[523] Скончался иеросхимонах Сергий в Братиславе в 1947 г.
С 12 сентября 1943 по 30 июня 1944 гг. (более девяти месяцев) в монастыре на средства обители жил племянник императора Николая II, сын великого князя Александра Михайловича (1866–1933) и правнук императора Николая I князь Никита Александрович Романов (1900–1974). Он пребывал в Ладомировой вместе с женой Марией Илларионовной (урожденной Воронцовой-Дашковой) и сыновьями Никитой (род. в 1923 г.) и Александром (род. в 1929 г.). В эмиграции князь возглавлял монархический Союз русской дворянской молодежи и был одним из руководителей Общества памяти императора Николая II. Никита Александрович переехал в Словакию 4 сентября 1943 г. из Италии, первоначально неделю прожив в Братиславе. Семья князя питалась на монастырской кухне, его дети учились в миссионерской школе (старший сын Никита также в Братиславском университете), за что обитель ежемесячно получала 1200 крон. Покинуть Ладомирову князя заставила только эвакуация обители в связи с военной опасностью (в 1945 г. он с семьей поселился в США).[524]
Численный состав братства не был постоянным. Как уже отмечалось, из-за тяжелых, скудных условий жизни и по ряду других причин он менялся. Хотя многие покидали обитель, однако в нее постоянно приходили новые насельники. Следует отметить, что на рубеже 1930-х — 1940-х гг. в Словакию переехало несколько сотен русских эмигрантов из оккупированной немцами Чехии, так как в Протекторате положение русских значительно ухудшилось, и некоторые из них поступили в обитель.
К 1941 г. братия вместе с послушниками насчитывала около 30 человек, которые трудились в трех отделах — типографском, издательском и иконописном: архимандриты Серафим (в миру Леонид Иванов, будущий архиепископ) и Нафанаил (Василий Львов, будущий архиепископ), игумены Савва (Константин Струве, позднее архимандрит), Филимон (Феомепт Никитин) и Игнатий (Иван Чокина), иеромонахи Иов (Владимир Леонтьев, позднее архимандрит), Антоний (Иван Ямщиков, позднее архимандрит), Михаил (Никифоров), Григорий (Георгий Пыжов), Киприан (Кирилл Пыжов, благочинный братства, позднее архимандрит) иеродиакон Виталий (Ростислав Устинов, будущий митрополит), монахи Сергий (Борис Ромберг, позднее архимандрит), Вячеслав (Владимир Нестеренко), Владимир (Николай Линдеман), Михаил (Канчуха), Афанасий (Федор Демчик), послушники и трудники Александр Кривопусков, Николай Ершов, регент хора Александр Белонин, Дмитрий Пыжов, главный бухгалтер обители Василий Винокуров, Борис Пеллит, Феодосий Чепак, Борис Рыбников, Лев Павлинец, Яков Демиденко, Василий Ванько (позднее архимандрит Флор), Иван Цупер, Василий Шкурла (будущий митрополит Лавр) и Михаил Курятник (позднее священник).[525]
Кроме того, в первой половине 1941 г. в число насельников обители были приняты трудники Василий Шеметковский, Арсений Федоров, Василий Колесников, Михаил Самец, Иван Пайкош и инок Трифоно-Печенгского монастыря (Финляндия) Мефодий, который, правда, в январе 1942 г. оставил обитель и уехал на Украину, где был рукоположен во иеромонаха. Часть 1941 г. пребывал в монастыре иеромонах Антоний (в миру Артемий Медведев) — будущий архиепископ Сан-Францисский. 10 сентября этого года Духовный собор выразил согласие принять его в братию и начать хлопотать о словацкой визе. Отец Антоний приехал в Ладомирову из Югославии, но через несколько месяцев вернулся в эту страну.[526]
До нападения Германии на Сербию монастырь находился в непосредственном ведении Архиерейского Синода Русской Православной Церкви за границей, но при этом поддерживал постоянную связь и с находившимся в юрисдикции РПЦЗ архиепископом Берлинским и Германским Серафимом (Ляде). Так 9 января 1941 г. Духовный Собор обители поручил архимандриту Серафиму поехать в Белград к митрополиту Анастасию, а затем в Берлин для выяснения вопроса о кандидатах в преподаватели Пастырско-богословских курсах. Эта поездка состоялась и заняла около месяца.
В марте 1941 г. планировалось устроить подворье обители преп. Иова в Белграде (и иконописной мастерской при нем) во главе с бывшим келейником митрополита Антония (Храповицкого) архимандритом Феодосием (Мельником). К 18 марта было получено согласие Архиерейского Синода, выделены помещения для подворья, однако последовавшее вскоре нападение Германии на Югославию помешало осуществлению этих планов. Словакия разорвала дипломатические отношения с Югославией и связь с Архиерейским Синодом резко осложнилась. Уже в конце марта архимандрит Филипп (Гарднер) писал братии о желательности, чтобы обитель преп. Иова была включена в епархию архиепископа Серафима (Ляде) или, по крайней мере, поручена его духовному окормлению.[527]
10 апреля 1941 г. Духовный Собор обители постановил просить архиепископа Серафима о покровительстве и посещении Ладомировой «для выяснения обстоятельств на месте». Владыка Серафим сразу же удовлетворил эту просьбу и сообщил об этом Рейхсминистерству церковных дел. 16 сентября того же года архиепископ написал настоятелю, что берет на себя управление братством, а в апреле 1942 г. издал указ об оставлении монастырю право ставропигии.[528]
Помощь архиепископа защитила братию от возможных репрессий в связи с оккупацией Югославии. 8 апреля Духовный Собор отмечал, что заместителю настоятеля архимандриту Нафанаилу (Львову) угрожает высылка, а 10 апреля назначил новым заместителем настоятеля иеромонаха Иова (Леонтьева), так как имевшие югославское гражданство архимандриты Серафим и Нафанаил могли быть заключены в концлагерь.
На следующий день после нападения 10 апреля 1941 г. Венгрии (вслед за Германией) на Югославию епископ Мукачевско-Пряшевский Владимир был интернирован в Мукачево, затем перевезен под Будапешт, а 19 июля 1941 г. выслан в оккупированную немцами Сербию, в результате чего православные приходы остались без архипастырского окормления.
Из-за противодействия церковной политике венгерских властей и ряду русских церковных деятелей пришлось покинуть Закарпатье. Так в сентябре 1939 г. уехал в Белград настоятель Ужгородского прихода иеромонах Алексий (Дехтерев), а к лету 1941 г. туда же был вынужден уехать и первый референт Епархиального Управления архимандрит Аверкий (Таушева).[529] Секретарь Епархиального Управления, занимавший эту должность с 27 апреля 1939 г., священник Иоанн Михайлович Кополович в сентябре 1941 г. был смещен венграми и с 1 октября 1941 по ноябрь 1944 гг. работал преподавателем Закона Божия в Хустской гимназии.[530]
Негативно относившиеся к Сербской Церкви, венгерские органы власти вступили в контакты с находившимся в юрисдикции Константинопольского Патриарха архиепископом Пражским Савватием (Врабецем), ссылаясь на то, что часть его формально существующей с 1920-х гг. епархии — Закарпатье — теперь принадлежит Венгрии. При этом еще в октябре 1938 г. несколько православных приходов Подкарпатской Руси перешли от епископа Владимира к Владыке Савватию.[531]
Следует упомянуть, что в начале 1939 г. с просьбой о принятии в его епархию к архиепископу Савватию обратился проживавший в Будапеште русский эмигрант протоиерей Михаил Попов. 15 и 16 января этого года игумен Аверкий (Таушев) письменно приглашал о. Михаила в Ужгород для совершения там богослужений, но протоиерей не приехал, а 9 ноября 1939 г. он был принят Владыкой Савватия под свое управление и 26 сентября 1940 г. назначен администратором и архиерейском наместником на Карпатской Руси. 27 октября того же года архиепископ Савватий наградил о. Михаила митрой, а позднее возвел в сан протопресвитера. Отец Михаил организовал свое Епархиальное управление и 21 апреля 1941 г. был утвержден венгерским правительством в должности администратора в Закарпатье.
Деятельность протоиерея вызвала негативную реакцию Архиерейского Синода РПЦЗ, который, желая поддержать Сербскую Церковь в трудной ситуации, 9 декабря 1940 г. издал указ о расследовании Епископским Советом дела о. М. Попова. Решением Совета от 27 февраля 1941 г. о. Михаил был лишен сана протоиерея за то, что совершал богослужения в Мукачевско-Пряшевской епархии без разрешения епархиального архиерея (епископа Владимира) и вопреки запрещению временного администратора архимандрита Аверкия, поддерживал сотрудничество с раскольничьей (т. е. отошедшей к архиепископу Савватию) группой священников Иоанна Якуба и Михаила Дакича, а также присвоил себе непринятую в Русской Церкви форму одежды.
20 марта 1941 г. это решение утвердил председатель Архиерейского Синода митрополит Анастасий (Грибановский). Через четыре дня Владыка получил письмо архиепископа Савватия в защиту о. Михаила, но оно не смогло повлиять на уже принятое решение. Не помогло и письмо архиепископа к Румынскому Патриарху от 12 октября 1941 г. с оспариванием канонической силы решения Епископского Совета, оно осталось в силе.[532]
27 апреля 1941 г. правительство Венгрии издало указ об основании Венгерско-Русинской Церкви из 200 приходов. Министерство образования и культов решило поручить руководство созданной организацией архиепископу Пражскому Савватию. Ему было предложено перевести свою кафедру из Праги на территорию Венгрии и распространить каноническую власть помимо карпаторосских и на венгероязычные приходы. Летом 1941 г. Владыка на короткое время выезжал в Венгрию и временно назначил своим представителем с резиденцией в г. Хусте протоиерея Михаила Попова.[533]
После запрета со стороны германских властей архиепископу Савватию приезжать в Венгрию, оказавшееся в сложной ситуации венгерское правительство в конце 1941 г. поручило управление православными венграми и русинами, вместе насчитывавшими более 160 тыс., о. Михаилу Попову, официально назначив его «администратором греко-восточных венгерских и греко-восточных русинских приходов».