[450]. Это и другие подобные письма показывают, что хотя руководство БРП и относилось к экзарху с недоверием, но при сохранении взаимного интереса дальнейшее сотрудничество с ним было возможно.
Из письма митрополита Стефана Г. Димитрову от 7 августа 1945 г. следует, что владыка взял на себя в Москве некоторые обязательства – обещал поддержку Болгарской Церкви Отечественному фронту на предстоящих выборах в Народное собрание и укрепление отношений с Русской Церковью в русле принципов славянства и Православия. Вскоре после возвращения из СССР, 28–30 июля экзарх собрал в Черепишском монастыре совещание руководителей всех епархий, на котором был обсужден и положительно решен вопрос о поддержке духовенством на ближайших выборах Отечественного фронта. Кроме того, 3–6 августа в Рильском монастыре под председательством экзарха состоялся 14-й Собор православных братств (объединявших 50 тыс. членов), завершившийся единодушным прославлением великой России и выражением горячей поддержки новой власти в лице Отечественного фронта[451].
Вернувшись из трехнедельной поездки в СССР (в ходе которой он побывал в Москве, Ленинграде и Киеве), митрополит Стефан 19 июля выступил с подробным и почти восторженным рассказом о своем путешествии на радио «София», в котором заявил: «Самым характерным из впечатлений о жизни Советского Союза является глубоко отмеченная терпимость к вере. Свобода совести – самый священный закон в созидательной политике Советского Союза. Патриарх Алексий, с достоинством своей авторитетной кафедры и со своими ценными личными качествами встал во главе православного мира»[452]. В этом же выступлении экзарх так охарактеризовал деятельность Совета по делам Русской Православной Церкви и его председателя Г.Г. Карпова: «Этот, без сомнения, большого значения Совет возглавляется высокоинтеллигентным русским общественником Гергием Григорьевичем Карповым, который в ранге министра умело поддерживает гармонию между духовной и гражданской властями, так чтобы Русская Церковь была поднята на завидную высоту. Организатор первой величины господин Карпов вполне достоин своей высокой миссии. Он создает новую эпоху в большом процессе церковного бытия в душах верующего русского народа, вызывая все церковные живительные силы прошлого и настоящего к восстановительной и творческой работе»[453]. Следует отметить, что митрополит Стефан впервые посетил Вселенского Патриарха в Стамбуле только 15 сентября 1945 г., уже после поездки в Москву.
25 июля владыка Стефан отправил послание Патриарху Алексию, а также личное письмо Г.Г. Карпову, в котором отмечал: «Русская Церковь необходима всему православному миру для противовеса политиканствующему католицизму и иссушающему человеческие души протестантизму, могущими быть захватчиками, но не друзьями Советского Союза и славянства. Русской Православной Церкви настало время выдвинуть себя – занять первое, руководящее место в ряду всех Православных Церквей. По нашему разумению, настало время исполниться пророчеству инока Филофея о Москве – Третьем Риме. Позволяю себе. напомнить Вам о нашем деле – о необходимости завершения канонического устройства нашей Церкви, возглавления ее Патриархом. желательно, чтобы это дело, не откладываясь в долгий ящик, разрешилось до юбилея Рильского монастыря, имеющего праздноваться в будущем году»[454]. В ответном письме от 17 августа Патриарх Алексий выразил надежду на скорейшее завершение канонического устройства Болгарской Церкви после снятия с нее схизмы и высказал намерение прибыть в Софию на торжества по случаю интронизации владыки Стефана[455].
Экзарха интересовали и другие формы помощи со стороны Московского Патриархата и советских властей. В письмах Патриарху Алексию от 4 и 6 октября 1945 г. он просил о предоставлении Болгарской Церкви займа в 50 миллионов рублей для восстановления разрушенных англо-американскими бомбардировками в Софии церковных зданий, возможности направлять болгарских студентов в духовные учебные заведения Московского Патриархата, а также спрашивал об отношении Патриарха и Совета по делам Русской Православной Церкви к экуменическому движению, сообщая о получении от архиепископа Кентерберийского и председателя Всемирного межцерковного совета писем «о необходимости согласованного действия всех церквей в деле создания прочного и долгого мира». В новом письме Г.Г. Карпову от 6 октября владыка Стефан опять напоминал о необходимости предоставления беспроцентного долгосрочного (на 10 лет) займа[456].
В свою очередь, в ноябре 1945 г. Болгарская Православная Церковь активно поддержала Отечественный фронт на выборах в Народное собрание, внеся заметный вклад в его победу. В это же время митрополит Стефан пригласил Московского Первосвятителя на торжества по случаю 1000-летия преставления прп. Иоанна Рильского в мае 1946 г. и опубликовал статью «Благословение святого апостола Андрея Первозванного русскому народу» в журнале «Духовна культура», в связи с чем Патриарх Алексий в письме от 12 января 1946 г. выразил экзарху признательность за «прекрасные чувства к русскому народу и нашей Русской Церкви»[457].
23 января Патриарх Алексий написал Г.Г. Карпову о необходимости определить позицию Московской Патриархии к экуменическому движению и, в частности, использовать «посещение Болгарии для выяснения через экзарха Стефана вопроса об установлении единого отношения православных, главным образом славянских Церквей, к принятию того или иного участия в экуменическом движении. Совещания в Болгарии об экуменическом движении производятся под знаком положительного или отрицательного отношения к участию в экуменическом движении в зависимости от результатов переговоров Патриаршей комиссии с Англиканской Церковью»[458].
В письме Л.П. Берии (с которым также ознакомился И.В. Сталин) от 29 апреля 1946 г. Г.Г. Карпов писал, что митрополит Стефан пригласил его и Патриарха Алексия на торжества по случаю 1000-летия преставления прп. Иоанна Рильского, надеясь, что Московский Первосвятитель во время этой поездки проведет интронизацию экзарха в Патриархи Болгарской Церкви. Карпов предлагал: разрешить делегации Московского Патриархата выехать 18 мая в Болгарию, «не возражать против интронизации Патриархом Алексием митрополита Стефана в Патриархи Болгарской Церкви, если этот вопрос там будет поднят и решен болгарским правительством», воздержаться от поездки самого Карпова и предоставить заем Болгарской Церкви в сумме не более 30 миллионов левов (около 1,5 миллионов рублей), «якобы от Русской Православной Церкви». Эти предложения были одобрены, причем Сталин пометил на полях: «Наоборот, можно и больше 30 млн лев». (13 мая 1947 г. советское правительство санкционировало выделение через Московскую Патриархию займа в 30 миллионов левов (555 тыс. инвалютных рублей), которые через несколько месяцев передали экзарху через специально командированного в Москву архимандрита Мефодия[459]).
Следует отметить, что материальная помощь Болгарской Церкви лишь по форме носила характер займа, фактически же речь шла о прямом финансировании, поскольку вернуть эти деньги у экзархата в то время не было никакой возможности. Служивший тогда в Софии протопресвитер Георгий Шавельский в своих воспоминаниях довольно едко отмечал, что возвращать эти деньги Болгарская Церковь будет «на том свете угольками»[460].
Весной 1946 г. Совет по делам Русской Православной Церкви еще полагал, что Московской Патриархии необходимо включиться в экуменическое движение, однако вскоре его позиция изменилась на прямо противоположную.
В мае 1946 г. Болгарская Церковь сумела организовать грандиозное чествование 1000-летия преставления прп. Иоанна Рильского и основания Рильского монастыря, на котором присутствовала и делегация Московского Патриархата из пяти человек во главе с Патриархом Алексием (в ходе своего визита с 20 мая по 3 июня делегация также посетила Софию и другие города Болгарии). Все члены делегации были награждены орденами святого Александра Невского и «За гражданские заслуги» разных степеней. В это время митрополит Стефан подтвердил, что он «всецело ориентируется на Восток, на великий могучий Советский Союз, на Русскую Церковь и Патриарха Алексия»[461].
Была также достигнута договоренность о том, что Болгарская Церковь не будет одна, без согласования с Московской Патриархией принимать участие в экуменическом движении. Правда, Болгарский Синод, без участия заболевшего экзарха, 27 марта 1947 г., заслушав послание Константинопольского Патриарха Максима, принял решение участвовать в подготовительных конференциях и Всемирном съезде этого движения 1947–1948 гг. В апреле 1947 г. при Синоде был организован экуменический комитет в составе: почетный председатель – экзарх Стефан, председатель – митрополит Паисий, секретарь – протопресвитер Стефан Цанков и два члена – Николай Алексиев (бывший секретарь отделения «ИМКА» в Болгарии) и архимандрит Иосиф. В мае 1947 г. была направлена делегация Болгарской Церкви из 18 человек на конгресс «ИМКА» в Осло. В печатном органе Синода газете «Церковный вестник» неоднократно публиковались статьи настоятеля софийского собора св. кн. Александра Невского протопресвитера Стефана Цанкова об идеях и задачах организации «ИМКА» и т. д.[462]
Всенародная демонстрация любви к Церкви в ходе чествования 1000-летия преставления прп. Иоанна Рильского вызвала открытое раздражение властей, и ставший к