К этому времени советско-югославский конфликт достиг своего апогея. 19 ноября 1949 г. на очередном совещании Коминформбюро в Будапеште была принята резолюция «Югославская компартия во власти убийц и шпионов»[387]. Югославские власти ответили усилением репрессий тех своих граждан, кто, так или иначе, симпатизировал Советскому Союзу и России. Со второй половины декабря началось также принудительное выселение из страны граждан СССР и «стран народной демократии».
Эта ситуация сказалась и на межцерковных отношениях. Так, именно из-за разгоравшегося конфликта Сталин – Тито Святейший Патриарх Гавриил не смог направить в Москву настоятеля для подворья Сербской Церкви в Москве[388]. В конце декабря 1949 г. святитель Гавриил в письме сообщил Московскому Патриарху Алексию, что назначенному Сербским Синодом настоятелем храма-подворья иеромонаху Прохору (Якшичу) было отказано в визе на въезд в СССР, и отметил: «Мы ожидали, что вопрос о подворье будет урегулирован, но эта надежда наша стоит еще неосуществленной! Я сам 1 декабря текущего года призвал здешнего русского протоиерея Сокаля, так что мы могли в Св. Синоде с ним констатировать, что при нынешних политических обстоятельствах было бы успешно вопрос о подворье продвинуть теперь»[389]. Однако это обращение не помогло.
В январе 1950 г. о. Иоанн Сокаль, получив советскую визу, навсегда уехал в СССР. Перед отъездом его принял Святейший Патриарх Гавриил, который был любезен и передал наилучшие пожелания Патриарху Алексию. 28 января о. Иоанн посетил Совет по делам Русской Православной Церкви, где подробно рассказал о тяжелой ситуации в Югославии: в стране «существует террор, размеры которого трудно представить, не побывав там. В Белграде 156 подвалов в домах превращены в тюрьмы, переполненные заключенными. Кроме того, строится дополнительно 40 тюрем. Среди арестованных большинство коммунисты, сторонники Информбюро. Патриарх Гавриил в душе с Московской Патриархией, но внешне показывает, что он с Тито, который отпускает средства на Церковь и заинтересован в ее поддержке. Иосифа Скоплянского из Синода вывели. Он поехал на свою епархию в Скопле, но там его не приняли и выгнали. Сейчас Иосиф замещает кафедру бежавшего в США епископа Николая…, Патриарх Гавриил запретил епископу Владимиру служить в русских храмах, находящихся в ведении Московской Патриархии. Патриарх Гавриил недоволен назначением Московской Патриархией священника в Венгрию, считая, что это роняет авторитет Сербской Церкви в Венгрии»[390]. Во время последней встречи святитель Гавриил объяснил о. Иоанну, что он запретил епископу Призренскому Владимиру (Раичу) совершать богослужения в русских храмах, так как тот, якобы, «частым служением хочет показать, что он больший русофил, чем мы»[391].
2 февраля 1950 г. в газете «Правда» было опубликовано коллективное заявление ряда общественных деятелей СССР об отказе от полученных ими в разное время югославских орденов и возвращении их «по принадлежности». В этих условиях и Патриарху Алексию пришлось 8 февраля обратиться в Совет по делам Русской православной церкви с соответствующим заявлением: «Явно враждебное отношение нынешнего Югославского правительства к нашему Союзу, проявляющееся в том, что оно ведет упорную подрывную работу против Советского Союза, открыто действуя в лагере нынешних поджигателей войны, побуждает меня считать для себя совершенно не приемлемым носить полученный мною в 1945 г. югославский орден “Народного Освобождения”. Отказываясь от него, я возвращаю его вместе с грамотой от 22 апреля 1945 г. и прошу вернуть его по назначению». При этом Патриарх просил опубликовать его заявление в печати, что и было вскоре сделано в газете «Известия» и «Журнале Московской Патриархии»[392]. Подобные же заявления об отказе от югославских орденов 2-23 февраля написали и другие награжденные ими священнослужители Московского Патриархата: епископ Сергий (Ларин), архимандрит Симеон (Никитин), протоиереи Димитрий Цветков, Сергий Савинский и Стефан Марков. 23 февраля югославские ордена этих священнослужителей были переданы в Совет по делам Русской Православной Церкви, который 14 апреля 1950 г. направил ордена в Министерство иностранных дел СССР «для передачи их по принадлежности»[393].
Желая показать Сербской Церкви, что этот жест не имеет к ней никакого отношения, Патриарх Алексий написал святителю Гавриилу послание, в котором сообщал об избрании его почетным членом Московской духовной академии. 23 марта 1950 г. первый секретарь советского посольства в Белграде А.М. Зубов передал письмо Патриарху Гавриилу, который попросил передать благодарность и рассказал о дальнейшем ухудшении положения Церкви: «…в настоящее время нормальная деятельность Сербской Православной Церкви полностью парализована. Почти все священники. “насильно загнаны” в Союз православных священников, который находится в ведении Ранковича[394] и полностью поддерживает политику правительства. Патриархия. никакой связи с Союзом православных священников не имеет, и от этого ее положение во всех отношениях становится невыносимым. Священников, находящихся в ведении Патриархии, становится все меньше и меньше, и деятельность их как священнослужителей крайне затруднена. Если священник не вступает в Союз православных священников, то он лишается самых элементарных прав, которыми пользуются югославские граждане, а церковь, в которой он служит, закрывается. В настоящее время свыше ста православных священников арестовано, и они содержатся в тюрьмах без суда. Несколько дней тому назад из епархии Баня-Лука был изгнан епископ православной церкви только за то, что он оставался верен Патриархии и был против создания Союза православных священников. Патриархия и Патриарх бессильны что-либо сделать для улучшения положения Сербской Православной Церкви, ибо правительство совершенно не считается с Патриархом и игнорирует его власть над церковью. В прошлые годы Патриархия получала от правительства денежные субсидии, сейчас она полностью лишена их. Правительство оказывает материальную помощь Союзу православных священников, который является его орудием. Патриархия полностью лишена возможности издавать постановления Священного Синода, законы и церковную литературу»[395].
Однако даже в этой ситуации Святейший Патриарх Гавриил проявил мужество и твердость и отказался пойти на уступки правительству в целом ряде принципиальных вопросов. Так он, несмотря на сильное давление, не желал признавать неканонической Македонской Православной Церкви, отказывался идти на соглашения с Союзом православных священников и сделать заявление о поддержке Сербской Церковью политики правительства И.Б. Тито и осуждении Советского Союза. В первые месяцы 1950 г., вплоть до своей кончины, он вообще публично не выступал и не написал никакого обращения к верующим или завещания о делах Церкви[396].
Святейший Патриарх Гавриил скончался 7 мая 1950 г.; он был отпет и погребен в Белградском кафедральном соборе (существовали документально не подтвержденные слухи о насильственной смерти Первосвятителя). После его кончины Священный Архиерейский Синод выбрал Местоблюстителем Патриаршего престола 70-летнего митрополита Черногорско-Приморского Арсения, занимавшего эту кафедру с 1948 г. Намеченные 9 июня сербскими архиереями кандидаты были неприемлемы для югославских властей, и оно сорвало назначенные на 10 июня выборы, в этот день на них явилось лишь 27 избирателей из 73 необходимых. Большинство архиереев хотели избрать новым Первосвятителем митрополита Иосифа (Цвийовича), и чтобы не допустить этого, органы госбезопасности (УДБ) 22 июня арестовали владыку по обвинению в подготовке «государственного переворота». Правительство Тито гораздо больше устраивал сотрудничавший с ним «мягкотелый» епископ Викентий (в миру Витомир Проданов), который и стал в результате прошедших 1 июля повторных выборов Патриархом[397].
2 июля 1950 г. состоялась интронизация нового Предстоятеля Сербской Православной Церкви Патриарха Викентия, на которой присутствовали югославские министры Л. Джурич, Т. Вуясинович, В. Зечевич, председатель Комиссии по вероисповеданиям Югославии Милое Дилпарич и представители дипломатического корпуса, в том числе английский и американский послы. 2 июля в своем интервью югославскому телеграфному агентству ТА-НЮГ Патриарх Викентий заявил, что «Церковь со своей стороны сделает все и будет проявлять самые искренние желания, чтобы ее взаимоотношения с государством строить в соответствии с ее традиционными стремлениями и проводить согласованную работу на благо Церкви и государству». Патриарх также сказал, что Архиерейский Собор считает необходимым достигнуть соглашения с Союзом православных священников и поэтому дал указания Священному Синоду о принятии необходимых в этом направлении мер, македонский же вопрос «приближается к успешному разрешению»[398].
Руководство СССР восприняло эти события негативно. Оценивая выборы нового Сербского Предстоятеля, Совет по делам Русской Православной Церкви, в политическом духе того времени, писал: «Смерть Патриарха Гавриила развязала руки клике Тито – Ранковича для того, чтобы поставить во главе Сербской Церкви послушного им человека»[399]. Вскоре в «Литературной газете» была опубликована посвященная Патриаршим выборам в Югославии статья с оскорбительным названием «Титослужитель Викентий»