[1032]. Ученый комитет при Архиерейском Синоде РПЦЗ возглавлял председатель – митрополит Антоний (Храповицкий), а в его состав помимо Н.Н. Глубоковского входили архиепископ Берлинский и Германский Тихон (Лященко), профессора М.В. Зызыкин, А.П. Доброклонский, С.В. Троицкий и Н.С. Арсеньев, большинство из которых некоторое время проживали и работали в Болгарии.
В число первых четырех избранных профессоров богословского факультета Софийского университета, кроме Николая Никаноровича Глубоковского, входил также бывший профессор Петроградской духовной академии и законоучитель дочерей императора Николая II протопресвитер Александр Петрович Рождественский (1864–1930), возглавлявший кафедру Священного Писания Ветхого Завета. С 5 сентября 1924 г. до своей кончины профессорскую кафедру истории Древней Церкви богословского факультета занимал бывший профессор Киевской духовной академии Михаил Эммануилович Поснов (1873–1931). С 1924 г. доцентом кафедры Священного Писания и Ветхого Завета (позднее профессором) являлся бывший протопресвитер российского военного и морского духовенства (в 1911–1917 гг.), член Святейшего Синода (в 1915–1917 гг.), товарищ председателя Всероссийского Поместного Собора 1917–1918 гг. и член Высшего Церковного Совета при Патриархе (в 1917–1918 гг.) Георгий Иванович Шавельский (1871–1951). Преподавали на богословском факультете Софийского университета также архимандрит Тихон из Киевской духовной академии, профессор М.В. Зызыкин, профессор А.П. Доброклонский и доцент С.В. Троицкий из Новороссийского университета. Последним русским профессором Софийского университета (до 1971 г.) был Н. Дилевский. Один из современных болгарских историков отмечал, что «среди богословской профессорской коллегии в первые годы преобладали белоэмигранты»[1033].
При Софийском университете была создана Русская академическая группа, объединившая русских профессоров и предоставившая, кроме организационно-материальной поддержки, возможность обсуждений научных проблем и вопросов современной церковной жизни в России и в диаспоре. Через эту группу возникли активные связи русских профессоров, в частности богословов, с представителями других христианских конфессий. Эти связи, выражавшиеся и в личной переписке ученых, и в чтении лекций, и в конференциях, были характерной чертой русской богословской науки в диаспоре. Возобновилось существовавщее до революции 1917 г. обсуждение проблем воссоединения Русской и Англиканской Церквей. Одним из участников переговоров был Н.Н. Глубоковский. В 1925 г. он присутствовал в Англии на торжестве, посвященном 1600-летию Первого Вселенского Собора, затем издал ряд статей по вопросу желательности и условий христианского единения[1034].
С англиканской стороны энтузиастом переговоров о воссоединении выступал епископ Чарльз Гор, в частности, была переведена на русский язык и издана брошюра о предварительных условиях воссоединения с его предисловием[1035]. В августе 1927 г. русские богословы, в том числе Н.Н. Глубоковский, участвовали в экуменической Лозаннской конференции «Вера и церковное устройство», хотя Русская Православная Церковь официально не была на ней представлена[1036]. В 1929 г. они приняли участие в первой конференции восточных и западных богословов в городе Нови Сад (Югославия), а в 1930 г. – во второй подобной конференции, проходившей в Берне[1037].
Приветствуя межцерковные конференции, Н.Н. Глубоковский утверждал, что подозрения против них «совершенно ошибочны или злонамеренны», ибо конференции не скрывают и не затушевывают конфессиональных разногласий, открыто исповедуя, что «без единства веры не может быть междуцерковного единения», их задача – «взаимное непосредственное ознакомление и свойственное ему сближение», в результате которого устраняются существующие взаимные недоразумения и соблазны[1038].
В Пловдивской духовной семинарии преподавали шесть русских эмигрантов: Н. Никитюков, профессор М. Поснов, священник Михаил Шишкин (возведенный 10 мая 1936 г. в сан протоиерея), М. Калнев, И. Чаусов и В. Иваницкий, причем два первых из них преподавали также в Софийской семинарии (вместе с филологом Ф.Г. Александровым), а два последних – в Бачковском священническом училище и т. д.[1039]
С помощью Болгарского государства уже в 1921–1923 гг. были открыты семь русских гимназий: две в Софии и по одной в Шумене (действовала до 1934 г.), Варне, Пештере (она, по имени школьной иконы, носила название «Крестовоздвиженской»), Пловдиве (позднее в г. Тырново-Сеймене) и Петропавловском монастыре (вблизи г. Горна Ореховица), в общей сложности с 1000 учащихся (при этом три гимназии перевели из Константинополя). Во всех гимназиях в обязательном порядке священники преподавали Закон Божий, при некоторых из них существовали детские сады[1040].
Кроме того, действовали: сельскохозяйственная школа-колония вблизи Велико-Тырново (для которой власти отвели соседние заброшенные здания Капиновского и Плаковского монастырей) и семь военных училищ: Константиновское в г. Горня Джумая, Александровское, Корниловское и Донское атаманское в Ямболе, Сергеевское артиллерийское в Ново-Загоре, Николаевское инженерное в с. Княжево и Кубанское Алексеевское в г. Тырново-Сейме-не, в которых обучалось около 2500 человек. Также в 1920-е гг. были созданы 14 русских начальных и подготовительных школ, 6 детских домов и интернатов – в Софии (два), Варне, Бургасе, Пернике, Велико-Тырново, инвалидные дома в Шумене, Казанлыке, Цареброде, с. Шипка, с. Княжево под Софией и в других местах[1041].
Эти учебные заведения до установления в мае 1934 г. советско-богарских отношений пользовались материальной и моральной поддержкой правительства Болгарии. В частности, премьер-министр профессор Александр Цанков во время разговора с протопресвитером Георгием Шавельским летом 1923 г. заявил: «Наша задача не денационализировать русскую школу, а, напротив, всеми силами помочь ей сохранить национальную особенность, чтобы она могла воспитать настоящих русских людей»[1042].
Огромное значение в русских учебных заведениях придавалось преподаванию Закона Божьего. По этому предмету, который в русской Софийской гимназии свт. Николая Мирликийского изучали во всех восьми классах, «нельзя было получить отметку ниже “пятерки”. При “четверке” шла проработка в присутствии классного наставника. При “тройке” вызывались родители, и разговор уже шел с намеком: а не вероотступники ли сами родители. При “двойке” разговоров не было: ставили вопрос о твоем исключении из гимназии, и долго потом приходилось упрашивать педсовет, чтобы тебя оставили хотя бы на второй год»[1043]. До своей кончины в 1928 г., Закон Божий в первом – третьем классах и подготовительных группах этой гимназии преподавал протоиерей Василий Флоровский, а затем во всех классах вел протопресвитер Георгий Шавельский. 19 декабря гимназия ежегодно праздновала день своего покровителя святителя Николая Мирликийского.
Сохранились воспоминания некоторых выпускников русских гимназий Болгарии об их церковной жизни. Так, например, учившейся в Галлиполийской гимназии имени генерала П.Н. Врангеля, до середины 1926 г. существовавшей в г. Тырново-Сеймене, С.Р. Жуков позднее вспоминал: «.самым радостным праздником были дни Светлого Христова Воскресения. Посещение великопостных служб, общее говение по классам, потом пасхальная заутреня, литургия, общие розговены. В храм шли строем. Стояли все время в положении “смирно”, подражая нашим кумирам-офицерам. Настоятелем храма и преподавателем Закона Божия был протоиерей Димитрий Трухманов. Был он человеком совершенно особенным!.. Проповеди его были полны пламенных слов, которые прямо зажигали нас верою в Бога, верою в светлое будущее России»[1044].
Не только гимназия имени П.Н. Врангеля, но и некоторые другие русские учебные и благотворительные учреждения имели домовые церкви или часовни, например, созданное в г. Ямболе военное училище Войска Донского, русский инвалидный дом в Шумене, русская смешанная гимназия новых языков В.П. Кузминой в Софии (законоучителем гимназии и настоятелем ее домового храма служил протоиерей Георгий Голубцов), русская гимназия в Шумене (законоучителем гимназии и настоятелем ее домового храма в 1926–1934 гг. служил протоиерей Димитрий Трухманов). В Ямболе появились и два русских воинских кладбища, на одном из которых в 1921 г. воздвигли памятник погибшим воинам. В 1929 г. была устроена часовня-памятник на русских могилах Велико-Тырновского кладбища. Русские домовые храмы возникли также в Руссе, Пловдиве, Варне, Княжево, Пернике и некоторых других местах.
5 марта 1920 г. Славянское общество Болгарии провело первую Славянскую культурную встречу, на которой выступили русские профессора Софийского университета: Н.П. Кондаков, М.Г. Попруженко, В.В. Завьялов и А.Д. Агура. С начала 1924 г. такие встречи стали регулярными. На многих из них выступали церковные деятели. Так, например, в 1924 г. в обсуждении доклада болгарина П. Ценова о русском крестьянстве активно участвовал протопресвитер Георгий Шавельский, в 1925 г. на двух встречах профессор богословия М.Э. Поснов говорил о деятельности Петра I в связи с 200-летием его кончины, в том же году режиссер П.М. Ярцев поделился воспоминаниями о монастыре Оптина пустынь и т. д. Всего, до февраля 1933 г., было проведено 97 Славянских встреч