и выразил свою полную солидарность с деяниями этих Церквей.
Рассмотрев новое административное деление Румынской народной республики, Синод решил, что епархии с 1 января 1951 г. будут распределены по новым территориальным областям, за исключением Бухарестской архиепископии, которая включит четыре области, и архиепископий Ясс и Сибиу, которые охватят по три области. Таким образом, вскоре было образовано 10 епархий (четырьмя управляли митрополиты, а остальными епископы): Бухарестская, Ясская, Галацкая, Крайовская, Бузэуская, Романская, Тимишоарская, Сибиуская, Клужская и Орадя-Мареская. Кроме того, Синод разрешил священникам вступать в коллективные сельские хозяйства, одобрил предложение Патриарха о пополнении из собственного фонда зарплаты священников и предложение о создании общин во всех монастырях страны. Наконец, был единогласно отправлен на покой «по болезни и по высшим церковным соображениям» недавний конкурент владыки Юстиниана в борьбе за пост Патриарха епископ Николай (Попович) и приняты к сведению решения Духовной консистории Бухарестской архиепископии о лишении сана «за тяжелые провинности» трех священников, в том числе бывшего министра культов о. Константина Бурдучу[637].
Следует отметить, что епископ Николай (Попович) в действительности отправлен на покой в возрасте 45 лет за требования возобновить преподавание религии в школах и протесты против арестов священнослужителей. Такова же была судьба митрополита Банатского Василия (Лазареску), помогавшего женам некоторых арестованных священников[638].
В 1950 г. два представителя Румынской Церкви приезжали в Москву за благовонными веществами для изготовления святого мира (о чем Патриарх Юстиниан просил в письмах к Патриарху Алексию от 23 марта и 22 декабря 1949 г.), а митрополит Молдавский и Сучавский Себастиан (Севастьян) в ноябре был членом президиума II Всемирного конгресса сторонников мира в Варшаве.
Весной 1951 г. Патриарх Юстиниан получил приглашения приехать в июне в Афины на торжества по поводу 1900-летия прибытия апостола Павла в Грецию, в октябре – в Иерусалим на празднование 1500-летия созыва IV Вселенского Собора, а также в Константинополь (Стамбул), но под воздействием Московской Патриархии ответил отказом. Вместо этого он во главе делегации Румынской Церкви 15 июля на две недели приехал в СССР (в Москву, Загорск и Киев), где передал Патриарху Алексию документ, подводивший годичный итог деятельности по осуществлению соглашения между Русской и Румынской Церквами о совместной борьбе за мир. В ходе переговоров Патриархи пришли к согласованному мнению о невозможности участвовать в созываемом Константинопольским Патриархом Афинагором Предсоборном совещании, причем Румынский Первосвятитель отметил, что право созыва Вселенского Собора должно принадлежать не отдельным Церквам, а лишь Синоду (Совету) глав Православных Церквей, который надо учредить в переданном арабам Иерусалиме[639].
23 июля 1951 г. Патриарх Юстиниан в числе собравшихся в Троице-Сергиевой лавре предстоятелей пяти автокефальных Православных Церквей (Русской, Грузинской, Антиохийской, Румынской и Болгарской) принял «Обращение к христианам всего мира» с призывом умножить свои усилия в деле защиты мира и осуждением агрессивных государств во главе с США в связи с Корейской войной[640].
В 1949 г. Патриарх Юстиниан был избран почетным членом Московской духовной академии, а в 1966 г. – Ленинградской духовной академии. В свою очередь, в сентябре 1954 г. богословские институты в Бухаресте и Сибиу вручили митрополиту Крутицкому и Коломенскому Николаю (Ярушевичу) ученую степень доктора богословия. Уже в 1953 г. все три тома проповедей митрополита Николая были переведены на румынский язык и разосланы по приходским храмам для использования духовенством в своих проповедях. На румынский язык переводились и публиковались и все другие издания Московской Патриархии.
5/18 июля 1955 г. в день памяти основателя Троице-Сергиевой лавры прп. Сергия Радонежского Патриарх Юстиниан в сопровождении епископов и пресвитеров Румынской Церкви участвовал в церковных торжествах в Лавре. А в октябре 1955 г. делегация Московского Патриархата во главе с митрополитом Ленинградским и Новгородским Григорием (Чуковым) принимала участие в торжествах по поводу 70-летия автокефалии, 30-летия Патриаршества Румынской Церкви и прославления новоканонизированных румынских святых. В декабре 1955 г. посетивший Румынию по приглашению Клужского протестантского богословского института митрополит Николай (Ярушевич) вновь встречался с Патриархом Юстинианом[641].
Активные контакты Румынской и Русской Церквей продолжались и в дальнейшем. Так, в докладе члена Совета по делам Русской Православной Церкви ГТ. Уткина на совещании уполномоченных Совета 24 мая 1957 г. отмечалось: Румынский Патриарх Юстиниан является сторонником укрепления дружеских связей между Румынской и Русской Православными Церквами. А это значительно способствует благоприятному развитию дружбы, которая существует между РПЦ и Румынской Православной Церковью»[642].
В 1950-е гг. Румынский Патриархат продолжал получать значительные дотации от государства, которые шли на зарплату священнослужителей (часть ее выплачивалась из церковных сумм), а также на содержание и ремонт более бедных церквей. При этом все денежные средства приходов контролировались не только церковными органами, но и Министерством культов. Патриархия имела издательский (Библейский) отдел и свою типографию, издававшую не только три журнала, но и большое количество богослужебной литературы. Помимо трех богословских институтов, трех семинарий и певческих школ, шесть раз в год устраивались двухмесячные пастырские курсы для повышения уровня образования священнослужителей, кроме того, были организованы четырехгодичные монастырские женские семинарии (в 1953 г. первый выпуск монахинь-семинаристок из 20 человек поступил в богословский институт) и т. д.[643]
Специфику румынской модели государственно-церковных отношений, ее более последовательный «византийский» характер ощущали и советские чиновники. В частности, вывод о том, что румынское правительство фактически не ведет борьбы с «тлетворным влиянием церковников» был сформулирован в справке второго секретаря советского посольства в Румынии В. Агапова в 1960 г.[644], то есть в период, когда в СССР проводилась очередная ожесточенная антирелигиозная кампания. Таким образом, прежние традиции тесных церковно-государственных отношений в Румынии отчасти сохранились и помогли Румынскому Патриархату без особенно серьезных потерь пережить социалистический период.
2. Албанская Православная Церковь
Окончание Второй мировой войны застало Албанскую Православную Церковь в сложной политической ситуации. 17 ноября 1944 г. прокоммунистическая армия освобождения Албании освободила Тирану, а к 29 ноября полностью изгнала немецких оккупантов с территории страны. По указу Архиепископа Тираны и всей Албании Христофора (Киси) православные храмы встретили колокольным звоном вступление 28 ноября 1944 г. Временного народного правительства Албании в Тирану. Новое правительство республики наградило активного участника партизанского движения архимандрита Паисия (Водицу) орденом «Национального Знамени» и медалью «Память». В сентябре 1945 г. в Албании была проведена перепись населения, согласно материалам которой в стране проживало 816,6 тыс. мусульман (72,5 %), 192,23 тыс. православных (17,2 %) и 112,8 тыс. католиков (10 %)[645].
В январе 1946 г. была провозглашена Народная республика Албания во главе с председателем Совета Министров, генеральным секретарем Албанской коммунистической партии (с 1948 г. Албанской партии труда) генерал-полковником Энвером Ходжей, Церковь оказалась отделена от государства. В соответствии с 18-й статьей новой Конституции страны всем гражданам гарантировалась свобода совести и свобода вероисповедания, но запрещалось использование Церкви и религии в политических целях, а также деятельность политических организаций на религиозных основах. Вскоре начались репрессии и преследования верующих, в результате которых были осуждены три из четырех оставшихся в стране архиереев Албанской Православной Церкви (еще два епископа – Пантелеимон (Котоко) и Эвлоди (Курила) – бежали в Грецию)[646].
Один из них – епископ Корчинский – вскоре умер в тюрьме, другой – епископ Гирокастринский Ириней (Бануши), был осужден на пять лет заключения за коллаборационизм. Под арестом оказались и некоторые члены Синода – Коль Кутяли и Константин Бошняку. Значительным репрессиям подверглось также католическое духовенство, в частности, были закрыты все католические монастыри и учебные заведения, а все священники-итальянцы высланы из страны[647].
Несколько лет провел в тюрьме и митрополит Бератский и Валлонский Виссарион (Джувани), хотя он, единственный из албанских архиереев, пытался в 1945–1946 гг. установить связи с Московской Патриархией. 7 ноября 1945 г. митрополит послал Святейшему Патриарху Московскому и всея Руси Алексию (Симанскому) поздравительную телеграмму по случаю годовщины Великой Октябрьской революции. Патриарх подготовил ответную телеграмму, но, по рекомендации председателя Совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г. Карпова, она не была отправлена. В конце декабря 1946 г. митрополит Виссарион послал Патриарху Алексию еще одну телеграмму, но ответа опять не получил