Когда 1-я дивизия по требованию германского командования 8 марта 1945 г. начала перемещение на Одерский фронт, архимандрит Серафим и другие члены братства преп. Иова остались в Мюнзингене. Здесь по-прежнему располагалась офицерская школа, и 1 апреля начала формироваться запасная бригада. В гарнизонной церкви Мюнзингена во имя св. ап. Андрея Первозванного (устроенной в здании бывшей почты), кроме монашествующих служили священник Александр Киселев, протодиакон Павел Никольский и псаломщик А. А. Орлов. 7 апреля Архиерейский Синод также направил в этот город для службы псаломщиком при одной из местных военных церквей послушника братства преп. Иова Василия Ковшова.
Последний месяц войны большая часть членов братства преп. Иова прибывала в расположенных вблизи друг от друга в районе между Штутгардтом, Ульмом и Тюбингеном трех маленьких городках (фактически деревнях): Зондернах, Фельдштеттен и Хюттен (земля Вюртемберг), укрываясь там от нацеленных на крупные центры бомбардировок англо-американской авиации. Вскоре после капитуляции Германии и прихода американских войск — 18 мая 1945 г. братия в составе 10 человек во главе с архимандритом Серафимом прибыла в Швейцарию. Те же из монашествующих, кто находился во 2-й дивизии РОА, с большим трудом избежали ареста. Они вместе со своими частями по приказу двинулись из Хойберга в стороны Праги, но не успели дойти до нее. Дивизия была застигнута врасплох наступавшими советскими войсками, большая часть ее состава была взята в плен (командование арестовано в районе Пршибрама). Монахи при этом сумели скрыться и пешком добраться в Мюнхен, где находился митрополит Серафим (Ляде).[684]
После отъезда почти всех членов братии в Берлине остались архимандрит Нафанаил (Львов), исполнявший обязанности настоятеля кафедрального собора Воскресения Христова, и иеромонах Виталий (Устинов). Отец Нафанаил опубликовал в 1947 г. интересные воспоминания о религиозной жизни русских берлинцев во время четырех последних месяцев войны: «Какой изумительный подвиг совершался на наших глазах. Эти юноши и девушки, порабощенные жесточайшей немецкой властью, угнетенные каторжной, нечеловеческой работой на фабриках и заводах тоталитарной войны, — они по воскресеньям, часто после бессонной ночи, проведенной на работе, спешили толпой в церковь… И гестапо было вынуждено сдаться: народное море переплеснулось через края преград. Лагерные начальники пытались их попросту не выпускать из лагерей. Но девушки и юноши по утрам переползали через заборы, пробирались под колючей проволокой, окружающей лагеря, и все-таки приходили в церковь… И с самого раннего утра по воскресеньям безостановочной густой лентой шла эта родная толпа от ближайших станций метро к православным церквам. Немецкие власти не решались пойти на крайние средства и признали себя побежденными духовной жаждой этих людей… С пяти часов утра все многочисленные иереи соборного клира, все бесчисленные священники, съехавшиеся в Берлин, множество батюшек, пришедших на богослужение из лагерей, где они сами работали, как простые рабочие — в общей сложности иногда до двух-трех десятков священников по разным углам храма начинали исповедывать говеющих».[685]
По свидетельству архимандрита Нафанаила в феврале 1945 г., после эвакуации из Берлина немецких центральных учреждений, для православного духовенства открылась перспектива почти неограниченной возможности работать. От оставшихся растерявшихся чиновников, при отсутствии какого-либо контроля со стороны начальства, можно было за небольшую взятку (кофе, шоколад, батарейки и т. д.) получить что угодно: «За эти блага мы покупали у лагерь-фюреров, у маленьких агентов арбайтсфронта и других людей, влиявших на жизнь наших остов, разрешения на открытие церквей по лагерям, на устройство там школ или просто на преподавание там Закона Божия». Таким же образом удалось освободить из лагерей многих священников, которым поручали совершение богослужений во вновь открываемых церквах. При кафедральном соборе были организованы курсы Закона Божия, посещавшиеся сотнями восточных рабочих и т. д. Всего отцы Нафанаил и Виталий за февраль-апрель 1945 г. совершили богослужения в 20 лагерях, в пяти из которых создали церкви.
Только 30 апреля оба монаха покинули немецкую столицу: «Когда мы уходили пешком из Берлина, в то время как весь почти город был уже в советских руках, мы зашли по дороге в лагерь, расположенный на северо-запад от города. Под трескотню пулеметов, под перестрелку немецких засад и советских танков, бывших уже в полукилометре от этого лагеря, мы с 12 ч. дня до 5 ч. вечера совершали там вечерню, крестины, панихиды и молебны. Несколько человек остов пошло с нами в наш пешеходный путь из Берлина. Мы же унесли оттуда навсегда, сияющую, несмотря на весь ужас пережитого, яркую память о наибольшей духовной близости с нашим народом, о его ярком духовном горении». Через несколько дней монахи добрались до Гамбурга, где стали служить в местной русской церкви.[686]
Значение монастыря преп. Иова в истории русской церковной эмиграции трудно переоценить. Он вел самую активную издательскую, миссионерскую и культурно-просветительную работу среди всех обителей русского зарубежья. Особенно уникальное явление представляет собой деятельность монастыря преп. Иова в годы войны, ставшая возможной потому, что Словакия формально являлась самостоятельным государством, и власти нацистской Германии не могли прямо вмешиваться в события, происходившие на ее территории.
Хотя после окончания Второй мировой войны обитель в Ладомировой прекратило свое существование, однако, ее насельники фактически создали два главных, существующих до сих пор, монастыря Русской Православной Церкви за границей: преп. Иова Почаевского в Мюнхене (Германия) и Пресвятой Троицы в Джорданвилле (США), ставших наследниками и продолжателями ладомирско-почаевской традиции.
Первоначально, как уже отмечалось, 18 мая 1945 г. 10 членов братии: архимандриты Серафим, Агапит, игумены Филимон, Валентин, иеромонахи Антоний, Киприан, иеродиакон Сергий, послушники Василий Шкурло, Василий Ванько и Владимир Линдеман переехали из Германии (Зондернаха) в Швейцарию, где устроили подворье с домовым храмом в Женеве. В Зондернахе, где имелось маленькое временное подворье с домовым храмом, сначала остались семь человек: вступивший в состав братии игумен Никон (Рклицкий), послушники Петр Качан и Николай Гаманович, трудники Василий Ковшов, Павел Андреевич, Евфросиния Лоб и Дмитрий Михайлович Пыжов, скончавшийся там 29 июня 1945 г. в возрасте 76 лет.[687]
20 июня в Зондернах прибыли, служившие ранее во власовских частях иеромонах Антоний, иеродиакон Серафим и послушник Петр Чернобыль, но о. Антоний (Медведев) вскоре уехали в Швейцарию. 17 июля немецкая часть братии переехала из Зондернаха в г. Ульм, однако там найти подходящего здания для устройства обители не удалось, и 19 августа 1945 г. в Женеву уехали игумен Никон, послушники Петр Качан и Николай Гаманович. Возглавление оставшейся в Германии части братства была поручено приехавшему в Ульм игумену Иову (Леонтьеву).[688]
20 августа 1945 г. в Швейцарии возобновились не проводившиеся с 27 декабря 1944 г. заседания Духовного Собора братства преп. Иова, воссозданного в составе архимандрита Серафима, игумена Филимона, иеромонахов Антония и Киприана. Заслушав доклад прибывшего в Женеву игумена Никона, Собор постановил при намеченном переезде в США создать подворье в Германии, которое должны составить проживавшие в этой стране члены братства. В качестве места пребывания подворье был намечен Гамбург, так как там уже имелась небольшая организованная группа насельников во главе с архимандритом Нафанаилом и иеромонахом Виталием. Настоятелем подворья назначили игумена Иова.[689] Таким образом, в этот фактически было принято решение о создании на основе братства преп. Иова двух монастырей — в США и Германии.
Еще 29 июля Первоиерарх РПЦЗ митрополит Анастасий сообщил о своем решении учредить самостоятельную епархию в Австрию с назначением ее главой епископа Венского Василия (Павловского), а викарием — архимандрита Серафима (Иванова) с возведением его в сан епископа (правда, архиерейская хиротония о. Серафима произошла только в 1946 г.).[690]
На втором заседании воссозданного Духовного Собора 22 августа 1945 г. был составлен список из 14 человек, в первую очередь переезжающих в США: архимандриты Серафим, Агапит, игумены Филимон, Никон, Валентин, иеромонахи Антоний I, Антоний II, Киприан, иеродиаконы Сергий, Серафим, послушники Василий Шкурло, Василий Ванько, Петр Качан и Николай Гаманович. Послушник Петр Чернобыль должен был остаться при игумене Иове и со всей баварской группой присоединиться к группе в Гамбурге (позднее брат Петр все-таки переехал в США).[691]
Однако гамбургский план реализовать не удалось. В конце 1945 г. фактически была создана новая обитель в Мюнхене — образована монашеская община, в которую вошли иеромонах Никодим (Нагаев, впоследствии архиепископ Ричмондский), назначенный духовником мюнхенской обители, и четверо послушников. Вскоре по решению Духовного Собора ладомировской братии и при согласовании с Архиерейским Синодом к ним в Мюнхен был направлен в качестве главы общины игумен Иов (Леонтьев), не получивший разрешение на переезд в США из-за болезни. Начиная с 29 декабря 1945 г. община размещался в подвальном помещении здания Архиерейского Синода РПЦЗ в мюнхенском районе Богенхаузен, где проживал и митрополит Анастасий (Грибановский). В марте 1946 г. ее удалось разместить в пригороде Мюнхена, ныне городском районе Пазинг-Оберменцинг, где члены братства с помощью американской военной администрации заняли построенное в 1939 г. и пустовавшее здание католической молодежной организации (в годы войны гитлерюгенда).