эта разделенная радость с матушкой была двойная радость, а разделенная скорбь – это полскорби или вообще скорби нет. Она благословит, иконочкой перекрестит – и все плохое отходило. Она раба Божия была.
Она мне говорила: «Как пост, некоторые говорят: поедем в поездку, там послабление посту будет. Да с чего это взяли? Умри, а пост не нарушь». Имейте всегда молитву Иисусову, непрестанно молитесь, как заповедали Апостолы, и живите по законам Божиим...
Она была великая постница. В понедельник, среду и пятницу она не вкушала пищу вообще, не пила и не ела. Во вторник и четверг она принимала просфоры и святую воду. В субботу и воскресенье вкушала пищу. Все посты она проводила без растительного масла...
Воздержание у нее было великое. Спала два часа в сутки, а когда и вообще не спала. Ночами молилась. В соседнем доме жила одна верующая Людмила. Она рассказывала: «У меня окна выходят на их дом. И порой ночью я вижу огненный столп от крыши их дома до неба». Я для себя решил, что молитва матушки таким образом идет к Самому Богу...
Когда матушка идет причащаться, полную схиму наденет, без благоговения нельзя было на нее смотреть. Лицо у нее было очень благодатное...
К себе она очень строгой была, никаких послаблений себе не давала. А нас жалела...
Старец схимонах Дамиан ей предсказал: «В последние годы будет тяжелый крест, будешь прикована к постели, будешь тяжело болеть». С 1980 года она уже не ходила. Ноги у нее отказали, но она сидела, и сидя исполняла все правило. А последние три года она лежала на спине. Посадят ее на пять минут - постель перестелить, и все, сидеть она уже не могла. Причащали ее Святых Христовых Таин еженедельно. Все посты она обязательно соборовалась.
За два часа до кончины ее причастили и пособоровали. Она умерла со среды на четверг (4 марта 2004 года)... А в воскресенье, буквально за три дня, я был у нее после службы. Она мне сказала: «Я скоро умру. Я видела наяву своих покойных родителей, папу и маму, они пришли за мной. И ты меня похорони». Похоронили мы ее на старом городском кладбище, недалеко от дороги, так чтобы всегда можно было зайти к ней на могилку и ее навестить...
Вспоминает схимонахиня Варвара: «Сколько спасла она людей! Сколько писем ей слали сюда в Самару, тогда в Куйбышев, после тюрьмы, те, кто через нее познал Бога, благодарили. С Иркутска, с Могочи поехали в Почаев, в Киев на поклонение после того, как матушка им все рассказала, и они к Богу пришли...»
Рассказывает жительницы Самары Елена Борисовна Панова: «Я была знакома с келейницей матушки Ирины матушкой Варварой и знала от нее о матушке Ирине, но вначале все не удавалось мне ее увидеть. Но Господь сподобил – я зашла к ним и была поражена светом в комнате. Это было светлое монашеское жилище, чистое, убранное, кругом иконы. Матушка лежала на узеньком диванчике. Она была очень больным человеком – полиартрит она «заработала» в заключении, он был не столько простудного, сколько нервного характера и не вылечивался. Она лежала в полном схимонашеском облачении, и что меня поразило – это ее ясные, лучистые глаза. Сразу было видно, что она все знает о тебе. Варвара сказала ей: «Мы пришли с Еленой Борисовной». – «Ой, Елена Борисовна, проходите, проходите!» - как будто она всю жизнь меня ждала. Ласковая, добрая, улыбающаяся. Чистота какая-то от нее исходила. Она была очень красивой... Когда войдешь в комнату, ничего не видишь, - только ее. Я даже не помню, где там что стоит. Мы с ней побеседовали, она мне сказала: «Осталось мне всего три годика жить». Это ей сказал ее духовник схиигумен Кукша. Я это запомнила. И когда ее не стало, я посчитала, сколько времени прошло с нашего разговора, - ровно три года. За эти три года я приходила к ней несколько раз, и всегда она встречала меня очень приветливо и старалась дать с собой какое-то благословение - иконочку. Разговоры были вроде самые обычные, но в то же время после них оставалось ощущение какой-то наполненности ... Молитвенница она была необыкновенная. Я это знаю из личного опыта. У меня неожиданно очень серьезно заболел муж, он был в хорошей физической форме и не знал, что погибает. О его смертельном диагнозе мне сказали врачи, я была ошеломлена и позвонила матушке Варваре и попросила: «Помолитесь с матушкой Ириной, может быть, Господь вам откроет, а вдруг это неправда». Она буквально через день мне позвонила и сказала, что Господь его заберет. И. действительно, меньше чем через месяц его не стало.
Когда матушка Ирина умерла, матушка Варвара звонила всем нам, нас несколько человек, кто пришел к Богу в 80-е годы и около нее окормлялся, но все были на работе, и она ни до кого не дозвонилась. Все мы ходим в разные храмы. А в день, когда матушку Ирину отпевали в Покровском соборе, все, не сговариваясь, пришли в Покровский. Матушка Ирина нас всех собрала».
И после своей блаженной кончины старица Ирина помогает своим духовным чадам, молитвенно предстоит перед Господом за всех, кто обращается к ней за помощью.
Рассказывает игумен Корнилий: «Бывают такие ситуации, что не знаешь, как поступить. Послужишь по матушке панихиду, она там молится за нас, и все Господь устраивает. Ощущается ее молитвенная помощь».
Господи, упокой душу схимонахини Ирины, со святыми упокой, и её молитвами спаси нас!
Матушка Елена († 1982 г.)
Из воспоминаний рабы Божией Надежды Косоуровой: «За болящей матушкой Еленой (Еленой Тимофеевной Косоуровой) сначала долго ухаживала почтальонка Нина, потом я и другие. Муж Елены был офицером, он погиб на фронте, сама она до всех этих необыкновенных событий работала официанткой в ресторане. Матушка сама мне рассказывала, что, когда ей было 32 года, к ней пришел Николай-Угодник и сказал: «Доченька, скоро ляжешь». Она ответила: «Вот, какой-то старик будет мне такое говорить!» В то время она еще в Бога не верила. Проходит год, она почувствовала ломоту во всем теле. Поехала с сестрой искать бабку-травницу, чтобы излечиться, и услышала голос: «Доченька, тебе что сказано делать?! Лежать!» Ей стало страшно, она послушалась, вернулась, слегла и больше уже не встала. У Елены была дочка полутора лет, она сказала: «Когда мне будет три годика, я умру, а ты будешь до-олго лежать». Так все и произошло. Лежала матушка Елена с 33-х до 76-ти лет. Пролежней у нее вообще не было, хотя в таких случаях они всегда бывают. Небольшие пролежни у нее появились только перед смертью. А мыли мы ее одеколоном – то есть протирали все тело и волосы – вот и все ее купание. У нее ни руки, ни ноги не действовали, матушка была полная, но Господь так помогал, что мы ее поворачивали, как перышко. Она была очень терпеливая, никогда не стонала, не жаловалась. У нее пальчики просвечивались, все тело у нее как светилось. Волосы у нее в молодости были черными, а потом стали все белыми, Господь ее убелил.
Когда я спрашивала, как дела, она отвечала: «Как на курорте, лучше всех!». Она всех встречала улыбкой. Многие к ней приходили, присылали письма даже из Иерусалима. Двери дома у нее не закрывались. Как один старик сказал, это был монастырь в доме. Приходили: «Матушка, у меня голова болит. У меня рука болит. У меня муж пьет». Она всех жалела, плакала, когда ей рассказывали про свою жизнь. А слезы она не могла сама утирать, мы ей утирали. И всем она помогала, хотя сама лежала без движения. Приходили потом и благодарили ее за помощь.
При мне одна бабушка положила платок на матушкину руку и попросила помолиться за нее, чтобы у нее не болела голова. Надела бабушка платок – и боль у нее прошла! А платок заблагоухал. У нее дома мы чувствовали себя, как у Христа за пазухой. Я могла уходить от матушки поздно и никогда не боялась, потому что чувствовала, что под покровом ее молитв иду.
Матушка мало говорила, больше слушала. И мне она часто говорила: «Больше молчи, не трещи как трещотка, больше слушай!» Кто бы к ней ни подходил, заряжались от нее каким-то внутренним огнем. Приходили в тяжелом, измученном состоянии, а уходили чуть ли не вприпрыжку. Даже бабушки с клюшечками уходили бодрые, умиротворенные. Это все разумом не обхватишь. У Покровского собора сидел слепой Мишенька, он сказал про матушку, что у нее в ногах сидит Николай Угодник. Матушка Елена, когда ей передали эти слова, улыбнулась и ничего не сказала. Однажды она меня послала на кухню, посмотреть на икону Николая Угодника. Я вошла и ахнула: икона обновилась, просветлела, лик просиял. А она сама на кухне никогда не была.
Она просила меня принести с кухни лекарства и всегда мне указывала, где они лежат, где какая чашка, ложка. Я как-то ей сказала: «Матушка, давай помолимся, чтобы ноженьки твои пошли» – «Зачем, я там буду ходить». Я как-то собралась ехать в Москву, но матушка меня не благословила, сказала: поедешь через три дня. В эти дни произошло крушение поезда.
Она знала час своей кончины, сказала своей подруге, что умрет 11 июня. Мне она неожиданно показала свое погребальное одеяние, потому что знала, что я не смогу присутствовать на похоронах – в то время я попала в больницу. Елену отпевал в Покровском соборе ее духовник священник Николай Фомичев. Мне раба Божия Евдокия (она уже умерла, Царствие Небесное!) рассказывала, что когда матушку Елену отпевали в Покровском, все иконы обновились. Когда матушку повезли хоронить на кладбище, откуда ни возьмись появились голуби и вились над ней до тех пор, пока ее не опустили в могилу, а они сразу куда-то исчезли. Все эти годы, когда мне плохо, я хожу к матушке Елене на ее могилку, жалуюсь ей на свои нужды и от нее ухожу успокоенная, я чувствую ее молитву оттуда».
Господи, упокой душу матушки Елены, со святыми упокой, и её молитвами спаси нас!
Схимонахиня Сергия (Дохлова) (1910-2005 гг.)
Схимонахиня Сергия (в миру Надежда Михайловна Дохлова) родилась 6/19 сентября 1910 года в благочестивой семье Дворяновых в селе Колывань Самарской губернии. В восемнадцать лет Надежда вышла замуж, родила сына. Однако муж скоро оставил её, а двухлетний сын умер от тифа (В 1931 году Надежда переехала в Самару.).