С этого года братство полностью перешло на монастырский уклад жизни, было заведено уставное ежедневное богослужение, чтение житий святых за трапезой и, одинаковое для всех строгое общежитие, в зимнее время богословские занятия и пр. Таким образом, типографское братство и Миссия были преобразованы в полноценный монастырь. В статье архимандрита Виталия того времени отмечалось: «Живем мы бедно, теснимся пока по двое и по трое в келиях. На трапезе пища преимущественно растительная, без мяса, но в количестве достаточном для иноков „трудолюбивого жития“ (Акаф. Пр. Иову). А на молитву и труды, главным образом на типографском послушании, уходит до 11 часов в сутки».[445]
В 1929 г. в обитель прибыл хорошо знавший наборное дело Иван Иванов, в дальнейшем — священник и настоятель храма в Межилаборцах. Он сразу поступил на работу в монастырскую типографию и занял место метранпажа и старшего наборщика, значительно облегчив деятельность архимандрита Виталия. К февралю 1930 г. численность братии выросла с первоначальных трех до 25 человек, в том числе пять с высшим богословским образованием. В январе 1931 г. в число насельников был принят ученый иеромонах Савва (в миру Константин Петрович Струве, 1903–1949), сын известного русского академика-экономиста и политического деятеля, в эмиграции редактора выходившей в Париже газеты «Возрождение» Петра Бернгардовича Струве (скончавшегося 26 февраля 1944 г.). К. П. Струве воевал в рядах Белой армии, в эмиграции окончил Свято-Сергиевский богословский институт в Париже, затем был основателем Сергиевского братства, первым издателем «Сергиевских листков» и принял монашеский постриг с именем Савва. 13 октября 1930 г. в русской Свято-Троицкой церкви Белграда епископ Иоасаф (Скородумов) рукоположил его в сан иеромонаха. С сентября 1934 г. он стал служить настоятелем Михайловского храма в Ладомировой, исповедовал прихожан — жителей села и был опытным духовником.[446]
В 1932–1934 гг. братство пополнилось новыми деятельными членами. Так в 1932 г. в Ладомирову приехал бывший офицер Белой армии Иван Ямщиков, которой стал пчеловодом и механиком, отвечавшим за всю машинную часть обители (главным машинистом). В 1933 г. он принял монашеский постриг с именем Антоний и начал нести послушание печатника, затем был рукоположен во иеродиакона и иеромонаха (скончался архимандрит Антоний в Свято-Троицком монастыре в Джорданвилле 23 сентября 1993 г. в возрасте 101 года).[447]
Еще одним новым членом братства стал другой участник Белого движения (на Северо-Западе России) дворянин Владимир Михайлович Леонтьев. После принятия монашеского пострига с именем Иов и рукоположения в сан иеромонаха он исполнял послушание благочинного и эконома. Один из близко знавших его насельников обители позднее вспоминал: «Все мы любили отца Иова, почитая его жертвенность и чистоту. Но все мы позволяли себе подшучивать над его маленькими странностями, над его, бывшего гусарского ротмистра, неистребимой привычкой применять временные технические выражения в монашеском быту, где они иногда звучали неожиданно. Например, монаху, возражавшему ему в церкви, о. Иов резко сказал: „Из строя не разговаривают!“ Шутили мы и над совершенным отсутствием всякого музыкального слуха у о. Иова».[448]
Летом 1932 г. в Ницце с приехавшим из Ладомировой иеромонахом Саввой (Струве) познакомился еще один участник Белого движения художник-декоратор Кирилл Пыжов. Тогда же он принял решение поступить в обитель преп. Иова, где принял монашеский постриг с именем Киприан и вскоре стал известным во всем русском зарубежье иконописцем и книжным иллюстратором (позднее в сане архимандрита).[449] В начале 1930-х гг. в обитель также поступил будущий монах Вячеслав (в миру Владимир Нестеренок), хорошо поставивший дело книжной экспедиции и др.
Монашеский и сельский хора в Ладомировой возглавлял старец-регент А. П. Белонин, служивший долгое время регентом русской церкви в Салониках и затем пожелавший «доживать свой век» при обители преп. Иова. При этом в 1933 г. хор из Ладомировой провел несколько концертов в различных словацких городах под управлением известного регента из Америки И. А. Облетелова, а в марте 1935 г. в монастырь был также приглашен из Праги опытный регент К. В. Соболев.
Не снижая размеров книгопечатной работы, братия развернула широкую миссионерскую деятельность по распространению Православия в крае. Уже в первые годы существования братства архимандрит Виталий проводил регулярные богослужения не только в Ладомировой, но и в окрестных деревнях, вместе с остальными членами Миссии уделял внимание преподаванию Закона Божия в деревенских школах, давал советы местным жителям, лечил больных. Таким естественным способом члены братства завоевали уважение местного населения и выполняли свое миссионерское предназначение. Особенно большое внимание миссионерской работе стали придавать с 1932 г., после полного перехода к монастырскому образу жизни. Миссионерская работа Ладомировского братства реализовывалась в двух основных областях: подготовка и воспитание будущего духовенства и распространение Православия в регионе. В Ладомировой была основана трудовая школа, в которой дети жителей окрестных деревень могли получить профессию. Подростки работали в церковной типографии, получая навык издательской деятельности, а в основное время учились и молились. За шесть — семь лет пребывания в школе они знакомились с основными знаниями, необходимыми для пастырской работы и миссионерской деятельности, изучали церковную историю и жития святых, а также физику, общую историю, географию, и другие общеобразовательные дисциплины. Интерес к трудовой школе со стороны местных детей был очень велик, поэтому существовал конкурс на места в ней. Некоторые из тех, кто получили образование в ладомировской школе, в дальнейшем стали священниками[450].
Обитель ежегодно принимала две-три тысячи богомольцев. Особенно много верующих в составе шести крестных ходов из г. Межилаборцы и сел Медвежье, Бехерева, Порубки, Крайне Черного и Вагринца приходило в обитель в ее главный годовой праздник — Усекновения главы свт. Иоанна Крестителя (29 августа по старому стилю). Построенная в 1936–1937 гг. странноприимница (на первом ее этаже разместилась библиотека-читальня, а на втором — гостиница для паломников) позволила значительно расширить монастырскую миссионерскую деятельность. Появилось здание, где можно было разместить на ночлег значительное число человек. С каждым годом увеличивалось число дальних богомольцев, причем они приезжали не только из Чехословакии, но и из-за границы.
Паломников привлекали хранившиеся с 1931 г. в монастырской церкви великие святыни — дарованные афонскими монахами части правой руки и честной главы свт. Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Всего с Афона в Ладомирову прибыли два ковчега со святыми мощами (в 1931 г. русский Пантелеимоновский монастырь пожертвовал новой обители часть мощей св. великомученика Пантелеимона), а из Иерусалима — крест с частицей святого Крестного Животворящего Древа Господня. Когда в 1935 г. благочинный Ладомировского монастыря иеромонах Иов (Леонтьев) совершил с миссионерскими целями поездку по русским общинам Западной и Центральной Европы, он вез с собой частицу святых мощей св. вмч. Пантелеимона, присланных из Свято-Пантелеимоновского монастыря на Афоне.[451]
Духовный Собор старцев Свято-Успенской Почаевской Лавры в 1929 г. прислала в благословение типографскому братству большой образ преп. Иова Почаевского с частицей его святых мощей. Икона изображала преподобного на типографском послушании, рядом с печатным станком, и в 1932 г. была установлена на центральном почетном месте в новом типографском корпусе. «Alma-mater, Почаевская Лавра, — писал архимандрит Виталий по этому поводу в 1933 г., — тем передавала нам и право, и благословение продолжать во Владимировой великое дело преп. Иова — служение Церкви и народу русскому печатным словом».[452]
Возрастание миссионерской обращенности к народу и постоянное движение в сторону мира существовало не только у архимандрита Виталия, но и у других членов ладомировской братии. Обобщая позднее миссионерский опыт почаево-ладомировской традиции, митрополит Виталий (Устинов) писал: «Мы привыкли жить среди народа и в то же время вести монастырский образ жизни».[453]
В миссионерской работе братство активно использовало свои издания. Так в 1930 г. вышел противоуниатский катехизис «Глее искать правду?», составленный на русинском наречии бывшим Греко-католическим священником протоиереем Алексием Товтом, которого именовали «батькой Православия в Америке». В 1933 г. был издан «Православный катехизис для карпаторуссов», отредактированный Первоиерархом РПЦЗ митрополитом Антонием (Храповицким) и бывшим униатским протоиереем Иринеем Ханатом. На заседании Духовного Собора обители от 29 октября 1941 г. о. Серафим (Иванов) отмечал, что «все православные дети в здешнем крае учатся по трижды нами изданному: в 1925, 30 и 33 гг. катехизису и по „Начаткам православного учения“, изданному нами дважды: в 1929 и 1931 гг. В 1929 г. мы денежно и технически принимали участие в издании проф. Г. Г. Геровским в Ужгороде „Ветхого и Нового Завета в изложении для школ“. А ныне нами изданы учебники Ветхого и Нового Заветов».[454]
В 1930-х гг. в обители преп. Иова существовали неофициальные монастырские миссионерские курсы, организованные для послушников архимандритом Виталием (Максименко). На них, в частности, в 1933–1935 гг. обучался приехавший из Валаамского монастыря послушник Матти Лехмонен. На работавших в осеннее и зимнее время курсах преподавали литургику, историю Церкви, церковно-славянский язык и другие предметы. В частности, они входили в принятую 23 октября 1935 г. Духовным Собором братства программу занятий трехклассной миссионерской школы на 1935/1936 учебный год.