Епископ Сергий подвергался допросам и даже, по некоторым сведениям, кратковременному аресту, но более серьезных репрессий избежал. После встречи 15 октября 1945 г. с приехавшим в Прагу архиепископом Орловским и Брянским Фотием Владыка Сергий (вместе со всеми управляемыми им приходами) перешел в юрисдикцию Московского Патриархата. 21 октября в кафедральном соборе святых Кирилла и Мефодия состоялась Божественная литургия, которую совместно совершили архиепископ Фотий и епископ Сергий в сослужении русского эмигрантского и чешского духовенства. Интересно, что уже после этих событий митрополит Евлогий в письме Патриарху Алексию от 20 декабря 1945 г. ходатайствовал о возведении епископа Сергия в сан архиепископа,[922] и данная просьба была удовлетворена 17 мая 1946 г.
Еще 2 апреля 1946 г. Владыка Сергий был освобожден от управления русскими приходами в Чехословакии, но временно оставлен настоятелем русской церкви в Праге. Вскоре ему удалось выехать в Париж, где епископ собирался остаться на постоянное место жительства. Однако экзарх Московского Патриархата в Чехословакии архиепископ Пражский Елевферий настоял, чтобы Владыка Сергий вернулся в Прагу.
5 июня 1946 г. Священный Синод Московского Патриархата принял постановление: «Исходя из того, что русские православные церкви на территории Австрии нуждаются в непосредственном епископском руководстве ими, а, с другой стороны, учитывая то, что русские православные церкви на территории Чехословакии вступили в ведение архиепископа Пражского, экзарха Московской патриархии и архиепископ Сергий (Королев) освобожден от управления ими, назначить архиепископа Сергия, викария Западно-Европейской епархии, архиепископом Венским с поручением ему управления русскими православными церквами в Австрии, с дальнейшим поручением ему управления русскими церквами в Венгрии, после их принятия в юрисдикцию Московской патриархии, с местопребыванием в г. Вене, с оставлением его викарием Западно-Европейского экзархата».[923]
Владыка Сергий, не желая расставаться со своей пражской паствой, первоначально воспринял это назначение негативно. В этой связи Патриарх Алексий I направил архиепископу письмо. 8 июня Предстоятель писал председателю Совета по делам Русской православной церкви Г. Г. Карпову, который собирался выехать в Прагу: «Я говорил с м[итрополитом] Николаем [Ярушевичем], с Парийским по поводу выступления а[рхиепископа] Сергия в Праге. Думаю, что лучше всего пока не усугублять этого инцидента…. На месте Вам виднее будет, как говорить с Сергием. Во всяком случае, надо будет настоять на выполнении им указа о перемещении в Вену».[924]
11–24 июня 1946 г. Г. Г. Карпов совершил поездку в Прагу, во время которой 12 июня встретился с архиепископом Сергием. В дневнике о пребывании Карпова в Чехословакии, составленном сотрудников Совета Н. Блиновым говорилось: «Георгий Григорьевич принял архиепископа Сергия. В состоявшейся беседе выяснилось, что он никакой работы против Елевферия не вел. Рассказывал, что в период оккупации его немцы не трогали. Было предложено составить доклад по этому вопросу. Назначение в Австрию принял к исполнению».[925]
Вскоре архиепископ уехал в Вену. 23 мая 1947 г. Владыке Сергию предоставили советское гражданство, хотя Совет по делам Русской православной церкви относился к нему с недоверием. Так в характеристике Владыки от 4 февраля 1948 г. говорилось: «Архиепископ Сергий, скомпрометировавший себя во время войны связями с заграничным архиерейским Синодом, и после воссоединения с Московской Патриархией не освободился полностью от антисоветских настроений».[926] Поэтому власти старались помешать ему посещать Прагу. С 16 ноября 1948 г. Владыка занимал кафедру архиепископа Берлинского и Германского.
При этом настороженное отношение советских властей к архиепископу Сергию сохранялось. В одной из его характеристик начала 1950 г. говорилось: «Королев является уроженцем Москвы (по имеющимся данным, сын московского купца). Королев за время пребывания на посту архиепископа показал, что он не соответствует своему назначению и подлежит срочной замене. По имеющимся данным, в период Отечественной войны Королев, находясь в Чехословакии, сотрудничал с генералом Власовым и другими антисоветскими элементами. За время пребывания на посту архиепископа в Германии с 1948 г. окружил себя темными и подозрительными элементами…».[927]
9 мая 1950 г. Совет по делам Русской православной церкви направил в Совет Министров СССР докладную записку с просьбой разрешить направить в Берлин церковную делегацию для проведения ревизии положения русских церквей в Германии и последующего отзыва архиепископа Сергия в СССР. В качестве причины Совет указывал, что «архиепископ Сергий церковными приходами руководит слабо и, будучи лично связан с враждебными Московской патриархии эмигрантскими церковными кругами, не ведет борьбы с ними». Совет Министров подержал это мнение и 5 июня издал соответствующее распоряжение. После возвращения делегации в Москву сотрудник Совета по делам Русской православной церкви В. Карпович 25 июля подготовил справку о том, что ревизия «полностью подтвердила имеющиеся сигналы о непригодности архиепископа Сергия Королева как представителя Московской патриархии и необходимости его замены и большинства духовенства епархии патриотически преданными священнослужителя из СССР».[928]
Вскоре после этих событий Владыка был отозван из Берлина и 26 сентября 1950 г. назначен архиепископом Казанским и Чистопольским. Скончался архиепископ Сергий в Казани в ночь с 17 на 18 декабря 1952 г., погребение состоялось 21 декабря на Арском кладбище за алтарем храма Ярославских чудотворцев. Могила Владыки пользуется особым почитанием, как у местных жителей, так и у богомольцев, приезжающих в Казань из других городов. В настоящее время руководство Казанской епархии готовит материалы к канонизации архиепископа Сергия.[929] Благодарная память о Владыке Сергии сохранилась не только в России, но и в Чехии.
После создания Чехословацкого экзархата в юрисдикции Русской Православной Церкви постановлением Священного Синода от 5 апреля 1946 г. все русские приходы этой страны были включены в его состав.[930] Однако еще несколько лет русские священники служили настоятелями целого ряда храмов экзархата.
Так митрополит Елевферий (Воронцов) 3 августа 1948 г. писал Патриарху Алексию с прошением помочь в получении видов на жительство за границей священникам «из числа советских граждан, подлежащих репатриации на Родину», отметив: «Эти священники являются настоятелями отдельных приходов, государством систематизированных, и приносят большую пользу делу развития Св. Православия в ЧСР». Экзарх перечислил в письме семь таких священнослужителей: председатель церковного совета Пряшевско-Словенской епархии, благочинный и настоятель Крестовоздвиженской церкви в Братиславе протоиерей Петр Кудринский, благочинный и настоятель прихода в Пряшеве священник Феодор Демьянович, настоятель Петропавловской церкви в Карловых Варах протоиерей Алексий Витвицкий, настоятель Ольгинской церкви Франтишковых Лазней протоиерей Герман Жегалов, настоятель прихода в Моравской Острове протоиерей Николай Домуховский, служивший в пражской Успенской церкви в Ольшанах протодиакон Михаил Яковлев и служивший в Праге диакон Василий Стрижак.[931]
13 сентября 1948 г. Совет по делам Русской православной церкви сообщил в МИД СССР о своей поддержке ходатайства Патриарха Алексия об оставлении в Чехословакии ряда священнослужителей, подлежащих репатриации на родину, и попросил выдать «перечисленным лицам совзагранвидов на дальнейшее проживание в Чехословакии». В стране были оставлены четыре из семи упомянутых священнослужителей: протоиерей Алексий Витвицкий, священник Феодор Демьянович, митрополичий протодиакон Михаил Яковлев и диакон Василий Стрижак с членами их семей.[932]
Остальные три священнослужителя в начале 1949 г. выехали в СССР (при этом некоторых депортировали после ареста). Так, например, 17 февраля в Советский Союз вместе с сыном был вывезен протоиерей Петр Кудринский. Осенью 1948 г. уехал на Родину и член причта Успенской церкви в Праге престарелый архимандрит Иннокентий (в миру Вениамин Иванович Григорьев), который был привезен немцами в город в 1944 г. Он вернулся на родную Кубань к сыну — полковнику советской армии.[933]
Некоторое время служили в Чехословакии и русские священники — эмигранты, не имевшие советского гражданства. Уже упоминался протоиерей Михаил Васнецов. Настоятелем храма в Кошицах был игумен Мефодий (Кончуга), в 1949 г. временно обслуживавший и приход в Марианских Лазнях. Ранее служивший в русской церкви этого города священник Дионисий Ильин был в 1947 г. назначен митрополитом Елевферием настоятелем храма в г. Стишбро, а в апреле 1949 г. — в с. Гуменное Прешовской епархии. Правда, 16 июня 1949 г. о. Дионисий перешел чешско-германскую границу в американскую зону и был принят в юрисдикцию Русской Православной Церкви за границей.[934]
В 1946–1947 гг. в Судеты (после выселения немцев) были переселены из СССР (с Волыни) около 30 тысяч православных чехов-колонистов. Именно они составили подавляющую часть прихожан, и с рубежа 1940-х — 1950-х гг. настоятелями русских храмов в Марианских и Франтишковых Лазнях стали служить чешские священники.