12 июня после приема у министра просвещения и культов Зденека Неедлы помощник Карпова Н. И. Блинов записал в дневнике, который вел в ходе всего визита: «В беседе Георгий Григорьевич обратил внимание Неедлы на необходимость уделить внимание православной церкви больше, чем это делалось до сих пор. Неедлы высказал положительное мнение по этому вопросу». В тот же день на обеде, устроенном чехословацким правительством в честь Карпова, «экзарх сказал, что необходимо стремиться к единству православных церквей в Чехословакии; что Православная церковь в Чехословакии и словом, и делом будет способствовать делу процветания Чехословацкой республик».[192]
Важную роль в руководстве экзархата играл член Епархиального управления Б. Л. Черкес, ранее бывший активным участником движения Сопротивления и одним из руководителей антинацистского восстания в Праге. Согласно записи Блинова от 15 июня, на обеде с Карповым Б. Л. Черкес предложил целую программу действий, в которой наряду с конкретными вопросами, требовавшими быстрого разрешения (предоставление новой квартиры и машины экзарху, определение ему жалованья, оказание Чехословацкой Православной Церкви материальной поддержки из Москвы и др.), были сформулированы задачи на перспективу: «5. Использовать компартию для повышения роли православной церкви, а также для разложения национальной чешской церкви, во главе которой стоят коммунисты, и перевода ее в православие. 6. Использовать недовольство униатов переходом к новому стилю для разложения униатской церкви и перевода ее в православие… 9. Структура на будущее: экзарх и при нем управление. Затем две епархии (но пока без епископов): Словацкая с центром в Братиславе и Моравская с центром в Оломоуце… 11. Министерство информации должно популяризировать Чехословацкую православную церковь — кино, печать, радио». Судя по комментариям в дневнике, программа Черкеса в основном не вызвала у Карпова возражений.[193]
17 июня Г. Г. Карпов и архиепископ Елевферий были приняты президентом Э. Бенешем. Обращаясь к экзарху, президент сказал: «Мы хотим, чтобы Вы были у нас экзарх не временный, а постоянный. Мы Вас поддержим, и Вы чувствуйте себя, как дома. Не стесняйтесь, и с чем нужно обращайтесь к проф. Неедлы». Визит дал основание для вывода о намерении чехословацкой стороны осуществить перевод греко-католиков в Православие, опираясь на опыт Западной Украины, но после решения униатской проблемы в Закарпатье и Румынии. В частности, Бенеш заявил: «Я думаю, что это очень скоро будет у нас, что первые присоединятся к православной церкви униаты. Там есть хорошие люди, хотя католики в Словакии очень злые (активные). Начинать надо в вашей Закарпатской Украине, затем — в Румынии, а потом уже у нас. Вы очень хорошо сделали, что во Львове униатов перевели в православие».[194] Председатель Совета по делам Русской православной церкви выразил свое принципиальное согласие, но высказался за постепенный переход чехословацких греко-католиков в Православие, так как резкое изменение их положения могло создать впечатление грубого государственного вмешательства.[195]
О результатах поездки Г. Г. Карпов 28 июня написал в докладной записке, которая была направлена в Совет Министров на имя И. В. Сталина, В. М. Молотова, Л. П. Берии и А. Н. Косыгина. В ее заключительной части Карпов отмечал: «По всем вопросам, касающимся православной церкви, мною даны необходимые советы и рекомендации советскому посольству в Праге с тем, чтобы имеющимися в его распоряжении возможностями способствовать росту и укреплению позиций православной церкви в Чехословакии».[196]
Вскоре после этой поездки — 20 июня 1946 г. архиепископ Елевферий выслал Патриарху Алексия проект устава Православной Церкви в Чехословацкой республике и доклад «О состоянии Православной Церкви в Чехословакии», в котором написал о первоочередных проблемах экзархата: необходимости материальной помощи ему из СССР, порядке награждения священнослужителей, упорядочении и изменении чина богослужения, выделении Словакии в особую епархию и др. В ответном письме от 2–4 августа Предстоятель высказал свои замечания по уставу и ответил на поднятые вопросы. Одна из затронутых Владыкой Елевферием проблем была разрешена на заседании Священного Синода от 5 августа 1946 г.: архиепископу дали право награждать священнослужителей его экзархата.[197]
Одним из последствий поездки Г. Г. Карпова стали тесные контакты ставшим вскоре управляющим делами экзархата Б. Л. Черкеса с Советом по делам Русской православной. Переписка, которую с советской стороны осуществлял Н. И. Блинов, несколько лет велась Черкесом через посольство СССР в Праге. Уже в первом письме от 17 июля 1946 г. он перечислял несколько способов укрепления Православия в стране. Так, указывая на важность контактов с Чехословацкой национальной (гуситской) Церковью, Черкес писал: «Чешский народ после пережитой войны и немецкого ига постепенно отходит от идеалов „Запада“… Народ переходит на линию „славянской“ политики. Ввиду этого руководителям Чехословацкой церкви придется повернуть на восток, что они и пробуют делать, разговаривать с нами о возможности общений в культурном направлении. Необходимо с ними завязать как можно больший контакт, но в то же время искать среди священников, а через них и между мирянами, активных людей, готовых работать в пользу православия». Вторым важным направлением работы Черкес считал Старокатолическую Церковь: «Эта церковь незначительна по количеству священников и верующих, но нам во что бы то ни стало нужно всех перевести в православие. Примерно 6 месяцев тому назад к нам перешло уже около 250 людей. Начинаем работать по вербовке священников, а потом автоматически перейдут и верующие. О результатах сообщу».[198]
Однако наиболее активную деятельность предполагалось развить среди словацких греко-католиков. Для этого, судя по письму, при активном содействии советских дипломатов был разработан конкретный план. «Мы с помощью И. Ф. Потоцкого [атташе посольства СССР], без которого действительно ничего бы не вышло, собираемся поступать так: наш благочинный немедленно же переселяется в Прешов и начинает работу между священниками-униатами. Организует инициативную группу священников, потом съезд, после которого делегаты явятся к экзарху, а потом в Москву».[199]
25 сентября 1946 г. во втором письме Черкес сообщил в Москву о поездке архиепископа Елевферия в Словакию: «…были посещены все приходы, и новые приходы созданы под носом униатов… Были созданы базы, положен крепкий фундамент для дальнейшей работы. Поездка показала, какие методы нужно применять для борьбы с униатами. Работы там много, но результаты могут быть там скорее, чем здесь». При этом Черкес поставил вопрос о создании «блока антиватиканских церквей» в стране и в связи с этим прозондировал почву в руководстве Чехословацкой Церкви о слиянии с Православной Церковью, однако понимания у ее руководства не встретил.[200] В третьем письме от 20 мая 1947 г. Черкес сообщал о планах чехословацкого правительства привлечь греко-католического епископа Павла Гойдича к судебной ответственности в связи с его «реакционной» политической деятельностью.[201]
Следует упомянуть, что не все православные чехи вошли в состав экзархата. Архиепископ Савватий (Врабец) после своего освобождения из концлагеря отправил Патриарху Алексию приветственное письмо, в котором выразил «ликование по поводу победы Славянства, Святого Православия и Господней правды над обманом и ложью». Во время встречи в октябре 1945 г. в Праге с Владыкой Фотием (Топиро), последний посоветовал архиепископу Савватию подать заявление о переходе в юрисдикцию Московского Патриархата, и архиепископ в ответ устно высказал желание совершить такой переход, «если ему будет гарантирована архиерейская кафедра в Чехословакии или в Советском Союзе».[202]
Такие гарантии Владыке Савватию предоставлены не были, и он еще несколько лет безрезультатно пытался действовать, как правящий архиепископ Константинопольской юрисдикции, а затем решил отойти от церковных дел. В одном из своих писем Константинопольскому Патриарху он просил отпустить его на покой и позволить провести остаток жизни на святой Афонской горе. Не получив разрешение чехословацкий властей на переезд в какой-либо из афонских монастырей, архиепископ остался жить в Праге.[203] В докладе приходского совета кафедрального собора свв. Кирилла и Мефодия начала 1948 г. отмечалось: «Архиепископ Савватий должен был смириться с действительностью и перестал, после бесполезных попыток, развивать какую бы то ни было внешнюю деятельность».[204]
Вскоре Владыка письменно выразил желание выйти из Константинопольской юрисдикции и войти в Московскою. 14 мая 1948 г. он направил соответствующие прошения в Стамбул (Патриарху Максиму) и в Москву. В частности, в письме архиепископа Патриарху Алексию говорилось: «Я пришел к твердому убеждению, что польза Святого Православия требует именно здесь особого единения, а поэтому позволяю себе, обращаясь со своим заявлением, просить оставить мое каноническое и иерархическое положение без ущерба. Я убежден, что Православная Церковь в Чехословакии, объединенная под Вашим водительством, будет пользоваться, при наименьшем, такими же свободами и преимуществами, как и при юрисдикции Царьградской. Верю, что многострадальный чешский народ, столь испытавший, найдет, наконец, место в дружной семье славянских православных народов и вместе со Святой Православной Русью сможет построить нерушимый вал против волн фашизма и германизма».