В связи с этим Патриарх Гавриил на заседаниях Архиерейского Собора в апреле – мае поддержал ряд оппозиционных по отношению к правительству предложений большинства епископата несколько священников, выказавших симпатию новому строю, были преданы дисциплинарному суду. Собор также принял обращение к государственной Комиссии по вероисповеданиям Сербии с изложением различных фактов притеснений верующих на местах, и, не дожидаясь проверки их, опубликовал в журнале «Гласник»[344]. Священный Синод отказал нескольким сербским священникам в США в их жалобе на епископа Дионисия, который запретил им продолжать службу за их симпатии к Федеративной народной республике Югославия. Сказалась ситуация и на отношениях с Московской Патриархией: на Архиерейском Соборе не был утвержден переход Чешской епархии в юрисдикцию Русской Церкви (подтвердили лишь временную передачу епархии, причем Епархиальному собранию предложили послать Патриарху Гавриилу отношение с сообщением, что никакого давления на чешские круги в вопросе смены юрисдикции оказано не было), кроме того, выражен протест против возможного принятия в юрисдикцию Московского Патриархата нескольких православных общин в Венгрии, святитель Гавриил отложил свою поездку в Москву (от этого его отговаривал при личной встрече и английский посол в Белграде Пиик). При этом митрополит Иосиф настаивал на резкой телеграмме в Московскую Патриархию по поводу ситуации с православными венграми (подобная телеграмма все же не была послана)[345].
Югославское правительство, согласно сообщению премьер-министра Сербии Б. Нешковича советскому послу в Белграде А.И. Лаврентьеву в июле 1947 г., уже планировало «некоторые меры дискриминации в отношении Иосифа» (о возможности «изолирования» митрополита послу еще 27 апреля 1947 г. говорил И.Б. Тито). С целью создать себе опору среди духовенства, коммунистические власти стали использовать появившиеся в Сербской Церкви течения, близкие по своим взглядам с обновленчеством в СССР. В результате данной политики в период с августа 1947 по начало 1948 гг. были образованы контролируемые коммунистами республиканские Союзы православных священников Сербии, Хорватии, Боснии и Герцеговины, Черногории и Македонии. Они официально подчинялись Священному Синоду, однако имели статус профсоюза и как субъект национальной профсоюзной организации находились под прямым государственным и партийным контролем[346].
В начале сентября 1947 г. первый секретарь советского посольства в Белграде А.И. Иванов посетил Патриарха Гавриила и вручил ему письмо Московского Патриарха от 14 августа об отсрочке планируемого на осень 1947 г. Всеправославного совещания в Москве и негативной реакции на созыв совещания Элладской Церкви. В ходе беседы святитель Гавриил «также высказал сомнение в том, имел ли право Алексий решать вопрос о созыве такого совещания с определением времени и места его». Относительно напоминания о желательности его приезда в Москву Патриарх сказал, что намерен отложить поездку до апреля следующего года из-за плохого состояния его здоровья и «тяжелого морального и материального положения» Сербской Церкви. При этом Первосвятитель заявил, что, несмотря на обещания Тито, гонения на Церковь и оскорбления верующих продолжаются и церковное имущество не возвращается[347].
Обо всех случаях гонения на Церковь Патриарх сообщал генеральному секретарю правительства Югославии генералу Л. Джуричу (игравшему в органах власти главную роль в решении церковных вопросов) и заместителю премьер-министра Сербии, которые обещали принять меры к их предотвращению, однако подобные факты продолжают происходить. В итоге Первосвятитель заявил, «что если такая политика правительства, направленная против Церкви, будет продолжаться, то он вынужден будет сказать: “Довольно”!» В результате беседы у сотрудников посольства сложилось впечатление, «что Гавриил серьезно колеблется. По-видимому, он не согласен с политикой правительства и в тоже время не хочет выступать против него. Несомненно то, что на Гавриила оказывает влияние его окружение, так как епископы в подавляющей своей части настроены реакционно»[348].
9 сентября посол СССР в Белграде А.И. Лаврентьев проинформировал председателя Совета Министров Югославии Э. Карделя о беседе с Патриархом Гавриилом и высказанных последним претензиях. Интересно, что Кар-дель воспринял это как упрек с советской стороны югославским властям и в состоявшейся беседе фактически оправдывался[349].
В октябре 1947 г. Сербскую Патриархию посетил Болгарский экзарх митрополит Стефан, который в письме Московскому Патриарху Алексию от 30 октября писал о согласии сербских архиереев со своим мнением, «что нельзя бездействовать пред католической агрессией, как и пред, с одной стороны, непонятным властолюбием, а с другой, пассивным отношением Цареградского Патриарха к инославным Церквам»[350].
В свою очередь, Святейший Патриарх Алексий 28 октября отправил Сербскому Патриарху телеграмму, в которой писал: «Благодарю Ваше Святейшество за приветствие Ваше в письме митрополиту Николаю, взаимно приветствую пожеланиями здоровья. Неизменно желаю личного свидания с Вашим Святейшеством для решения вопросов, касающихся наших Церквей – Сербской и Русской. С любовью приглашаю Вас посетить в ближайшее время Москву». Однако 2 ноября Патриарх Гавриил сообщил о необходимости отложить посещение СССР, ссылаясь на нездоровье и «другие препятствия»[351].
Между тем отношения югославского правительства и Сербской Патриархии продолжали обостряться. В январе 1948 г. был арестован и отдан под суд управлявший Сараевской епархией молодой викарный епископ Хвостанский Варнава (Настич), допустивший в проповеди несколько некорректных выражений в отношении югославской армии и пятилетки[352]. В это же время без разрешения Сербской Патриархии, но при активной поддержке Комиссии по вероисповеданиям Сербии (возглавляемой протоиереем Миланом Смиляничем) в Белграде состоялся съезд православного духовенства[353].
В начале января 1948 г. Сербский Патриарх принял приехавшего из Москвы профессора С.В. Троицкого, который передал Первосвятителю письмо Патриарха Алексия. В беседе с Троицким Патриарх Гавриил сказал, что собирается принять участие летом 1948 г. в Московском Всеправославном совещании, а вопрос о переходе Чехословацкой Церкви в юрисдикцию Московского Патриархата будет рассмотрен на ближайшем Архиерейском Соборе после изучения особой комиссией[354].
В первой половине января Сербского Патриарха также посетили англиканский Гибралтарский епископ и главный секретарь экуменического движения Роберт Тобиас, передавший значительную сумму в помощь богословскому факультету Белградского университета. После этого святитель Гавриил начал склоняться к мысли о необходимости присутствия делегатов от православных славян во Всемирном Совете Церквей (ВСЦ), чтобы Православие в нем не представляли «одни греки»[355]. В докладной записке Г.Г. Карпова в ЦК ВКП(б) от 3 июля 1948 г. отмечалось, что «Болгария и Югославия стали местами паломничества видных деятелей ВСЦ, встречавшихся с главой Болгарской Православной Церкви, с Сербским Патриархом, митрополитами и богословами», при этом постоянно звучали обещания щедрой материальной помощи в обмен на участие в экуменическом движении[356].
В письме от 12 февраля Сербский Патриарх сообщил Патриарху Алексию о полученном им письме от Всемирного Совета Церквей, в котором содержалась просьба о присоединении Сербской Церкви к мировому экуменическому движению, и попросил совета: «…Я с братской любовью прошу Ваше Святейшество, чтобы Вы благоволили оповестить нас об отношении Святой Православной Русской Церкви к Мировому движению христианских Церквей, и какую позицию к нему намерено занять в будущем Ваше Святейшество? Со своей стороны мы желаем, чтобы отношение и позиция Сербской Православной Церкви были приведены в гармонию с отношением нашей братской великой Русской Православной Церкви к этому вопросу». В ответе от 5 марта Патриарх Алексий уклончиво написал, что Русская Церковь «считает за лучшее не самостоятельно решать вопрос об участии или неучастии в экуменическом движении», а предварительно посоветоваться с другими Православными Церквами: «Мы же заявляем, что до совместного обсуждения этого вопроса на общем совещании наша Церковь воздерживается от ответа Всемирному совету Церквей»[357].
В марте 1948 г. была создана государственная Комиссия по вероисповеданиям Югославии во главе с генеральным секретарем правительства генералом Любодрагом Джуричем (крещенным в католичестве), которая установила непосредственную связь с Патриархом Гавриилом и добилась от него согласия освободить митрополита Иосифа от Скопленской кафедры на предстоящем в мае Архиерейском Соборе (это сделано не было). Кроме того, по настоянию комиссии Синод признал законным существование проправительственных союзов православных священников, сняв все наложенные запрещения на вступление в их ряды. Комиссия по вероисповеданиям и Патриарх также заключили тайное соглашение, в соответствии с которым все кандидаты в епископы должны были получать одобрение правительства. Кроме того, Первосвятитель обещал постараться провести через Синод замещение кафедр эмигрировавших в США епископов Николая (Велимировича) и Иринея (Джорджевича)