвинению в контрреволюционной деятельности выслан в Северный край на 4 года. В 1938 г. он овдовел. В начале Великой Отечественной войны о. Вениамин, исполняя пастырское служение в г. Иваново, добровольно работал в местной больнице лаборантом для лечения эпидимических болезней.[175]
Во время войны Местоблюститель Патриаршего Престола митрополит Сергий (Страгородский) получил возможность укрепить кадры русского епископата хиротониями тех немногих вдовых священников, которые получили духовное образование в дореволюционную эпоху. Среди этих священников был и протоиерей Вениамин Воронцов. Он был вызван из г. Иваново в Московскую Патриархию, 9 августа 1943 г. пострижен в монашество с именем Елевферий и возведен в сан архимандрита, а на следующий день в Богоявленском Елоховском соборе Москвы митрополитом Алексием (Симанским), митрополитом Николаем (Ярушевичем), архиепископом Сергием (Гришиным) и епископом Питиримом (Свиридовым) хиротонисан во епископа Ростовского и Таганрогского. 8 сентябре 1943 г. Владыка Елевферий участвовал в Архиерейском Соборе, избравшем митрополита Сергия (Страгородского) Патриархом Московским и всея Руси.
После окончания Второй мировой войны епископ Елевферий играл активную роль во внешнеполитической деятельности Русской Православной Церкви. В частности, с 23 октября по 14 ноября 1945 г. он возглавлял делегацию Московского Патриархата, направленную в Харбин для переговоров с архипастырями китайских православных епархий. По результатам этих переговоров был подписан акт о воссоединении православных архиереев (митрополита Мелетия, архиепископов Нестора и Димитрия, епископа Ювеналия), служивших в Китае, с Московским Патриархатом.[176]
Перед отъездом в Чехословакию Владыка Елевферий, как указывал в одном из писем Патриарх Алексий I, получил «прекраснейшие советы» на приеме у Г. Г. Карпова.[177] При этом перед экзархом были поставлены и политические задачи. В материалах Совета по делам Русской православной церкви они определялись так: «Укрепление Православной церкви в Чехословакии в противовес католицизму, объединение с Православной церковью униатов, а также установление дружеских отношений с Чешской национальной церковью и другими религиозными объединениями, которые могли бы оказаться полезными в борьбе против католической церкви».[178] Вскоре после учреждения экзархата — 5 июня 1946 г. архиепископ Сергий (Королев), ранее управлявший русскими приходами в Чехословакии, был переведен в Вену с поручением управлять православными церквами в Австрии, а затем и в Венгрии.[179]