.
В июле 1948 г. болгарская делегация во главе с митрополитом Стефаном приняла участие в проведенном в Москве под благовидным предлогом празднования 500-летия автокефалии Русской Церкви совещании глав Православных Церквей. Незадолго до этого на встрече 5 марта в Бухаресте с экзархом Московского Патриархата в Чехословакии архиепископом Елевферием (Воронцовым) викарий Софийской епархии епископ Парфений (Стоматов) передал точку зрения митрополита Стефана о желательности предварительно послать в Москву небольшую болгарскую делегацию для выяснения позиции Московской Патриархии. Владыка Парфений полагал, что наиболее спорным будет вопрос об экуменическом движении, так как митрополит Стефан при поддержке отца Стефана Цанкова считал, что Православные Церкви должны влиться в него. Сам епископ Парфений, как и многие другие болгарские архиереи, имел другую точку зрения – экуменическое движение «направлено против Православия и проводит протестантские идеи, помимо политической западнической окраски»[487]. В конце концов, предварительная поездка болгарской церковной делегации в Москву не состоялась.
Согласно сообщению служившего тогда в Болгарии русского протоиерея Всеволода Шпиллера от 3 марта 1948 г., в Софии, в преддверии Амстердамской экуменической Генеральной ассамблеи, началась деятельность, проходившая «под знаком усиливавшейся активности западников, охватывающей все сферы церковной жизни и внешних отношений Церкви». Патриарху Алексию пришлось в специальном письме от 31 марта напомнить митрополиту Стефану о договоренности решать подобные вопросы на предстоящем Всеправославном совещании в Москве[488].
Но на экзарха оказывалось сильное давление и со стороны экуменических кругов. В докладной записке Г.Г. Карпова в ЦК ВКП(б) от 3 июля 1948 г. отмечалось, что «Болгария и Югославия стали местами паломничества видных деятелей Всемирного Совета Церквей, встречавшихся с главой Болгарской Православной Церкви, с Сербским Патриархом, митрополитами и богословами», при этом постоянно звучали обещания щедрой материальной помощи в обмен на участие в экуменическом движении[489].
По предложению поверенного в делах СССР в Болгарии К.Д. Левычкина премьер-министр Г.М. Димитров 22 мая встретился с экзархом Стефаном и дал ему понять, что выступление на Московском совещании в защиту экуменистов будет равносильно «акту враждебного отношения» к Советскому Союзу и болгарскому правительству. В результате беседы была достигнута договоренность, что в состав делегации Болгарской Церкви будут включены только лица, настроенные «благонамеренно к Московской Патриархии» (т. о., исключались убежденные экуменисты протопресвитеры Георгий Шавельский и Стефан Цанков)[490]. Экзарх «заявил, что он порывает с экуменическим движением, служащим интересам англо-американских империалистов, что он окончательно связал судьбу Болгарской Церкви с политикой Кремля и т. п.». Была также достигнута договоренность о полном контакте Болгарской Церкви с политикой правительства Отечественного фронта. В свою очередь, Г Димитров, от лица правительства, обещал восстановить Патриаршество и «сделать Стефана Патриархом»[491].
Целью совещания 1948 г. была попытка объединения Православных Церквей под эгидой Московского Патриархата или, как минимум, окончательное оформление европейского Православного блока. В Москву приехали делегации 11 автокефальных Церквей из 13, правда, две делегации – Константинопольская и Элладская – прибыли только на празднества и в работе совещания непосредственно не участвовали, пытаясь воздействием на некоторых глав Церквей (прежде всего на митрополита Стефана) сорвать принятие ряда решений[492]. В состав болгарской делегации, кроме экзарха, входили митрополиты Кирилл и Никодим, архимандрит Мефодий и священник – коммунист Климент Димитров, активный участник движения Сопротивления и боец партизанского отряда Чочоолу в годы Второй мировой войны.
Празднества и заседания проходили в Москве почти две недели, среди докладчиков были митрополит Пловдивский Кирилл, выступивший с докладом «Ватикан и Православная Церковь в Болгарии», и митрополит Сливенский Никодим (Пиперов), зачитавший доклад «Об англиканской иерархии» (в кулуарах владыка Никодим высказал удивление мирным и бесконфликтным ходом работы совещания, хотя и отметил, что в нем не участвуют делегаты Элладской и Константинопольской Церквей). Все решения совещания заранее получили санкцию партийного руководства. В результате предварительной работы удалось достичь единства позиций участников, хотя без борьбы не обошлось. И наибольшие колебания проявил именно экзарх Стефан. Перед его отъездом в Москву представители советского МИД в Софии организовали встречу экзарха с председателем Совета министров Болгарии Г.М. Димитровым, который намекнул митрополиту Стефану, что вопрос о восстановлении Патриаршества в Болгарии будет решаться в зависимости от его поведения на Московском совещании. Но, несмотря на заверения, данные им перед отъездом Г. Димитрову и В. Коларову, экзарх, приехав в Москву, все же решил сделать заявление о поддержке экуменического движения (с которым сотрудничал более 20 лет) и о целесообразности участия Православных Церквей в созываемой этим движением в августе 1948 г. Амстердамской ассамблее[493].
Позицию экзарха изменила, прежде всего, срочная телеграмма министра иностранных дел В. Коларова о принципиальном согласии правительства Болгарии на установление Патриаршества[494]. Следует отметить колебания болгарских властей в этом вопросе. Несмотря на то, что со стороны советского правительства еще в ходе подготовки к совещанию было высказано мнение о целесообразности преобразования экзархата в Патриархат, накануне открытия совещания Политбюро ЦК Болгарской рабочей партии (коммунистов) приняло решение: «Вопрос о возведении Экзархии в Патриархию пока отложить. В связи с этим провести консультации с Советским правительством»[495].
Кроме указанной телеграммы, на митрополита Стефана повлияли и переговоры с членами Синода Русской Церкви, чешской православной делегацией и Сербским Патриархом Гавриилом. После этого попытки представлявшего Константинопольский Патриархат митрополита Германоса, являвшегося сопредседателем Всемирного Совета Церквей, склонить Болгарского экзарха к защите экуменизма на Московском совещании и голосованию против предлагаемых резолюций успеха не имели. В своем докладе на совещании митрополит Стефан рассказал о многолетней успешной экуменической деятельности Болгарской Церкви, но сообщил, что ввиду внешних политических влияний на экуменическое движение Болгарский Синод решил отказаться от направления своей делегации на Амстердамскую ассамблею. Владыка Стефан стал автором проекта обращения совещания к христианам всего мира «Духа не угашайте». В конце концов, на совещании были единогласно приняты постановления «Ватикан и Православная Церковь», «Экуменическое движение и Православная Церковь», направленные против Римского Папы и «гнезда протестантизма» Америки, а также схожее по характеру «Обращение к христианам всего мира». В резолюции «Об англиканской иерархии» ей, хотя и в мягкой форме, фактически отказывали в признании действительности[496]. Конфронтация бывших военных союзников повлияла на межцерковные связи, Англиканская Церковь рассматривалась уже как претендент на европейское лидерство.
В ходе празднества и совещания экзарх Стефан неоднократно говорил об исключительной роли Московской Патриархии в современном Православии: «Для нас Русская Церковь остается очагом Православия. В ней мы видим гарантию того, что все попытки врагов поколебать Православие будут развеяны в прах. Да возвеличится через вашу святую Церковь весь православный мир и да умиротворяется и возвышается все человечество»[497].
В середине июля болгарская делегация посетила Совет по делам Русской Православной Церкви. В личном разговоре с Г.Г. Карповым владыка Стефан заявил, что «в Болгарии нет правильных взаимоотношений между Церковью и государством. Церковь лишена какой-либо самостоятельности и полностью подчинена департаменту по делам вероисповедания». Митрополит отрицательно отозвался о руководителе дирекции (департамента) Д. Илиеве и попросил «сделать все возможное, пользуясь дружескими отношениями между Советским Союзом и Болгарией, чтобы в Болгарии установить тот же порядок во взаимоотношениях между Церковью и государством, какой существует в Советском Союзе», на что Г.Г. Карпов заявил, что он занимается делами Русской Церкви и не может вмешиваться в дела Церквей других государств. Владыка Стефан также обратился с просьбами о денежной помощи Болгарской Церкви в размере 100 млн левов (около 1 млн рублей), помимо полученных ранее 30 млн левов, и продаже 150 тонн воска, необходимого для производства свечей[498].
В июле 1948 г. Болгарская Церковь получила московский храм-подворье Успения Божией Матери в Гончарах (переданный согласно решению Совета Министров СССР от 16 декабря 1947 г.), и был выработан проект положения, в котором предусматривалось полное содержание этого храма и его причта Московской Патриархией. Первоначально это подворье возглавлял архимандрит Мефодий (Жерев)[499].
После экскурсионной поездки в Тбилиси экзарх Стефан заявил: «…у меня там, в Грузии, родилась мысль написать книгу о Сталине. Я эти два дня вынашиваю эту мысль и непременно напишу как можно скорее. Т