Этим духом, сознанием пропитана вся наша семья. Это наследие матушки, и оно помогает всё пережить... И за всё благодарить Господа».
Старица Ефросинья последние годы жизни часто просила духовных чад отвезти её в Заозёрье в храм Рождества Христова{56}, перед смертью завещала там и похоронить её.
В ту пору настоятелем храма был протоиерей Виктор Галахов. Много лет у отца Виктора болела грудь, как-то он проходил по церковному двору, его подозвала старица, сидящая на лавочке, когда он подошёл к ней, она положила ему руку на грудь и сказала: «Больше у тебя здесь болеть не будет!» По милости Божией так и было.
Перед смертью старица говорила своим духовным дочерям: «Вы, девчонки, меня не забывайте, приходите ко мне на могилку. И я вас не забуду. Помогу».
16 июля 1968 года монахиня Ефросинья мирно отошла к Господу. Верующие с окрестных сёл и городов приехали проститься со старицей. Отпевали подвижницу в Храме Рождества Христова. Похоронили монахиню Ефросинью рядом с церковной папертью справа от входа.
Нескончаемым потоком по сей день люди идут на могилку старицы, рассказывают о своих бедах, просят молитвенной помощи. Больные люди берут масло с неугасаемой лампадки, земельку с могилы, прикладывают к больным местам и по вере получают облегчение.
Из рассказа Александра М. Жирова: «У меня болела нога. Ходил с большим трудом... На страстной седмице, еле-еле отстояв службу, причастился, и подошёл к могилке матушки Ефросиньи. Попросил её помочь мне и взял немного земли. Землю на ночь привязал к больной ноге. На утро встал здоровым».
Рассказывает работница храма Татьяна И. Клёнова: «У меня сильно разболелась голова, аж в глазах темно. Думала, что сейчас упаду. Я пошла к могилке матушки Ефросиньи и попросила: «Матушка Ефросинья, помоги мне». Приложилась к камушку. Села на лавочку... Через несколько минут боль прошла, голова сделалась лёгкая-легкая».
Господи, упокой душу старицы Ефросиньи, со святыми упокой, и её молитвами спаси нас!
Старица Евдокия Диева (1879-1983 гг.)
Евдокия Федоровна Диева родилась в благочестивой состоятельной семье в марте 1879 года в селе Воскресенское{57} Воскресенского района Саратовской области. К сожалению, нам почти ничего неизвестно о годах отрочества и юности Евдокии.
Когда пришло время Евдокии выходить замуж, Господь послал ей благочестивого супруга, всеми уважаемого на селе Алексея Федоровича Диева. У Евдокии Федоровны и Алексея Федоровича было пятеро детей: Александра, Евгения, Ювеналий (Юрий), Николай, Роберт (Григорий).
Семейное счастье длилось не долго, вскоре после революции Алексея Федоровича, арестовали. По свидетельству Алексея Николаевича, внука старицы Евдокии: «Его замучили в тюрьме... Шестнадцатилетняя дочь Евгения вступилась за отца, и ее за это сослали в Сибирь! (Через много лет она вернулась из ссылки с мужем и поселилась в г. Марсе.)... Во время войны пропал без вести сын Николай».
С великим смирением Евдокия Федоровна принимала удары судьбы, утешение находила в молитве.
Евдокию Федоровну очень любили и уважали односельчане, между собой они называли её Деиха. Когда в селе арестовали священника, разрушили храм, многие верующие стали обращаться к Евдокии Федоровне за духовной помощью, с ней делились своими невзгодами, с помощью Божией она помогала болящим.
По свидетельству родных подвижница непрестанно молилась, строго постилась, спасла на досках прикрытых простынёй. К ней приходили не только за советом и утешением, её просили тайно крестить детей и взрослых, так как церкви были разрушены, а священнослужители томились в тюрьмах и лагерях.
По свидетельству рабы Божией Елены, правнучки старицы Евдокии: ей пришлось быть свидетелем чуда. Однажды в дом старицы принесли ребенка, страдавшего от грыжи. Старица Евдокия, помолившись, приложила большой медный Крест к животу ребёнка, и грыжа пропала на глазах у всех...
Из воспоминания внучки старицы Евдокии Людмилы: «...Бабушка жила в селе Воскресенское на ул. Красноярской 4, на берегу Волги, берег был высокий, дом стоял на горе... У нее было свое небольшое хозяйство. Огород, небольшой сад, курочки, козы и козлятки. У рыбаков она покупала рыбу... Собирала щепки, хворост, которые прибивало к берегу волнами, чтобы протопить печку. Всегда она трудилась, не унывала и непрестанно молилась шепотом, не расставаясь с четочками, все перебирала их. Помню, молилась она и плакала, плакала пред иконою Спасителя Иисуса Христа. Днем в трудах, а по ночам молилась.
Библию читала на церковно-славянском языке. Храма в ту пору уже не было. В тридцатые годы все разорили. Соблюдала посты. Помню, до яблочного Спаса не ела яблок и мне не разрешала...
Добротою она словно вся светилась изнутри, всегда спокойная, любила ближних...
К сожалению, время многое стирает из нашей памяти. Знаю только одно, что она наша молитвенница и сейчас молится за нас грешных…»
Вспоминает правнучка старицы Евдокии, Ксения: «Я тоже помню бабушку добрую, ласковую, приветливую с улыбкой на лице и таким необычным голосом. От старости дрожащим и звонко добро переливающимся. Она спокойно вразумляла меня, а когда я не слушалась, она опять, в том же духе спокойно и мягко говорила мне...
Она учила нас молиться. Говорила, что надо читать утренние молитвы и перед сном. И носить всегда с собою пояс (Живая помощь).
Помню, у кого-то из нас болел зуб. Бабушка прочитала молитву, дала святой воды и зубная боль прекратилась.
Бабушка соблюдала посты до самой кончины (до 104 лет).
Был август, когда она умерла. Я тогда была маленькой еще и запомнила это...
Помню, что в августе было много мух. И из-за этого пришлось покрывать ей лицо белой салфеткой. Все удивлялись, что через некоторое время на салфетке появились углубления в области глаз и губ, кажется. Словно она дышала. Салфетку поправляли, и через время все повторялось. И еще вспоминается мне, что, не смотря на август и на то, что в комнате усопшая не было тяжелого запаха, воздух был свежим. Потом по жизни приходилось бывать на похоронах, все было совсем не так»
Из воспоминаний Татьяны, правнучки старицы Евдокии: «Мы все ее звали ласково бабаничка. Она была просто необыкновенно добрая, ласковая. Ее глаза, улыбка согревали каждого из нас. В селе Воскресенском я проводила летние каникулы... Я была непослушным и любопытным ребенком. Думаю, что доставляла бабушки много хлопот и волнений. Особенно я любила исследовать местность, копаться в земле, отыскивая старинные монеты, а то и просто путешествовала по всему селу и его окрестностям...
Не помню, искали ли меня в этих походах или нет. Скорее всего, бабаничка терпеливо ждала моего возращения. Голод не тетка, он меня домой и возвращал. Бабушка никогда меня не наказывала телесно, не кричала, не ругалась. Мне было достаточно ее взгляда, улыбки, чтобы устыдиться и раскаяться. Вразумляла она с любовью. Помню теплую печку (я любила полежать на полатях), вкусные щи с рыбой, так готовить умела только она, блины…
Бабушка всегда молилась, иногда просыпаясь ночью и не находя ее спящей я видела ее перед образами.
У нее были такие большие, темные четки, которые она перебирала все время. Большая тяжелая книга, в которой все было написано на непонятном мне языке. Бабушка показывала мне в ней картинки и учила читать, молиться. К сожалению, в то время я была очень не усидчивой, и мне больше хотелось бегать и играть.
Свое детство и летние каникулы, проводимые в селе Воскресенском, рядом с бабаничкой, вспоминаю и по сей день, это были самые замечательные дни моего отрочества...
Случилось так, что бабушка оступилась на крылечке, упала и сломала ногу... Ее забрала к себе сестра моей мамы, тетя Наташа. Дом продали. Так бабушка очутилась в городе Марксе, Саратовской области, на другом берегу Волги. У тети Наташи нашлась для бабанички комнатка... Мы приезжали туда довольно часто.
Вспоминает внучка старицы Евдокии, Наталия: «Многого уже, к сожалению, вспомнить не смогу. Сколько воды утекло с тех пор. В годы гонения ни в селе Воскресенском, ни в г. Марксе не было храмов. (Позже уже в г. Марксе под храм выделили часть школы, которую сейчас отстроили, и открыли храм). К бабане приходили бабушки, верующие люди, через знакомых узнавали. По другому ведь нельзя было. Она никому не отказывала в помощи. Я очень переживала за нее и ее здоровье. Старалась меньше пускать, ограждать ее.
Помню вот один чудесный случай, которому сама была свидетелем. Принесли ребеночка страдающего грыжей и бабаня вылечила его на глазах у всех. Помолилась и крест большой, медный приложила, все и прошло. Со мною вот случай такой был. Спина болела так, что подняться не могла, ноги отнялись. Радикулит скрутил. В области крестца, боль ужасная. Бабаня посоветовала мне спать на досках. Положила меня, а сама стала молиться и крестом по спине, по больному месту водить. Потом положила меня саму на крест и я так долго лежала, а она все молилась.
И вот чувствую я, что крест стал горячий, огненный. Он словно живой, словно сердце в нем стучало и пульсировало. Из меня все вытягивало, всю болезнь, хворь мою. Вот такое ощущение было. И мне стало лучше, а в течение недели я и вовсе поднялась на ноги.
После смерти бабанички книги церковные взяли бабушки, что к ней ходили. Они сейчас все уже померли. Нам осталась икона, старая видно. Святителя Николая Чудотворца и большой медный крест, которым и лечила бабаня (вероятно сохраненные ею из порушенного храма в селе Воскресенском). Мы их бережем, молимся перед ними. Лечимся.
Вспоминает правнучка старицы Евдокии, Татьяна: «У бабушки всю жизнь очень болели ноги... Никогда я ее не видела плачущей и унывающей, жалующейся на жизнь и болезни. Все она принимала с кротостью, с радостью, а в глазах ее светилась такая любовь ко всем. Нашим встречам она радовалась, и меня не покидало ощущение, что она всегда знала, что мы приедем наперед. Потому, что все у нее было готово для нас и гостинец в дорогу и молитвы (ниточка крученая, красненькая или темная с узелками, а на каждом узелке молитовка ею намоленная). Тогда Живую Помощь на ленточке купить было негде. Вот бабушка нам с Божией помощью ее сама и делала. (Вероятно, читала многократно псалом 90 и слезно молила Господа оградить нас от всякого зла, и завязывала узелочки.)