При этом следует подчеркнуть, что, после того как Болгария вошла в зону влияния СССР, многие элементы государственного устройства в ней были скопированы с советских образцов, в том числе и модель религиозной политики. Уже 17 октября 1944 г. сотрудник Народного комиссариата иностранных дел В.А. Зорин попросил у председателя Совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г. Карпова для прибывшей в СССР по поводу заключения перемирия болгарской делегации документы и официальные издания о взаимоотношении государства и Церкви в СССР. Зорин пояснил, что болгарское правительство озабочено этим вопросом в связи с предстоящим отделением Церкви от государства и испытывает интерес к советскому опыту в этой области[425].
Вскоре после 9 сентября были разорваны непосредственные связи Болгарской Церкви с армией, военных священников заменили помощники командира по политической части, но Церковь все же помогала армии на заключительном этапе Второй мировой войны. 12 октября 1944 г. Синод принял решение оказать сражавшейся с немцами болгарской армии щедрую помощь – выделить 2 млн левов из Синодальной кассы, по 200 тыс. из митрополичьих касс, 1 млн из сумм Рильского монастыря, и кроме того, епархиальные архиереи должны были добавить по одной своей месячной зарплате (15 тыс. левов). Так образом, было собрано 5 365 тыс. левов. Однако Синод не ограничился этим и решил призвать приходских священников принять самое активное участие во всенародной акции помощи войскам и поставить на видное место в храмах по две кружки для сбора пожертвований: сражающимся воинам и бедным и осиротевшим семьям солдат. Вскоре специальная делегация Синода посетила бойцов на фронте и подарила купленные на церковные средства подарки. Кроме того, 14 октября 500 тыс. левов было выделено беженцам и пострадавшим от бомбардировок жителям Софии[426].
18 октября Священный Синод пожертвовал 1 млн левов на помощь пострадавшему в годы войны населению Югославии. В сопроводительном письме митрополита Стефана маршалу И.Б. Тито отмечалось, что «проклятые тевтонские насильники» посеяли интриги и коварством вражду между братскими болгарским и югославским народами, но болгары весь период оккупации «с восхищением» следили за героической борьбой руководимой Тито армией «с тевтонским нашествием». Владыка подчеркивал, что болгарские иерархи верят «в вечную братскую дружбу и любовь» родственных народов[427].
Архиереи также оказывали моральную и материальную помощь беженцам и переселенцам в Болгарию из Югославии и Греции (еще в 1943 г. в страну были переселены болгары из Баната) и с февраля 1945 г. активно участвовали в так называемом народном «займе свободы», на который было отпущено 15 тыс. левов из фондов Священного Синода. В первой половине 1945 г. некоторое время обсуждался вопрос о включении в программу радиостанции «София» религиозных передач, и 12 июня Министерство пропаганды согласилось передавать по радио 1 час в неделю церковную службу с проповедью[428]. Установление сравнительно хороших отношений правительства с епископатом дало возможность решить некоторые наболевшие проблемы Болгарской Церкви.
18 декабря 1944 г. Синод на своем заседании постановил просить правительство разрешить выборы Предстоятеля Церкви с титулом экзарх Болгарский. Просьба была удовлетворена, и вскоре в устав экзархата внесли изменения, предполагавшие расширение степени участия клира и мирян в выборах: сначала Синод тайным голосованием избирал трех митрополитов – кандидатов на экзарший престол, их должно было одобрить Министерство иностранных и религиозных дел, затем созывался Церковный Собор, который выбирал экзарха не менее, чем двумя третями голосов, и, наконец, после утверждения министерством экзарх вступал в должность, принеся клятву перед главой государства. Фактически же результаты выборов были предопределены заранее и согласованы Политбюро ЦК Болгарской рабочей партии с Москвой. В частности, Т. Костов 25 декабря отправил телеграмму Г. Димитрову в Москву: «Принято решение, что владыка Стефан должен стать экзархом и присутствовать на Церковном Соборе в Москве [созываемом в конце января для избрания Патриарха Московского и всея Руси] как глава Болгарской Церкви»[429].
1 января митрополит Стефан послал Патриаршему Местоблюстителю Владыке Алексию поздравление с Новым годом, в котором писал: «Светло радуемся, что великий русский народ стал спасителем и путеводителем не только славянских народов, но и всей свободолюбивой Европы»[430].
14 января 1945 г. состоялись епархиальные собрания, избравшие по 7 делегатов (3 клириков и 4 мирян) на Собор, который состоялся 21 января. В этот день из трех кандидатов – митрополитов Стефана, Неофита и Михаила – больше всех голосов (84 из 90) было отдано за владыку Стефана. Став новым экзархом Болгарской Церкви, после 30-летнего перерыва он несколько лет успешно отстаивал ее внутреннюю независимость и право на самоуправление. Также 21 января Синод принял важное решение о переносе кафедры экзарха из Стамбула в Софию[431].
Вскоре была успешно решена и еще более важная проблема – отмена схизмы. В конце 1944 – начале 1945 гг. в этом оказались заинтересованы не только Болгарская Церковь, но и новые политические власти страны, а также соседние государства: Югославия, Греция и Турция. Был в этом заинтересован и Московский Патриархат (как и стоявшее за ним советское государство), укреплявший таким образом свои позиции на Балканах[432].
21 января 1945 г. Священный Синод послал письмо митрополиту Алексию с извещением о выборе экзарха и новой просьбой поддержать их ходатайство об отмене схизмы. В этот же день было отправлено письмо и Константинопольскому Патриарху с прошением о признании автокефалии Болгарской Церкви и начале переговоров относительно схизмы. На Всероссийском Поместном Соборе 1945 г. делегация Болгарской Церкви из-за проблемы схизмы не присутствовала. И все же в начале февраля, во время торжеств по случаю интронизации нового Патриарха Московского и всея Руси Алексия, состоялась его беседа с Патриархами Александрийским Христофором, Антиохийским Александром III, представителем Константинопольского Патриарха митрополитом Германом и представителем Иерусалимского Патриарха архиепископом Афинагором, в ходе которой «болгарский церковный вопрос» обсуждался в позитивном ключе и было получено предварительное согласие Константинопольской Патриархии снять схизму[433].
9 февраля 1945 г. состоялись переговоры совместной константинопольско-болгарской комиссии. 22 февраля болгарские представители были приглашены к Патриарху Вениамину, и их известили о принятии Константинопольским Синодом решения, удовлетворяющего все предыдущие пожелания болгар: отмена схизмы 1872 г., восстановление канонического общения между Вселенским Патриархатом и Болгарским экзархатом и предоставление полной автокефалии Болгарской Православной Церкви. В тот же день представители обеих Церквей подписали Томос об отмене схизмы и предоставлении автокефалии[434]. Согласно дополнительному протоколу, Болгарская Церковь должна была получать Святое Миро из Константинополя (самостоятельно она начала его изготавливать в 1951 г.). Большое значение помощи Святейшего Патриарха Алексия I в отмене схизмы неоднократно отмечалось руководством Болгарской Церкви[435].
В дальнейшем связи Болгарской и Русской Церквей продолжали активно развиваться. В конце февраля 1945 г. Священный Синод пригласил Московского Патриарха приехать в Болгарию, в начале марта Патриарх Алексий известил экзарха о скором прибытии в страну делегации Русской Церкви «во главе с архиепископом Московским» (?). В ответной телеграмме от 6 марта митрополит Стефан писал: «Глубоко обрадован решением Вашего Святейшества прислать представителя, которого ждем с любовию каждый день, когда угодно Вам»[436].
6 апреля 1945 г. в Софию приехала делегация Московского Патриархата из четырех человек во главе с одним из ближайших помощников Патриарха Алексия – архиепископом Псковским и Порховским Григорием (Чуковым). Приветствуя ее, митрополит Стефан сказал: «Православная Русская Церковь заняла ведущее место в большом семействе славянских народов, как старшая и передовая среди Православных Церквей», причем из заявления Софийского митрополита следовало, что «огромная заслуга в этом историческом акте, безусловно, принадлежит великому вождю Советского Союза»[437].
Болгарское правительство помогло Синоду необходимыми для достойного приема автомобилями, квартирами и другими материальными средствами. Интересно отметить, что возглавлявший Синод в «фашистский период» митрополит Неофит в эти дни отсутствовал в Софии, якобы по причине болезни. 18 апреля в честь делегации Русской Церкви был устроен торжественный прием, на котором присутствовали члены болгарского правительства во главе с премьер-министром К.С. Георгиевым, представители Болгарского Священного Синода, члены Союзной контрольной комиссии во главе с генерал-полковником С.С. Бирюзовым, члены Национального комитета Отечественного фронта, Славянского комитета, известные деятели науки и культуры. Посетив многие города и монастыри, делегация пробыла в Болгарии до 23 апреля, проведя успешные переговоры об укреплении связей двух Церквей. Входивший в ее состав доцент Московского Богословского института А.И. Георгиевский прочитал на Богословском факультете Софийского университета публичную лекцию «О церковном обряде»