После возвращения делегации в Тирану архимандрит Паисий сделал 2 февраля заявление корреспонденту газеты «Башкими»: «Делегация Албанской Православной Церкви, посетившая СССР, весьма удовлетворена братским и сердечным приемом, оказанным ей в Советском Союзе, а также всем тем, что она там увидела. Патриарх Московский Алексий и все лица, с которыми нам приходилось встречаться, выражали симпатии к албанскому народу. Фашизм и все реакционеры распространяют клевету про Советский Союз, утверждая, что религия и Церковь там преследуются и что в Советском Союзе не существует семьи. Это вовсе не так. Духовенство выполняет свои непосредственные функции, а также принимает участие в политической и общественной жизни Советского Союза, укрепляя, как и другие граждане СССР, советский строй»[661].
Архиепископ Христофор 15 марта 1948 г. в свою очередь отправил Патриарху Алексию письмо с благодарностью за его радушный прием и приглашением в апреле-мае в Албанию делегации Московского Патриархата во главе с двумя-тремя епископами. В письме отмечалось, что отчет о приеме в Москве, подготовленный архимандритом Паисием, был торжественно оглашен в кафедральном соборе Тираны, разослан во все епархии для прочтения в церквах, «чтобы весь наш народ узнал о горячем интересе великой Русской Православной Церкви к нашей Церкви»[662]. Сразу же после возвращения из Москвы протоиерей Димитрий Коконеши принял монашеский постриг, был возведен в сан архимандрита и назначен генеральным викарием Бератской епархии.
15-23 апреля того же года в Албании с ответным визитом находилась делегация Московского Патриархата в составе епископа Ужгородского и Мукачевского Нестора (Сидорука), священников Михаила Зернова и Петра Филонова. Во время пребывания в Тиране владыка Нестор 18 апреля 1948 г. вместе с архиепископом Христофором совершил хиротонию архимандрита Паисия во епископа Корчинского[663].
В докладной записке Совета по делам Русской Православной Церкви К.Е. Ворошилову от 20 мая 1948 г. отмечалось: «Благодаря этому акту, глава Церкви архиепископ Христофор имеет возможность возобновить работу Синода Албанской Православной Церкви, который прекратил свою деятельность из-за отсутствия епископов. Поездка с новопоставленным епископом Паисием, в г. Корчу показала, что в церковных советах до сих пор состоят лица, симпатизирующие грекам и Греческой Церкви, чувствуется влияние и некоторое преклонение перед Америкой. Общее впечатление от албанской церковной жизни благоприятное для Московской Патриархии, хотя, конечно, имеются оппозиционные элементы, но они не очень влиятельны. Посвящение в епископы Пашко Водица открывает возможности дальнейшему укреплению связей и влияния Русской Православной Церкви для вытеснения греков – агентуры Америки и Англии – из Албанской Православной Церкви»[664].
В целом прием делегации со стороны верующих был очень радушный. 19 апреля ее членов принял премьер-министр Энвер Ходжа, который «выразил полное удовлетворение дружбой Русской и Албанской Православных Церквей, что должно способствовать укреплению дружбы с великим другом Албании – Советским Союзом». Архиепископ Христофор в ходе неоднократных бесед просил принять албанских студентов в духовные учебные заведения Московского Патриархата и говорил о своем желании поехать на Всеправославное совещание в Москву, «но выразил опасение, что правительство не пустит его»[665].
Так и произошло. В июле 1948 г. в работе Московского совещания глав и представителей Православных Церквей участвовал епископ Паисий. В состав албанской делегации, приехавшей на это совещание, также входили два священника и два мирянина[666]. После ее возвращения в Тирану решения совещания о борьбе с Ватиканом и негативном отношении к экуменическому движению обсуждались на встрече руководства Церкви с духовенством и были доведены до сведения верующих.
10 марта 1949 г. Г.Г. Карпов написал заместителю министра иностранных дел СССР В.А. Зорину о необходимости «укрепления» епископата Албанской Церкви «демократическим духовенством» и желательности большей связи руководства этой Церкви с Московской Патриархией: «Независимо от решения албанским правительством дальнейшей судьбы архиепископа Христофора Киси, а тем более в случае оставления его во главе Церкви, следует решить вопрос дальнейшего укрепления епископата Албанской Православной Церкви из числа духовенства – сторонников нынешнего правительства». Карпова также беспокоила деятельность бежавших в Грецию православных албанских епископов Пантелеимона (Котоко) и Эвлоди (Курила), которые возглавили там Комитет освобождения Северного Эпира, выступавший за отторжение от Албании частично населенных греками провинций Корча и Дирокастра (так называемого Северного Эпира)[667].
В ответном письме В.А. Зорина от 21 апреля говорилось, что архиепископ Христофор лишь номинально числится главой Церкви, фактически же он еще осенью 1948 г. был отстранен от своих обязанностей (по некоторым сведениям, 25 декабря того же года временно заключен в тюрьму)[668], и его место занял епископ Паисий, который «пользуется полной поддержкой со стороны албанского правительства». В частности, в 1948 г. оно выделило Албанской Православной Церкви дотацию в размере 1300 тыс. лек[669]. Следует упомянуть, что во время визита в Москву, 23 марта 1949 г., в разговоре с И. Сталиным Э. Ходжа утверждал, что православные составляют 30–35 % населения его страны[670].
20 мая 1949 г. посланник СССР в Албании Д.С. Чувахин встретился с Э. Ходжей, который рассказал ему о своей недавней беседе с епископом Паисием: «Водица сам заговорил о необходимости укрепления отношений с Москвой, однако он тут же заявил, что при нынешнем руководстве Православной Церкви он не представляет себе, как это укрепление можно осуществить. Киси, нынешний руководитель Православной Церкви, по его мнению, враг, и должен быть отстранен от руководящей роли в Православной Церкви. Водица предложил поставить его во главе Бератской епархии. Водица предлагает одновременно укрепить прогрессивными элементами Синод и Собрание представителей верующих. Он с большим удовлетворением принял замечание Энвер Ходжа о том, что после обновления руководящей головки Православной Церкви правительство может оказать необходимую помощь Церкви. По данным Водица, всего в Албании имеется не более 40 священников и около трех-четырех сот священнослужителей более низкого звания. В заключение Водица пообещал Энверу Ходжа обстоятельнее продумать вопрос об отстранении Киси от руководства Православной Церкви и другие вопросы, связанные с мероприятиями по укреплению связей Албанской Православной Церкви с Московской Патриархией». Э. Ходжа также сообщил, что архиепископ Христофор – «открытый враг народной власти», в 1948 г. полицией в его доме после долгих поисков был найден бывший министр юстиции королевского правительства «военный преступник» Орологу, однако «конкретных мер» против архиепископа правительство пока не принимало[671].
25 августа 1949 г. Священный Синод Албанской Церкви отправил на покой архиепископа Христофора. В тот же день Синод избрал Архиепископом всея Албании владыку Паисия (его сын Иосиф к тому времени стал одним из секретарей ЦК Албанской партии труда)[672]. В соответствующей справке Совета по делам Русской Православной Церкви от 29 августа 1949 г. говорилось: «Не исключено, что Киси как враг народа будет со временем привлечен к судебной ответственности. Сейчас же имеется предложение поставить его (по тактическим соображениям) во главе епархии в г. Берат. Киси всячески затягивал созыв Синода и пытался привлечь на свою сторону некоторых членов Синода (представителя от Аргирокастро). Эти попытки были вовремя парализованы»[673].
Позднее, 26 августа 1950 г., архиепископ Христофор в письме Патриарху Алексию так описал свое отправление на покой: «Ваше Святейшее Блаженство, прошел уже год, как я был отставлен от должности Архиепископа Албании. Не имея возможности переписываться по почте, я воспользовался в последнее время присутствием в нашей стране нескольких русских священников, бежавших сюда из Югославии, чтобы попросить одного из них передать Вашему Святейшему Блаженству при посредстве советского посольства в Албании данное письмо… В августе 1949 г. власти предложили мне созвать наш Синод. Поскольку нормально это происходило 1 октября, то я понял, что дело шло об экстренном созыве. Я запросил о причинах этого преждевременного созыва, мне ответили, что имеется необходимость внесения некоторых изменений в церковный Устав нашей Церкви. Я согласился с этим…
И вот, 24 августа, имело место первое заседание под председательством нижеподписавшегося и при членах: архиепископе Корчинском Паисии, генеральном викарии Бератской епархии архимандрите Димитрии Коконеши и генеральном викарии епархии Гжипокастры экономе Аристотеле Страти в присутствии секретаря г-на Нико Чани, как только заседание было объявлено открытым, архиепископ Корчинский Паисий начал формулировать против меня различные обвинения. Когда он кончил, то их продолжил архимандрит Димитрий Коконеши. Главные обвинения. [Архи] епископ Паисий: “Во время итальянской оккупации вы имели намерение подчинить нашу Церковь Ватикану”. Архимандрит Димитрий Коконеши: “Вы всегда были против автокефалии нашей Церкви. Вы всегда хотели, чтобы наша Церковь была под властью Вселенской Константинопольской Патриархии”. Все эти обвинения, которые были сформулированы во время заседания, были совершенно ложными, и без всяких оснований. среди изложенных обвинений фигурировало следующее, сформулированное на заседании архимандритом Коконеши, который сказал мне: “Вы не приняли должным образом посетившую нас русскую церковную делегацию”. Это обвинение сильно задело меня, так как оно было лицемерным и ложным.