илось с первоначальных четырех до десяти с лишним человек.
В феврале 1927 г. архимандрит Виталий попросил у Архиерейского Синода разрешения на регистрацию типографского дома в качестве дара Синоду. По итогам заседания было решено зарегистрировать это здание на имя Синода[403]. В результате первый типографский дом, согласно письменным полномочиям, выданным 2 марта 1927 г. о. Виталию, был записан в земельную книгу при Свидницком окружном суде на имя архимандрита, как уполномоченного Синода. Позднее были возведены: большой кирпичный типографский корпус с домовой зимней церковью, закладной камень которого 16 мая 1926 г. освятил архиепископ Савватий (Врабец),[404] дом для монастырской трапезной, отдельный экономический корпус и двухэтажное здание странноприимницы.
Перенос монастырской типографии в 1926 г. из Вышнего Свидника в специальный дом в Ладомировой решил вопрос постоянного места нахождения и рабочего помещения. Однако проблематичным оставался вопрос технического оснащения типографии. Часть оставшегося в Польше оборудования Почаевской типографии преп. Иова о. Виталию удалось доставить в Словакию через Югославию и Швейцарию. Другая часть была продана за 2500 польских злотых, которые использовали для покупки шрифта и нового типографского оборудования. Новые станки должны были не только улучшить техническое оснащение типографии, но и сделать ее издательскую деятельность более интенсивной. Типография была официально утверждена решением Архиерейского Синодом Русской Православной Церкви за границей от 2 марта 1927 г.
С апреля 1928 г. приход и Миссионерский стан в Ладомировой официально перешли в подчинение епископам Сербского Патриархата, назначавшимся для служения в Подкарпатскую Русь. При этом братство преп. Иова сохраняло тесную связь с Архиерейским Синодом РПЦЗ, фактически подчиняясь ему. В июле 1928 г. Ладомирову посетил представитель Сербской Церкви в Подкарпатье епископ Серафим (Йованович). Он полностью поддержал издательские, просветительские и миссионерские инициативы архимандрита Виталия. Кроме того, епископ рекомендовал ввести в братстве монашеский общежительный устав.[405]
После назначения в октябре 1931 г. правящим епископом Мукачевско-Пряшевским Дамаскина (Грданички) обсуждалась возможность хиротонии архимандрита Виталия в викарного епископа этой епархии с поручением ему окормления приходов на территории Словакии, однако данный проект реализован не был.[406]
Типографская деятельность являлась главным послушанием в обители. В церковном календаре на 1931 г. отмечалось: «В типографии работает все братство: кто пишет или редактирует статьи и книги, кто корректирует, кто набирает (складывает буквы), печатает, брошюрует (складывает листы) и сшивает книги. Только незначительная часть занята канцелярским и хозяйственными (кухня, огород, пасека) послушаниями… Каждый учащийся в Миссии должен участвовать в ежедневном богослужении и вырабатывать свой хлеб насущный в типографии».[407]
Издательская деятельность давала Миссии средства для существования и всех областей ее деятельности. Обеспечение бесперебойной работы типографии требовало, чтобы большинство членов Миссии участвовало в печатном деле. Первоначально насельники работали по очереди круглые сутки на имевшей небольшую пропускную способность единственной печатной машине. Один из членов братии — А. П. Дехтерев (будущий иеромонах Алексий) так описал работу ладомировских печатников: «Каждый в типографии имеет свое место. Один набирает, другой стоит у печатного станкa, третий сшивает, четвертый клеит и переплетает, пятый работает в экспедиции. Типография напоминает муравейник, где трудятся с утра до вечера. Кроме многочасовой работы в типографии, иереи и певчие по договоренности проводят в храме богослужения»[408].
Значение типографии для русской церковной эмиграции в этот период лучше всего выразил архимандрит Виталий, который на страницах «Православной Карпатской Руси» писал: «Зная, что в большевистской России теперь предано молчанию любое печатное церковное слово, миссия создала единственную в настоящее время в Европе и Америке русскую церковную типографию. В этой типографии печатаются весьма важные для нашей святой церкви богослужебные книги, миссионерские газеты и различная печатная продукция духовного характера»[409].
В 1931–1932 гг. в основном на собранные среди верующих в Югославии и Америке средства удалось построить, заложенный еще в 1926 г., большой типографский корпус, приобрести еще одну подержанную скоропечатную машину, бензиновый двигатель и крупный церковно-славянский шрифт. Щедрые пожертвования русской типографии сделали король Югославии Александр, Сербский Патриарх Варнава (Росич) и митрополит Скопленский Иосиф (Цвийович). Сразу же после освящения нового корпуса 29 августа 1932 г. епископом Мукачевско-Пряшевским Дамаскиным (Грданичка) в нем начала работать типография. В том же году, после технического переоборудования она официально была признана Архиерейским Синодом РПЦЗ возобновленной исторической Почаевской церковной типографией.
Одновременно в 1932 г. было изменено название типографии на «Русская церковная типография во Владимировой в Словакии», а затем в 1934 г. название изменилось еще раз на «Русская церковная типография преподобного Иова во Владимировой в Словакии». Это наименование типография сохранила вплоть до 1944 г. При этом в чехословацких органах власти она с 1924 г. была зарегистрирована на имя Юрия Лажо, и с 1932 г. ее местное официальное название звучало как «Типография Й. П. Лажо в Ладомировой в Словакии»[410].
До 1933 г. о. Виталий неоднократно судили и штрафовали за ведение типографского дела без официального разрешения («правного схваления»). Только после получения архимандритом чехословацкого гражданства посланная правительством комиссия инженеров-специалистов, осмотрев 28 апреля 1933 г. типографию, составила акт об официальном признании ее, и выдала на имя настоятеля братства «промысловый лист». К этому времени архимандрит Виталий получил чехословацкое гражданство и «преуказ о книгтлачарской способливости».[411]
Работа Миссии постепенно сосредоточилась на нескольких основных направлениях: издательская, миссионерская, духовно-просветительная и благотворительная деятельность. При этом основной областью деятельности с самого начала была и оставалась издательская. Уже весной 1924 г. в типографии увидели свет богослужебные книги, изданные на американской бумаге. Первой печатной работой стал «Mолитвoслов малый». Из других книг, изданных в 1924 г. можно упомянуть: «Литургию Иоанна Златоуста», «Последование бдения», «Литургию Василия Великого», «Православный церковный календарь на 1925 г.». и «Служебник: Последование бдения, вечерни и утрени» (200 страниц). Хотя они были напечатаны гражданским русским шрифтом, Архиерейский Синод, «нужды ради», одобрил их к временному употреблению при богослужении.[412]
Первые печатные работы Миссии пользовались успехом и принесли финансовую прибыль, которая помогла ей продолжить свою деятельность. В 1925 г. был закуплен новый церковнославянский шрифт, что положительно сказалось на качестве книг, напечатанных в том же году: «Литургии», «Православном катехизисе для учеников», «Духовной тетради», «Православном собеседнике», «Русском пастыре». В дальнейшем все богослужебные книги печатались церковнославянским шрифтом[413].
Среди ежегодных изданий первым стал выходить «Православный церковный календарь» (а также «Православный русский календарь»), которым руководствовались до 75 % церквей русского зарубежья.[414] Он издавался в типографии преп. Иова с 1924 по 1944 гг. и состоял из месяцеслова со сведениями из типикона, где содержались уставные замечания, комментарии и рекомендациями для совершения православного богослужения. За этой основной частью шли «Изречения свв. отцов — подвижников» и различные приложения: литературные заметки, связанные с библейскими повествованиями, житиями святых или российской историей, поучения морально-нравственного характера и стихи отечественных поэтов. С каждым годом календарь становился все более популярным. О любви к этому изданию свидетельствует тот факт, что его тираж во второй половине 1930-х гг. достигал 4 тыс. экземпляров[415].
Кроме того, выходили «Православные народные календари», тиражи которых достигали 2 тыс. экземпляров. Такие издания, как правило, состояли из церковного календаря и религиозно-нравственных брошюр, соединенных под одной обложкой. Редакция прилагала все силы, чтобы календари улучшались «внешне и внутренне», став настольной книгой каждого воцерковленного человека.[416]
С первых лет работы типографии существовала регулярная переписка между архимандритом Виталием и Архиерейским Синодом Зарубежной Русской Церкви. Так в журнале заседания последнего от 11 июня 1925 г. отмечено, что о. Виталию было выдано 200 динар за присланные книги (последование, бдения и литургии св. Иоанна Златоуста), которые Синодом были розданы бесплатно. В том же году архимандрит ходатайствовал об оказании типографии материальной помощи путем выдачи краткосрочной ссуды в сумме 5000 динар. Сочувствуя делу издательства, Архиерейский Синод, тем не менее, не смог выдать просимой ссуды, в связи с отсутствием денежных средств. Однако Синод пообещал принять все зависящие от него меры к скорейшему сбыту издаваемого издательством «Православного календаря» за 1925 г. и требника.