вства и неувядаемый цвет чистоты. О Богородительнице! Ты подаждь ми помощь немощствующему плотскими страстьми и болезнующему сердцем, едино бо Твое и с Тобою Твоего Сына и Бога нашего имам заступление, и Твоим пречудным заступлением да избавлюся от всякия беды и напасти, о Пренепорочная и Преславная Божия Мати Марие. Темже со упованием глаголю и вопию: радуйся, Благодатная; радуйся, Обрадованная; радуйся, Преблагословенная; Господь с Тобою. Аминь.
Величаем Тя, Пресвятая Дево, Богоизбранная Отроковице, и чтим образ Твой святый, имже точиши исцеления всем, с верою притекающим.
Когда посетители просили у блаженной старицы Любушки помощи, она смотрела на свою ладонь, будто читала по ней… А когда ее просили подойти к святым мощам, говорила что нет никаких мощей – сам святой стоит рядом с нами. Блаженная старица видела то, что недоступно простому грешному человеку, но не скрывала своего знания – делилась со всеми, кто приходил.
Отец Наум из Троице-Сергиевой лавры называл Любушку живой продолжательницей блаженной Матроны. А петербуржцы, для которых Любушка была «своей», вырицкой, по праву зовут ее блаженной Ксенией XX века. И особо почитают на Иоанно-Богословском подворье Леушинского монастыря. Здесь хранятся ее личные вещи: аналой, где она исповедалась, молебный образ Шестоковской иконы Божией Матери, ее чайная чашечка и ее пасхальное яичко.
Любовь Ивановна Лазарева родилась в сентябре 1912 года в селе Колодези под Калугой. Ее родители, Иван Степанович и Евдокия Ивановна, были очень религиозны. Отец исполнял обязанности старосты в сельском храме. Евдокия Ивановна умерла рано – Любушке было тогда около четырех лет. А вскоре был репрессирован Иван Степанович. Родственники взяли осиротевшую Любушку на воспитание.
В 18 лет Любовь Ивановна решила поехать в Ленинград, где жил старший брат. Брат принял Любушку и помог ей устроиться на завод «Красный треугольник». Это дореволюционное химическое производство, которое начало свою историю с выпуска галош, обозначенных «треугольником качества». В 30-е годы как раз освоили выпуск отечественной синтетической резины на замену импортного натурального каучука, и производство сделалось особенно вредным – об очистке никто не заботился. А работникам завода давали за вредность молоко. Любушка же постоянно пребывала в молитве и посте – молоко отдавала семейным сослуживцам для детей, лишая свой организм даже такой малой защиты. Вскоре Любушка стала много болеть, и пришлось сменить работу.
Девушка попробовала работать на складе, но начальство принуждало ее к нечестности, припискам, всему тому, что называют «двойной бухгалтерией». На заводском производстве страдал организм, а на складской работе страдали совесть и душа. И это было куда более мучительно – пришлось уйти и с этой работы. А вскоре Любушка покинула дом брата и стала странницей. На этом ее мирская биография обрывается, потому что больше никаких связей с государственными учреждениями у блаженной Любушки не было.
Начались скитания, ночевки без пристанища – в поле, в лесу. Пешком Любушка обошла многие церкви и монастыри, где искала тепло и утешение. Бывали дни, когда у Любушки не было крошки хлеба, не было обуви и надлежащей одежды. Дождь, снег, мороз – ноги разуты, а она будто и не замечает. Все время пребывала в молитве. Когда удавалось дойти до какого-то храма, подолгу разговаривала с иконами, будто видела не изображенные лики, а живые знакомые и близкие лица.
У нее спрашивали, зачем она себя истязает – можно ведь и при храме остаться, погреться, и обувь покрепче люди принесут. Но она говорила, что нельзя ей по-другому: «Я нищая Христа ради, иначе Боженька не услышит!» И объясняла это так легко и просто, так при этом сияло ее лицо, что люди верили – просили помолиться за себя.
Любушка охотно помогала, молилась и даже предсказывала будущее. Смотрела на свою ладонь и будто различала на ней какие-то знаки. Но ладонь была обыкновенной, чистой: просто Любушка, глядя на ладонь, сосредотачивалась и слышала Господа. А Он по любви к ней отвечал на заступнические молитвы. Так прошли не годы – десятилетия!
Часто блаженная Любушка приходила в Вырицу (поселок под Гатчиной), где жил ее духовный отец иеросхимонах Серафим Вырицкий. Когда старец Серафим умер – стала бывать на его могиле. В поселке Любушку знали многие.
В 70-х годах в Вырицу из Ленинграда на постоянное место жительства переехала Лукия Ивановна Миронова, судьба которой оказалась неразрывно связана с судьбой блаженной Любушки. Лукия Ивановна встретила Любушку на улице.
Дорогая гостья
Смотрю, впереди стоит Люба, молится. «Что это там такое катится?» – громко сказала она. Когда я поравнялась в ней, спросила: «Где ты живешь, с кем?» Я ответила: «Сейчас с дочкой и внуками, а вообще живу одна». – «А можно у тебя переночевать?» – «Можно, только у меня внуки маленькие, шумят, плачут, вам, наверное, неудобно будет». «Я детей не боюсь», – сказала Любушка, и мы пошли к нам на Баркановскую улицу. Заходим – Галя (дочь Лукии Ивановны. – Прим. авт.) кормит грудью Павлика. Любушка сразу ее узнала: «И ты здесь живешь?» «Живу вот», – улыбнулась Галя. «И я тоже теперь буду здесь жить», – сказала Любушка. Мы, грешные, не знали, куда дорогую гостью посадить, как приветить…
С тех пор блаженная старица поселилась в доме Мироновых. Ей было тогда 62 года. Летом в одной комнате ютились Лукия Ивановна, семья ее дочери (муж, двое детей) и Любушка. Мироновы купили старице раскладушку, потом и кроватку. Спала она совсем мало – укутывалась в одеяло и дремала, скрючившись на кроватке. Дочь Лукии Ивановны хотела купить себе отдельную квартиру в Вырице и уже присмотрела жилье, но Любушка ей сказала: «Ты здесь ничего не купишь, купишь в Сусанино». Так и вышло.
Блаженные
Я знала еще одну блаженную, ее звали Мария Федоровна, в схиме Серафима. Она жила неподалеку от нас на Петроградской, часто приезжала в Вырицу. Где и кем она была пострижена, не знаю, просила называть ее по-мирскому. Она юродствовала – носила платья, ленты, шляпки. За два месяца предсказала митрополиту Никодиму, что его отравят в Риме… Они с Любушкой были знакомы. Как-то я сказала: «Мария Федоровна, давай чай пить, Люба еще из церкви не пришла». Вернувшись, Любушка сразу уловила присутствие постороннего человека: «Кто здесь был?» Они, блаженные, всегда друг друга духом чуяли…
Любушка впоследствии и сама перебралась в Сусанино. От прихода ей выделили маленькую деревенскую избу и келейницу. В избе всегда было множество людей, приходивших и приезжавших к Любушке со всякими просьбами. Любушка принимала всех, но говорила притчами, не все понимали ее – келейница помогала прихожанам понять Любушкин язык. Иногда она принималась кормить прихожан, да так обильно, что они не могли осилить пищи – это считалось благословением, духовным одариванием.
Перед кончиной блаженная старица посетила некоторые монастыри и оказала им существенную помощь. Женский монастырь в Шамордино (обитель основана преподобным Амвросием Оптинским) нуждался в расширении, то есть в возвращении всего-то одного здания. Но вопрос никак не разрешался. По молитвам блаженной Любушки монастырь получил свое здание. В Вышнем Волочке Казанский монастырь после посещения Любушки сумел вернуть себе все здания. Настоятельницей монастыря в то время была игуменья Феодора, духовная дочь старицы. Блаженная старица слушала просьбы игуменьи, не отвечала на них вслух, а только молилась…
В Дивеево старица отказалась подойти к мощам преподобного Серафима Саровского: «Здесь он живой, зачем к мощам?» Насельники поняли, что старица общается с преподобным Серафимом своим внутренним миром и этот мир сокрыт для всех окружающих.
После странствования по монастырям Любушка опять вернулась в Вышний Волочок и спросила матушку Феодору: «Ты здесь навсегда останешься?» «А вы со мной останетесь?» Любушка ответила утвердительно. В Вышнем Волочке она провела последние годы и отошла ко Господу.
В Вышнем Волочке блаженная старица установила свой порядок. Она попросила закрывать ворота монастыря. Посетители должны были звонить в звонок. Насельницы никому не отказывали в приеме, но и превращать монастырь в туристскую зону блаженная старица не позволила. Это способствовало проявлению строгого монашеского затвора и собранности.
Дату кончины своей Любушка знала заранее. Как-то в начале 1997 года она сказала игуменье Феодоре: «Потерпи до лета…» Матушка Феодора тогда не поняла ее слов. Потом Любушка много болела, перенесла операцию. Из больницы попросилась «домой», то есть в монастырь.
Свидетельство игуменьи Феодоры:
11 сентября, в день Усекновения главы Иоанна Предтечи, в 11 часов ее причастили, до последней минуты она была в сознании и молилась. За полчаса до смерти лицо ее начало просветляться. Видя ее последние минуты жизни на земле, мне было неловко за свою нерадивую жизнь и за то, что в келии никого не было и я одна вижу блаженную кончину великой угодницы Божией. Я начала читать канон на исход души, затем Любушка три раза тихонько вздохнула и предала свою праведную душу Господу. Сразу же на ее лице запечатлелась блаженная улыбка. Она еще при жизни говорила, что Сама Матерь Божия Казанская придет за ней в белом платье. Похоронили блаженную старицу Любовь 13 сентября 1997 года, в субботу, возле Казанского собора с правой стороны алтаря. А на следующий день, 14 сентября (по старому стилю 1 сентября), – начало церковного новолетия. Только в этот день я, недостойная, поняла, почему она велела потерпеть до лета, оказывается, это значило – до церковного лета. Она, как только приехала к нам, уже знала день своей кончины…
Блаженную старицу Любовь (Лазареву) похоронили в монастыре рядом с Казанским собором. После появления блаженной Любушки в монастыре собор этот был восстановлен из разрухи за один год – старица много молилась о его восстановлении. О храме так и говорили: «Любушка поставила». Теперь около собора есть часовенка над ее могилкой.