ким, который впервые почистил и укрепил росписи, а также отреставрировал некоторые иконы. В реставрации принимал участие и болгарский художник Н. Костов, который 30 лет назад, будучи студентом, расписывал храм под руководством профессора М.Т. Перминова[863].
Реставрацию Никольской церкви, в основном, закончили специально к визиту в Болгарию Святейшего Патриарха Алексия I. 4 декабря 1945 г. Болгарский экзарх Стефан писал министру иностранных дел и исповеданий, что восстановление русской церкви свт. Николая Чудотворца еще не завершено, и просил помочь в этом деле, так как храм должен освятить Патриарх Московский и всея Руси[864]. Весной 1946 г. советское правительство остановило действие протокола о временном пользовании русской посольской церковью болгарской стороной и передало храм в пользование архиепископа Серафима.
После окончания основных ремонтно-восстановительных работ, накануне Вербного воскресенья Никольская церковь была освящена, и на само Вербное воскресенье 1946 г. владыка Серафим отслужил в ней праздничную службу. Таким образом, после долгого перерыва русская община вернулась в свой родной храм. По воспоминаниям современников, незабываемым было и празднование Пасхи в 1946 г. Храм был еще в лесах, однако множество народа. Вместе с церковным хором Н.И. Капустина пел хор военнослужащих, находившихся в тот период в составе советских войск в Болгарии. «Пела и славила Воскресшего Христа вся Святая Русь – русское зарубежье с Русью воинской славы», – вспоминал один из участников празднования[865].
Святейший Патриарх Алексий I во время своего первого приезда в Софию 22 мая, в день престольного праздника, когда отмечается перенесение мощей свт. Николая Чудотворца, посетил Никольскую церковь. В этот день впервые в истории Болгарии Божественную литургию совершил Предстоятель Русской Церкви патриаршим чином. Ему сослужили митрополит Ленинградский и Новгородский Григорий (Чуков) и архиепископ Серафим (Соболев). На литургии присутствовали многие архиереи – члены Болгарского Священного Синода и регент Царства Болгарии профессор Венелин Ганев. Патриарха с хлебом и солью встречали члены приходского совета и руководство сестричества, многочисленные прихожане.
В приветственном слове архиепископ Серафим выразил радость русских верующих в связи с тем, что они снова находятся в общении с Матерью-Церковью: «Двадцать пять лет мы были разобщены с Матерью нашей – Церковью Российской. Но это разобщение было чисто внешним явлением, ибо в сердцах наших было полное единение с вами, со всеми братьями нашей Родины. С нами было то, что наблюдается на поверхности и в глубине океана. На поверхности его от внешних и случайных причин бывают различные течения, а в глубине океана идет всегда и неизменно одно течение. Так и в глубине нашего существа, в глубине наших сердец было и есть одно неизменное стремление к Матери нашей Церкви»[866]. Патриарх в ответном слове поблагодарил за приветствие и подарил храму старинную русскую икону свт. Николая Чудотворца (к прискорбию, украденную весной 1991 г.).
2 июня 1946 г. владыка Серафим написал два рапорта Святейшему Патриарху Алексию I: о необходимости выделить 600 тыс. левов на постройку одноэтажного дома для сторожа и канцелярии при церкви свт. Николая Чудотворца, а также о ежемесячном финансировании русского духовенства в Болгарии из сумм Московской Патриархии в размере 168 тыс. левов (ранее средства выделяли болгарские митрополии и частично Министерство иностранных дел). 18 июня Священный Синод решил удовлетворить эти ходатайства, и в августе Совет Министров СССР выделил необходимую валюту[867].
22 декабря 1946 г., после окончательного завершения реставрации Никольской церкви, ее официально передали в ведение архиепископа Серафима. Первоначально настоятелем храма был протоиерей Георгий Голобцов, однако он скончался в октябре 1947 г. и был похоронен на русском участке Центрального кладбища Софии. После него настоятелем Никольского храма с декабря 1947 г. до кончины 19 июня 1949 г. служил князь, протоиерей Андрей Александрович Ливен, самая видная фигура российского дворянства в Болгарии. Он родился 16/29 октября 1884 г. в имении Змеево близ г. Харькова в аристократической семье, учился в Пажеском корпусе, также окончил Демидовский лицей в Ярославле со званием кандидата юридических наук, с 1914 г. был предводителем дворянства Коломенского уезда Московской губернии (1914). После революции А.А. Ливен воевал в Белой армии, в 1920 г. эмигрировал в Константинополь, затем через Галлиполи в 1912 г. приехал в Болгарию. Он был инициатором издания первого евразийского сборника «Исход к Востоку» в Софии (1921). 22 февраля 1924 г. А.А. Ливен принял сан священника по обету от владыки Серафима (Соболева) и с 1926 г. был секретарем Епархиального совета при Управлении русскими православными общинами в Болгарии. В 1938 г. протоиерей Андрей Ливен сопровождал архиепископа Серафима на Второй Всезарубежный Русский Церковный Собор в Сремских Карловцах. До марта 1944 г. он служил в русской церкви свт. Николая Чудотворца на ул. Калоян в Софии, а с 1946 г. – настоятелем церкви преподобномученицы Параскевы на бульваре Княгини Марии-Луизы. Отец Андрей также был поэтом, музыкантом и художником-карикатуристом. В последнее время было издано несколько его книг: «Лирика» (М.: Радикс, 1997), «Жития святых. Три шага: [Поэмы]» (М.: Наследие, 2001) и др.
Так как правительство Отечественного фронта запретило церковную благотворительную деятельность, братство при русской общине в Софии в 1945 г. прекратило свое существование, но вместо него было создано сестричество, которое возглавляли духовные дети владыки Серафима: княгиня Ольга Андреевна Ливен (дочь протоиерея Андрея Ливена, позднее игумения Серафима) и выпускница богословского факультета Софийского университета Надежда Ивановна Ястребова (в дальнейшем монахиня Серафима). Весной 1948 г. на основе сестричества архиепископ Серафим, с разрешения Московской Патриархии создал женский монастырь Покрова Пресвятой Богородицы. Эта новая русская обитель из 10 сестер была устроена в пригороде Софии – селе Княжево. Ее настоятельницей стала принявшая 6 марта 1948 г. монашеский постриг игумения Серафима (Ливен), казначеей – постриженная в мантию в тот же день монахиня Серафима (Ястребова), а духовником – многолетний секретарь владыки Серафима архимандрит Пантелеимон (Старицкий). Однако официально монастырь не был зарегистрирован[868].
Летом 1949 г. болгары Стоян и Величко Величков «в знак любви к русскому народу» выразили желание подарить архиепископу Серафиму для церковных нужд три апартамента в их доме в Софии и виллу из четырех комнат в селе Банки. В связи с этим владыка обратился в департамент вероисповеданий с просьбой о передаче ему вместо апартаментов Величковых помещения вблизи русского храма свт. Николая Чудотворца для организации женского монастыря, к чему «проявляет большой интерес Московский Патриарх», отмечая, «что монастырь должен будет сыграть роль в борьбе с католиками и протестантами»[869].
9 октября 1949 г. Святейший Патриарх Алексий получил письмо архиепископа, в котором он просил помочь в открытии в Софии русской женской обители и ускорении дела о приеме в советское гражданство монахини Серафимы. Уже 11 октября Первосвятитель в письме председателю Совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г. Карпову подчеркнул: «…действительно было бы полезно устройство женского монастыря в Софии в противовес католическим влияниям»[870]. Однако у Карпова было другое мнение, в беседе с болгарским послом в СССР С.Д. Благоевой 23 ноября 1949 г. он заявил, «что организация женского монастыря – инициатива архиепископа Серафима, который писал, видимо, об этом Патриарху. Он считает принципиально ненужным организацию подобного монастыря»[871]. В результате устроить русский монастырь в Софии не удалось, но женская монашеская Покровская община в Княжево продолжила свое существование в арендуемом у болгарина частном доме и, в конце концов, была зарегистрирована болгарскими властями. Ее официальное открытие состоялось 16 мая 1950 г.
Следует отметить, что приход к власти правительства Отечественного фронта существенно изменил положение русской эмиграции. 8 сентября 1944 г. был создан Русский комитет при Отечественном фронте, который обратился с воззванием ко всем эмигрантам, призывая достойно встретить советские войска и оказать содействие новому комитету. Уже в сентябре 1944 г. новые власти наложили запрет на эмигрантские организации, якобы пронизанные «фашистской и националистической идеологией». Среди них были Русский академический союз, Объединение русских художников, Объединение русских педагогов, Союз русских инвалидов и др. Прямого отношения к фашизму все эти общества, по свидетельству болгарской исследовательницы Ц. Киосевой, не имели, за исключением Союза галлиполийцев и Союза русской национальной молодежи[872]. Но и в данном случае следует быть очень осторожным, члены двух последних организаций являлись националистами, но отнюдь не фашистами.
В феврале 1945 г. был упразднен правительственный Комитет по делам русских беженцев и вместо него создана Комиссия по ликвидации русской акции в Болгарии, действовавшая до начала 1950-х гг. 14 июля 1946 г. был опубликован указ Президиума Верховного Совета СССР о том, что бывшие подданные Российской империи могут принять советское гражданство и вид на жительство в стране пребывания. Вскоре паспорт № 1 советского гражданина в Болгарии получил архиепископ Серафим (Соболев). Как истинный пастырь, он руководствовался, прежде всего, заботой о судьбе своей паствы, ее физическом выживании и спасении от репрессий. По благословению владыки гражданство СССР приняли многие другие русские священнослужители.