В день своего прибытия Первосвятитель получил поздравление с приездом от маршала Тито и совершил благодарственный молебен в кафедральном соборе Белграда. В своем слове собравшимся в храме Патриарх Гавриил сказал, что он прибыл на Родину добровольно, имея в виду необходимость полного объединения церковных сил для устроения церковной жизни в новых условиях современности в духе мира и христианской любви. К этому объединению он призвал всех чад Сербской Церкви. В дальнейшей беседе с духовенством Патриарх сказал, что он верен традиционной дружбе с Россией и ее народом, отметив: «В 1943 г. немцами было ему предложено издать акт с осуждением избрания в Москве П. Сергия; он категорически отказался это сделать»[331].
Сербский Первосвятитель также тепло принял делегацию русского духовенства Югославии во главе с настоятелем Свято-Троицкой церкви Белграда протоиереем Иоанном Сокалем. Извещая Московского Патриарха Алексия о своем вступлении в управление Сербской Церковью, святитель Гавриил писал: «Наша святая Сербская Православная Церковь со своим священством и народом на протяжении свыше столетия получала помощь от своей сестры – Русской Православной Церкви, защиту у великого братского русского народа и у матери и покровительницы славянства – великой Русской земли. Мы будем следовать веками освященным светлым традициям прошлого в интересах православия и славянской солидарности»[332].
Посетивший Белград для участия во Всеславянском конгрессе член Славянского комитета СССР митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич) с 3 по 11 декабря 1946 г. имел несколько встреч с Патриархом Гавриилом, который заявил, что верен дружбе с Россией и категорически отвергает ориентацию на Запад, а Русская Церковь должна быть не только сестрой для славянских Церквей, но и матерью. Патриарх также говорил о желании побывать весной или летом 1947 г. в Москве, невозможности соединения с Англиканской Церковью, своем негативном отношении к экуменическому движению, попросил Патриарха Алексия не торопиться с решением вопроса о принятии православных венгров в юрисдикцию Московского Патриархата и высказал мысль о том, что Православные Церкви должны иметь единый фронт по всем общим для них вопросам, для чего необходимо собраться в Москве представителям всех указанных Церквей: «Несмотря на все испытания, Русская Церковь самая могущественная, и мы, все остальные малые Церкви, должны быть с ней. Русской Церкви принадлежит теперь руководящее начало, и мы должны пользоваться этим руководством»[333].
Выступая 10 декабря на Всеславянском конгрессе, Святейший Патриарх Гавриил заявил, «что первенство в православном мире должно принадлежать Московскому Патриархату, и Русская Церковь должна стать Матерью для славянских Церквей». Развивая эту мысль и констатируя антиславянскую и антисоветскую «подрывную» работу Ватикана, Патриарх сказал: «Вот почему нам нужно быть вместе с русским народом и Русской Церковью, чтобы противостоять всем козням и вражеским замыслам всего Запада во главе с Римским Папой и его сторонниками». Кроме того, Перво святитель говорил, что Сербская Церковь «будет служить своему народу, во главе которого стоит народный вождь Тито, и будет в полном единении с Русской Церковью и русским народом, возглавляемым великим Сталиным»[334].
При этом у Патриарха в Синоде была оппозиция в лице митрополита Скопленского Иосифа и епископа Тузланского Нектария. В начале декабря 1946 г. острая полемика между ними произошла даже во время одной из встреч с владыкой Николаем (Ярушевичем). Митрополит Иосиф заявил: «Как можно иметь дело с безбожной и с коммунистической властью? Как можно доверять коммунистам? Кто такой Тито, откуда он взялся? Кто он – жид или мусульманин? Коммунисты умеют только обманывать». Однако Патриарх Гавриил резко прервал его, сказав: «Не имеете права так говорить, тем более в присутствии дорогого гостя. И рассуждения Ваши в корне неверны: нас не касается то, безбожна ли власть или нет, и то, что она – коммунистическая власть; мы должны знать, что она – народная власть, избрана народом, и потому она для нас так же дорога, как и нашему народу»[335]. Следует отметить, что на это противостояние влияло и недовольство митрополита Иосифа утратой поста предстоятеля Сербской Церкви. В частности, по поводу прибытия Патриарха в Югославию он публично сказал: «Я спас за время оккупации Церковь, а вот посмотрим, что сделает этот черногорец»[336].
Под влиянием митрополита Николая Патриарх Гавриил перестал колебаться относительно необходимости встречи в ближайшее время с И.Б. Тито (он опасался церковного раскола). 6 декабря Первосвятитель, а также митрополит Иосиф и епископ Нектарий были приняты руководителем Югославии. Тито, который впервые лично встретился с церковными иерархами, выслушав их просьбы (о предоставлении здания для Духовной семинарии в Призрене, разрешении преподавания в школах Закона Божия во внеурочное время, учреждении государственного Совета по церковным делам и т. д.), попросил составить докладную записку обо всех нуждах Церкви и обещал содействие. После встречи владыка Иосиф сказал митрополиту Николаю (Ярушевичу), что он не ожидал того, что маршал «не только не будет бранить его за упорное уклонение от контакта с правительством и за оппозицию, но шутил с ним.»[337]
В середине января 1947 г. И. Б. Тито нанес ответный визит Патриарху Гавриилу, который в беседе с ним заявил о своей полной готовности поддержать правительство в деле восстановления страны, в свою очередь попросив оказать Сербской Церкви материальную помощь, и, не скрывая враждебного отношения к Ватикану, высказался о целесообразности создания независимой от него Католической Церкви в Югославии. Первосвятитель также положительно отозвался об идее объединения славянских народов и выразил желание поехать в Советский Союз. И. Б. Тито «высказался за сохранение единой Православной Церкви в Югославии» и заявил Патриарху: «С Вами легко сговориться. Вы здесь на месте, и мы знаем, что Православная Церковь с народом, как и мы, а посему друг друга легко сможем понять и пойти взаимно навстречу. А вот с католиками, у которых центр вне нашей страны и притом чуждый нашему народу, сговориться труднее, да при том и желания нет»[338].
27 января руководитель Югославии в разговоре с советским послом в Белграде А.И. Лаврентьевым поставил вопрос о необходимости приглашения Патриарха Гавриила Московской Патриархией. И.Б. Тито также вкратце пересказал содержание своей беседы с предстоятелем и заявил, что «намерен денежно помочь Православной Церкви», а о создании независимой Католической Церкви в Югославии он тоже думал, и эта идея «заслуживает внимания».[339] По предложению Совета по делам Русской Православной Церкви Совет Министров СССР распоряжением от 7 апреля дал свое согласие на приезд в Москву главы Сербской Церкви, и через неделю Святейший Патриарх Алексий направил соответствующее приглашение в Белград. Однако из-за серьезных внутрицерковных проблем в 1947 г. эта поездка не состоялась.
В другой беседе с А.И. Лаврентьевым 29 апреля 1947 г. И.Б. Тито сообщил, что руководство Сербской Церкви направило югославским властям «пространный меморандум по ряду вопросов» и «правительство в основном удовлетворило просьбу Патриархии. На этот год югославское правительство согласилось дать дотацию Сербской Церкви в сумме 20 млн динар, а также согласилось вернуть ряд ранее взятых церковных помещений»[340].
Несмотря на существующие преграды, было частично восстановлено фактически исчезнувшее в годы войны духовное образование. Возобновивший свою работу в 1945 г. богословский факультет до 1952 г. оставался частью Белградского университета. При этом следует упомянуть, что одним из девяти преподавателей, стараниями которых факультет восстановил свою деятельность, был русский профессор В.Ф. Фрадинский[341]. В Призрене в октябре 1947 г. открылась первая духовная семинария, еще одна семинария – св. Саввы – начала действовать в 1949 г. в Раковицком монастыре (Белград). Выходивший нерегулярно в годы войны журнал «Вестник Сербской Православной Церкви» («Гласник Српске Православие Цркве») с 1 марта 1946 г. стал выпускаться ежемесячно. «Великий календарь» под названием «Церковь» (со статьями просветительного характера) периодически издавался в период оккупации и после войны до 1946 г. С 1949 г. стал регулярно выходить карманный «Календарь». Весной того же года Союз православных священников Югославии начал выпускать ежемесячную газету «Вестник» («Виесник») с целью повышения образовательного уровня духовенства[342].
Между тем весной – летом 1947 г. положение в Сербской Православной Церкви обострилось, вновь возникла угроза раскола. Большая часть епископата во главе с митрополитом Скопленским Иосифом негативно восприняла проправительственный курс святителя Гавриила в первые месяцы после его возвращения. Благочинный русских церквей в Югославии о. И. Сокаль в своем письме в Московскую Патриархию от 11 августа 1947 г. сообщал: «Патриарху стали внушать мысль, что если он останется с правительством, то весь народ уйдет из Церкви, и нечем будет содержаться, что этим он погубит Церковь, произведет в ней раскол и кончит катастрофой. Чтобы сильнее повлиять на Патриарха, ему устроили демонстрацию. Во время крестного хода [22 мая] десятки тысяч народа во главе с реакционерами подошли к дворцу Патриарха и потребовали его выхода. Вышли на балкон м. Иосиф и Патриарх, который стал благословлять народ, а в ответ раздались громогласные рукоплескания и крики толпы: «Иосиф, Иосиф, Иосиф.», а тот и сказал Патриарху: «Народ со мной, а не с Вами.». Не имея на своей стороне ни епископата, ни народа., Патриарх действительно устрашился возможного разделения в Церкви и решил употребить все меры, чтобы этого избегнуть»