сского храма в Пирее и причта при нем[1231].
Вблизи военно-морского госпиталя – на ул. Платона – вскоре появилось особое Русское кладбище, представлявшее собой часть городского Воскресенского кладбища Пирея и получившее впоследствии имя королевы Ольги. Оно являлось старейшим в Европе военно-морским русским некрополем. Кладбище было создано по замыслу Ольги Константиновны как достойное место упокоения русских офицеров и моряков, погибших или умерших в Греции, память об Архипелагской экспедиции графа Алексея Орлова-Чесменского в XVIII в., Наваринском сражении 1827 г. и об активной поддержке Россией независимости Греции во второй половине XIX в.
Первых российских моряков хоронили на будущей территории кладбища с середины XIX в.: самое раннее из сохранившихся надгробий относится к 1844 г. и принадлежит подпоручику российского императорского брига «Персей» Николаю Кутитонскому. В 1883 г. по распоряжению королевы Ольги по всей Греции собрали останки русских моряков, погибших во время Архипелагской экспедиции, павших в Наваринском сражении и скончавшихся на чужбине моряков, служивших на базе российского флота в Греции, с их перезахоронением на определенном участке кладбища в Пирее, где была устроена братская могила. В следующем году на этой могиле установили памятник русским морякам, изготовленный в России на средства императора Александра III, королевы Ольги и других благотворителей, а в 1888 г. было устроено особое Русское кладбище.
В 1890 г. Грецию посетил цесаревич Николай Александрович (будущий император Николай II), совершавший путешествие на Восток. После девятидневного пребывания в стране – в день отъезда в Египет он в сопровождении греческой королевы и великого князя Георгия Александровича присутствовал на богослужении, совершенном в часовне нового Русского кладбища в Пирее настоятелем российского посольского храма в Афинах архимандритом Михаилом (Грибановским). Согласно записям в кладбищенских книгах, к моменту посещения наследником российского престола Русского кладбища в Пирее на нем уже было более 20 захоронений[1232].
Самое раннее из известных распоряжений королевы Ольги по обустройству Русского кладбища в Пирее относится к 1891 г. В этом году по ее приказу мэрия города выделила под русские захоронения и памятники участки № 43 и 44. Свое решение о выделении участков мэрия подтвердила дополнительным постановлением в 1895 г., а в 1907 г., к юбилею Наваринской битвы, по распоряжению королевы выделила дополнительные участки до северной стены кладбища. Новый план Русского кладбища был отражен в схеме инженера Аравантиноса. На ней видно, что вокруг памятника-часовни оставалась квадратная площадь, предназначенная для проведения торжественных служб.
В первые десятилетия существования кладбища в Пирее на нем хоронили в основном матросов и низший офицерский состав, а останки старших офицеров и знатных особ, как правило, отправляли на захоронение в Одессу или Севастополь. Однако в 1894 г., согласно воле покойного, на нем был похоронен генерал-лейтенант князь Михаил Алексеевич Кантакузин, военный агент Российской миссии в Греции, потомок императорского византийского рода Кантакузиносов. В последующие годы рядом появились могилы высокопоставленных лиц: близкой подруги королевы Ольги графини Ольги Егоровны де Бальмен, генерал-адьютанта барона Николая Александровича фон Ризенкампфа (+1904), российского генерального консула в Пирее Александра Степановича Троянского, командира эскадренного броненосца «Император Николай I» Леонида Ивановича Комарова (+1903), командира лодки «Кубанец» Константина Масюкова (+1908), капитана Евгения Александровича Ветлица (+1894) и др. Большинство захоронений на Пирейском кладбище в конце XIX – начале XX вв. принадлежало офицерам и морякам российских кораблей, а также членам дипломатической миссии и священнослужителям русских церквей. В каждую могилу была положена горстка земли, привезенная из России. Согласно сохранившимся записям в церковных книгах, в дореволюционный период здесь было похоронено 100 человек. Священнослужителей погребали в ряду № 5, при этом диакона Порфирия Николаевича Юрьева и его супругу Александру Ивановну похоронили вразные могилы[1233].
В начале XX в. еще одна русская церковь появилась на острове Крит, который до конца 1890-х гг. входил в состав Османской империи. После восстания греческого населения против турецкого господства в начале 1897 г., Россия и другие великие европейские державы выслали военные эскадры, чтобы предотвратить начавшуюся резню и страдания мирного населения. Русские корабли подвергли обстрелу турецкие гарнизоны на северном берегу острова: впоследствии император Николай II в качестве компенсации за ущерб, нанесенный в результате этих бомбардировок, выделил личные средства на возобновление кафедрального собора г. Ханья[1234].
На Константинопольской конференции в марте 1897 г. был принят план «умиротворения» острова путем высадки морского десанта, а затем и сухопутного международного отряда и блокады Крита. Целью международного миротворческого отряда было установление и поддержание порядка на острове и помощь в создании автономного режима, провозглашенного по инициативе России 6 марта 1897 г., который фактически означал бы конец турецкого господства. В итоге в 1898 г. под сильным дипломатическим давлением Османская империя согласилась на учреждение Критской республики, формально признававшей власть султана, но имевшей официальным главой – верховным комиссаром – греческого принца Георга (1869–1957), второго сына королевы Ольги Константиновны, ранее прошедшего курс обучения на российском флоте с получением чина лейтенанта[1235].
Новый правитель Крита избрал своей резиденцией Халепу, аристократический пригород г. Ханья (Канея), тогдашней столицы острова. Статус принца Георга на греческом языке обозначался как «гегемон», т. е. «предводитель». При устройстве церкви в резиденции в 1901 г. свою помощь предложила его мать. Королева Ольга Константиновна выделила значительную денежную сумму, а из Санкт-Петербурга на Крит – при ее посредничестве – выслали архитектурный проект, при этом воспользовались проектом церкви св. кн. Ольги в имении Михайловка (вблизи Петергофа), ранее возведенной в русско-византийском стиле столичным архитектором Д.И. Гримом[1236].
Присланный проект был рассмотрен директором городских общественных работ Г. Панцерисом, а затем передан местному греческому архитектору Христосу Цолинасу, который исполнил все рабочие чертежи, произвел в 1901–1902 гг. строительство храма и благоустройство прилегающей территории[1237]. Церковь освятили в честь небесной покровительницы супруги «гегемона» Георга, принцессы Марии (имя Мария к тому же носила и одна из дочерей королевы Ольги). 24 декабря 1902 / 6 января 1903 гг., накануне Рождества, храм св. равноап. Марии Магдалины был освящен митрополитом Критским Геннадием в присутствии принца Георга и королевы Ольги, а также офицеров размещенных на острове российских частей и флота.
«Русская церковь», как ее стали называть на Крите, стоит на высоком подклете. Ее центральный кубический объем увенчан пирамидальной кровлей и изящной главкой на высоком тонком барабане. Нижний регистр обнесен с трех сторон галереей с полуциркульными арками, стоящими на массивных кувшинообразных балясинах. От греческих церковных построек храм отличается нарядными красками: голубой, красной, желтой. Внутренний зал, вмещающий около ста человек, украшен высоким однорядным иконостасом, четыре иконы которого на золотом фоне исполнили русские художники, и хрустальным паникадилом. Стены не были расписаны, и в целом интерьер производит впечатление строгой сдержанности. Вокруг храма был разбит сад с пальмами и другими экзотическими растениями. Более пяти лет церковь использовалась принцем Георгом и сотрудниками российского консульства на Крите, которые также проживали в Халепе[1238].
Правление принца Георга на Крите осложнялось сопротивлением местных республиканцев: несколько раз вспыхивали беспорядки и даже вооруженные столкновения. В итоге в 1908 г. должность верховного комиссара была отменена, и «гегемон» покинул Крит, ставший с 1913 г. частью Греции. Уезжая с острова, в особом письме принц Георг выразил желание передать церковь св. равноап. Марии Магдалины при своей бывшей резиденции муниципалитету Ханьи – в знак благодарности за гостеприимство города. С этого времени «русский храм» являлся муниципальной собственностью и в дальнейшем, как и ранее, прихода не имел.
В XIX в. была устроена часовня на острове Сфактирия в память русских моряков, погибших в знаменитой Наваринской битве 1827 г., предопределившей создание незавимой Греции. В ходе битвы 59 чинов российского флота были убиты, и их погребли в братской могиле на острове Сфактирия. За последующие 45 лет братская могила пришла в запустение, и в 1872 г. по инициативе командующего отрядом русских судов в Средиземном море контр-адмирала И.И. Бутакова экипаж клипера «Жемчуг» устроил надгробие. Видимо, тогда же рядом была построена небольшая деревянная часовня в русском стиле. С этого времени многие капитаны оказывавшихся в греческих водах русских кораблей считали своим долгом посетить памятное место. Так, командир клипера «Крейсер» капитан 2-го ранга А.А. Остолопов в мае 1887 г. констатировал хорошее состояние памятника и часовни при нем, но в своем рапорте генерал-адмиралу высказал мнение о желательности замены деревянной ограды на чугунную, с большим пространством внутри нее (для разросшихся кипарисов).
Вскоре подобная ограда была установлена. В апреле 1895 г. командир канонерской лодки «Кубанец» капитан 2-го ранга Ф.Ф. Вишневецкий так описывал мемориал: «…памятник представляет параллелепипед из мраморных досок, на верхней стороне которого надпись; он окружен красивою железною решеткою, поставленной на гранитном фундаменте, и внутри ограды посажено несколько миртов и кустов петушков. Как ограда и замки, так и памятник оказались в порядке, понадобилось лишь выкрасить ограду и иконостас в молитвенном доме, что и было исполнено. Памятник со стороны рейда и моря совершенно не виден, о чем можно пожалеть». В конце XIX в. российское правительство вело переговоры с Грецией по поводу установки достойного мавзолея погибшим при Наварине. Однако предложенный район «Диспоти Табури» российские власти не устроил, и было решено оставить прежнее место на острове Сфактирия, где, как писали греческие газеты, в 1894 г. правительство России «собирается сделать грандиозный мемориал на месте захоронения русских моряков, погибших в Наваринской битве». Но мемориал остался в прежнем виде. К началу Первой мировой войны состояние памятника было хорошим, но часовня обветшала и требовала замены