Рассказывает клирик храма Архистратига Божия Михаила города Воркуты священник Вадим Маринич, капитан СОБРа в отставке, ветеран двух чеченских войн
С самого раннего детства моя бабушка начала водить меня в храм
Я родился на Украине, в районном центре недалеко от Одессы. Жил там лет до шести, после чего мы с родителями переехали в Воркуту, где я и живу до сих пор.
С самого раннего детства моя бабушка начала водить меня в храм. Это даже был не храм, а часовня на кладбище. Потому что все большие соборы в то время гонений были закрыты, и священству, и простым мирянам – всем, кто верил в Господа нашего Иисуса Христа, – было тяжело выживать.
Это заслуга моей бабушки – она меня приучила молиться, не стесняться перекреститься там, где тебе подсказывает сердце. Я видел, как она творила молитвы утром и вечером возле икон. Они и сейчас находятся у меня дома, а самой бабушки уже давно с нами нет. Я очень ярко запомнил день, когда бабушка отвела меня в храм, где я исповедался и впервые причастился.
Священник Вадим Маринич
Ни одного храма в городе не было
Когда мы переехали в Воркуту, то здесь возникли с этим небольшие трудности, потому что ни одного храма в городе не было. Поэтому мой учебный год проходил по-другому. Не могу сказать, что я прямо молился все время. Но я по-своему, как мог… о Господе думал.
Летом, когда мы приезжали в отпуск к бабушке, мы с ней по обыкновению ходили в тот же самый храм. Было очень здорово, когда мы попадали на Пасху! Я помню, как учителя записывали, кто посещал храм в праздники, как ходили комсомольские патрули, как все это жестко было.
Как без Николая Чудотворца в море ходить?!
В то время, я помню, храм был полон людей! Я садился рядом с бабушкой на солее, потому что не хватало места, и там сидел всю службу. А сегодня вроде все нормально: и гонений нет, и храмы стоят. Приходи да молись, но людей гораздо меньше. В то время люди боялись в храм ходить, за это можно было и по шапке получить.
У меня дядька был коммунист, когда его дочку крестили, он даже в храм не заходил, на улице ждал. Хотя сам был моряк, очень верующий человек. Как это вообще: в море без Господа ходить?! Как без Николая Чудотворца в море ходить?! У всех были иконы Николая Чудотворца. То есть приходилось жить такой двойной жизнью в то время. А сейчас все дозволено, но никого нет. Детей нет, молодежи мало. Кто будет за нас молиться, когда мы уйдем?
Друзья Василий Чайкун и Вадим Маринич (справа)
Мы жили в этой реальности, и она на нас неизбежно влияла
Не могу сказать, что у меня в то время вера была как-то ярко выражена. Я обычным образом общался со сверстниками. Мы гуляли, шутили, дрались, даже, бывало, курили в пятом-шестом классах. Вот сектанты рядом с нами жили, штундисты, у них строго было. Они отказывались, когда их приглашали в пионерию или в комсомол, жили довольно обособленно. Меня удивлял их образ жизни.
Так они и жили, в отличие от меня, для которого Павка Корчагин был авторитетом в молодости. Я уже потом узнал, что это был воинствующий безбожник. Меня вдохновляли его самоотверженность и самоотдача. У нас тогда у всех мозги были сильно забиты коммунизмом. Или даже не коммунизмом, а социализмом. Мы жили в этой реальности, и она на нас неизбежно влияла. К примеру, из класса я был первым, кто вступил в комсомол, но это не мешало мне ходить вместе с бабушкой в храм, когда я к ней приезжал.
Все это шло параллельно одно с другим. Не могу объяснить, почему так происходило. Не могу сказать, что я был до фанатизма комсомольцем. Мне просто нравилось, что надо всего себя отдавать Родине, как Павка Корчагин, работать для людей, стараться что-то доброе сделать. Вот это меня больше всего привлекало. Я и в армии так старался жить.
Защитник Отечества – это всегда для меня было священно
У меня в семье были и военные, и моряки, и гражданские моряки. Защитник Отечества – это всегда для меня было священно. Я даже поначалу хотел связать свою жизнь именно с флотом. Три раза поступал в мореходку в Одессе. После армии у меня все же получилось поступить в высшую мореходку, но некоторые обстоятельства подвигли меня бросить ее через неделю. Так моя морская карьера закончилась, но я не мыслил своей жизни без погон. В скором времени, женившись, я поступил в милицию.
Меня так поразили эти непонятные церковнославянские буквы!
Библию или какую-нибудь духовную литературу в те годы нигде нельзя было достать. Я помню, как у соседей, у этих же сектантов, брал Ветхий и Новый Завет, читал немного, но далеко не смог уйти. Как-то раз я помогал своей православной соседке по дому, она уже старенькая была, и увидел у нее древнюю красивую Псалтирь, когда она ее читала. Меня тогда так поразили эти интересные, тогда еще непонятные церковнославянские буквы! Мне это очень понравилось, зацепило. Так что какой-то духовной литературы было не достать. Все познавалось из разговоров с дедушкой и бабушкой.
О чудесных случаях проявления Промысла Божия в моей жизни
У меня вся жизнь из чудесных случаев проявления Промысла Божия состоит! Вся моя жизнь – экстрим. Все потому, что у меня в жизни были две чеченские кампании. Постоянные выезды на спецоперации и прочее. Подрыв у меня был в Грозном, где меня контузило. Это меня очень отрезвило – я понял, что есть жизнь, смерть и все остальное.
И только благодаря Господу я сейчас живу. Только Он мог все таким образом управить. Видимо, я Ему нужен для чего-то… Возможно, для того, чтобы я смог стать священником два года назад и стоять у престола, хотя я понимаю, что, может быть, недостоин этого.
В окопах атеистов нет
Перед тем как поехать в Чечню, я уже достаточное время отработал в милиции. Когда началась война, прямо под Новый год смотрел репортажи и думал: туда мой товарищ поехал из ОМОНа, а я здесь сижу. Я уже мог уйти на пенсию, но сказал себе, что должен служить там, в спецотряде быстрого реагирования, в отделе по борьбе с организованной преступностью.
Начал учиться всему, что требовалось. Есть специальный перечень нормативов, которые должен выполнять офицер спецназа: это и спортзал, и рукопашный бой, и стрельба. Я все эти нормативы сдал. Так и получилось, что из простого милиционера я превратился в офицера СОБРа.
Потом, когда уже приехал в Чечню и начал понимать, что это такое, мне стало не по себе. Вот вроде шел, шел к этому, а когда дошел, то представление обо всем поменялось. Для меня это был шок: а смогу ли я, а справлюсь ли? Ну и с другой стороны, конечно, семья – я оставил дома и жену и сына.
Вадим Маринич – капитан СОБРа, участник двух чеченских войн
Говорят, что в окопах атеистов нет. Да, это действительно так. Тех людей, с которыми я ездил в Чечню из Воркуты, я все время водил в храм, даже когда уже был офицером СОБРа. Никогда никто не отказывался, вообще никогда никаких проблем с этим не было. Все относились с пониманием, осознавали, что все мы смертны. Всем нам было страшно, что нас вот-вот не станет, и это заставляло как-то по-другому оценивать жизнь.
Патриотизм и вера
У меня есть опыт воспитания детей, и не только семейный. Уже после выхода на пенсию я занимался воспитанием нашего воркутинского казачества. У меня было около пятидесяти человек молодежи. Мы ходили с ними в спортзал, в православный храм, потихоньку изучали Евангелие и историю казачества. Со временем, когда уже стал священником, я понял: очень важно для молодежи, чтобы был человек, за которым они могли бы пойти.
Многие из них уже имеют свои семьи, строят свою жизнь, но все равно они мне звонят, навещают. Это очень хорошо и здорово! Молодым необходимо патриотическое и особенно религиозное воспитание. Это две вещи, которые по отдельности не могут существовать. Патриотизм и вера – это все наше! Православие – это наши предки, наши деды и прадеды. Это самое главное, чем мы можем гордиться.
Любовь, уважение и терпение
Во взаимоотношениях мужа и жены должна быть любовь. Даже если это чувство в какие-то моменты оскудевает, надо его подогревать друг в друге. Надо с уважением друг к другу относиться и воспитывать в себе терпение. Мало ли что тебе может не понравиться в другом человеке, ты должен его любить таким, какой он есть, а не искать себе каждый день новых партнеров. Я прожил со своей женой тридцать лет. Возникало много разных трудностей, можно было уже сто раз разойтись, разбежаться, как это сейчас все так легко делают, но любовь, уважение и терпение, и только они, не давали нам сделать этого. Я имею право об этом говорить, потому что у меня есть жизненный опыт. Не так давно жена ушла от нас…
Храм Архистратига Божия Михаила, где служит отец Вадим. Воркута
Узнал, что рядом всегда есть Господь
Что самое главное я смог вынести из своей жизни? Какой урок? Даже не знаю… Пятьдесят лет прожил, а как будто только школу окончил. Я недавно виделся с одноклассниками и почувствовал, что все эти тридцать лет просто стерлись из моей жизни, как будто бы их не было. И у меня такое сейчас чувство, что я только что окончил школу, у меня целая жизнь впереди и еще очень многое можно сделать. Может быть, итог подводить еще рано, может быть, все самое важное еще впереди.
Самым важным этапом в жизни для меня стала, конечно же, война. Я бы поставил его во главу угла, что называется. Если бы я всего этого не прожил, то не стал бы тем, кем являюсь сейчас. Я начал ценить жизнь, ценить людей, как они есть, верить… Узнал, что рядом всегда есть Господь, Который помогает и к Которому можно и нужно обращаться за помощью.
А что будет дальше? Может быть, еще настанут те времена, когда я смогу сделать еще больше. Я не знаю. Вся моя жизнь состоит из крайностей. Я спокойно не живу, у меня так не получается. Видимо, это Господь сподобляет меня принимать такие кардинальные решения, что-то менять в одну секунду… Жизнь такая вещь – мы думаем, что мы что-то сделали, а, оказывается, нет.