При этом условия жизни здесь оставались очень тяжелыми. Вследствие голода, эпидемий и холода в некоторые месяцы умирало по 20 человек в день. В результате на Лемносе возникло два больших русских кладбища, на которых были похоронены не менее 380 человек, в том числе 82 ребенка и пять представителей духовенства – трое православных и двое буддийских (калмыков). В течение июня – декабря 1921 г. все казаки вместе с военным духовенством были вывезены с острова в Болгарию и Королевство сербов, хорватов и словенцев. С января 1922 г. по март 1924 г. на Лемносе оставались лишь двое чинов Донского казачьего корпуса, в обязанности которых входил уход за русскими кладбищами[1307].
В дальнейшем число эмигрантов из России продолжало сокращаться. В 1923 г., согласно докладу правления «Совнарода», ситуация с ними была следующей: «Общее число русских беженцев в Греции в настоящее время достигает 8-10 тысяч человек, большинство из которых прибыло с о. Лемноса после разрешения греческого правительства, часть из Галлиполи и часть прибывает из Сербии, переходя тайно границу Греции. Из этого числа рядовых казаков, вахмистров и подхорунжих – 60 %, рядового офицерства – 20 %. И знати, и высшего офицерства – 20 %. 80 % беженцев бывшей врангелевской армии находятся на работах в шахтах, рудниках, каменоломнях, заводах и на полевых работах и виноградниках. Оплата труда русских, не знающих греческого языка, ниже рабочих греков и других национальностей, а также потому, что русские беженцы, не имея средств к жизни, идут на всякую оплату. До прибытия беженцев-греков из Малой Азии работу можно было найти, но после, а также вследствие пошатнувшегося экономического состояния страны не только работы не стало, но даже немногие, работавшие на фабриках и заводах, выбрасывались вон и заменялись греческими беженцами и демобилизованными»[1308]. В 1924 г. во всей Греции проживало лишь 3 тысячи русских эмигрантов, в 1928 – 2 тысячи, а в 1935–2200[1309].
Большую роль в поддержке беженцев и развитии их церковной жизни в начале 1920-х гг. сыграла королева Ольга Константиновна, однако это продолжалось недолго. После поражения в греко-турецкой войне – в 1923 г. ее свергнутому с престола Константину и другим членам королевской семьи пришлось покинуть страну. 14 мая 1925 г. Ольга Константиновна поселилась в Риме у сына Христофора, где и умерла в изгнании 19 июня 1926 г. Некоторое время ее прах покоился в русской церкви Рождества Христова во Флоренции, а в 1936 г. был перевезен в Грецию, где его захоронили в бывшей королевской резиденции. В своем завещании королева эллинов распорядилась передать в пирейскую церковь св. кн. Ольги четыре знамени 2-й Особой русской дивизии, воевавшей на Салоникском фронте.
В 1918 г. настоятелем церкви св. кн. Ольги в Пирее был назначен упоминавшийся протоиерей Павел Яковлевич Крахмалов. После роспуска российского Балканского корпуса он остался в Греции и в феврале 1918 г. был командирован в Салоники, в русский госпиталь. Здесь он принял святыни походных церквей расформированных российских полков и маршевых батальонов, став их хранителем. Помимо обязанностей при больнице, протоиерей в это время являлся и заведующим русским участком на союзническом кладбище Зейтенлик в окрестностях Салоник, в часовне которого одно время также хранилось церковное имущество бывшей 2-й Особой пехотной дивизии Македонского фронта[1310].
В конце 1918 г. о. Павел по приглашению королевы Ольги Константиновны переехал в Пирей. Имея высокий авторитет в среде русской эмиграции, он в ноябре – декабре 1921 г., вместе с проживавшим в это время в Афинах известным историком Г.В. Вернадским, участвовал в работе Первого Русского Всезаграничного Церковного Собора в Сремских Карловцах в качестве представителя от русских общин Греции, на котором был избран членом Высшего Русского Церковного Управления за границей. Указом Зарубежного Архиерейского Синода от 26 апреля 1922 г. о. Павел был назначен благочинным всех русских православных церквей в Элладском королевстве (греческие иерархи считали подобные назначения неканоничными), летом того же года он вошел в состав русского Епархиального совета в Греции[1311].
Посольский Свято-Троицкий храм в Афинах после революции еще некоторое время действовал при Российской дипломатической миссии, которую с 1912 г. возглавлял последний императорский посланник в Греции Елим Павлович Демидов – князь Сан-Донато (1868–1943). Он и его жена, Софья Илларионовна Демидова, урожденная графиня Воронцова-Дашкова (18701953), известная благотворительница и уполномоченная Российского общества Красного Креста, оказывали всестороннюю помощь общине храма[1312]. В знак признательности заслуг супругов перед церковью они были погребены рядом с ее стенами. Е.П. Демидов так же активно помогал русским святогорцам. В частности, в конце 1918 г. он занимался вопросами открытия после окончания войны Константинопольских подворий русских обителей Афона, затем – возвращения Свято-Пантелеимоновскому монастырю изъятого под военный санаторий Преображенского корпуса, предотвращения реквизиции греческими властями метохов Руссика и т. д.
Служивший настоятелем Свято-Троицкой церкви с 1914 г. архимандрит Сергий (Дабич) в начале 1919 г. организовал издание в Афинах «Русской газеты», пытавшейся сплотить русскую общину. В своей первой редакционной статье о. Сергий писал: «В нашем горе есть еще и утешение. Мы попали в Грецию, страну Сократа, Платона, Аристотеля, Демосфена, Софокла, Перикла и великих греков, давших опору государственности, цивилизацию, красоту жизни. Мы находимся в Афинах, городе мифической древности, тех Афинах, одно имя которых волнует сердца культурнейших людей. Нас приютил благородный народ, у которого есть все данные стать достойными своих предков»[1313]. Только в 1919 г. вышло 20 номеров «Русской газеты». Настоятель Свято-Троицкой церкви принимал большое участие в жизни колонии выходцев из России. В частности, он стал учредителем русско-греческой гимназии в Афинах, стремился помочь русским монахам Афона.
10 августа 1919 г. архимандрит Сергий приехал в афонский Свято-Пантелеимоновский монастырь. В сопровождении российского консульского корреспондента А.А. Павловского он около полутора недель объезжал русские скиты и келлии Святой Горы, выясняя их положение и проблемы. Однако 21 августа о. Сергий и Павловский были арестованы и на следующий день принудительно высланы с Афона. Причиной ареста якобы послужило совершенное архимандритом нарушение постановления Протата о непременной явке всех приезжих на Святую Гору в Кинот. Арестованных на мулах под охраной солдат доставили в Дафну, где держали до прибытия парохода под караулом в комнате конака Руссика. Больше архимандрит на Афон допущен не был[1314].
После ссоры о. Сергия с П.Е. Демидовым митрополит Платон (Рождественский) 9 декабря 1920 г. уволил архимандрита от должности настоятеля Свято-Троицкой церкви, временно лично сменив его на этом посту. В 1921 г. о. Сергий покинул Грецию, летом того же года он был рекомендован для участия в Русском Всезарубежном Церковном Соборе в Сремских Карловцах (Королевство сербов, хорватов и словенцев), однако получил отказ от организационного комитета, и в работе Собора не участвовал[1315]. 1 марта 1922 г. архимандрит был назначен благочинным русских церквей в Центральной и Южной Европе. В 1923 г. он познакомился в Мюнхене с католическим эпископом Мишелем д’Эрбиньи, под чьим влиянием 6 октября 1923 г. перешел в католичество с сохранением восточного обряда и сана архимандрита. В дальнейшем о. Сергий изучал в Париже католическое богословие, одновременно с этим занимался пастырской работой среди русских эмигрантов под руководством епископа Эммануэля Шапталя[1316].
Отец Сергий был запрещен в священнослужении указом митрополита Евлогия (Георгиевского) от 8 декабря 1923 г. В 1925 г., разочаровавшись в совершенном им поступке и полагая, что работа при епископе Шаптале не соответствует его сану и возможностям, архимандрит оставил Париж. Позднее он вел страннический образ жизни, жил в различных католических монастырях, неоднократно пытаясь вернуться в Православную Церковь[1317].
В своих воспоминаниях митрополит Евлогий отмечал: «До сих пор тяжелым камнем лежит у меня на душе последняя предсмертная переписка с о. Дабичем, который так рвался опять вернуться в лоно православия. “Петлю на шею я себе накинул”, писал он о своем католичестве». Однако в православие архимандрит Сергий вернуться не успел, в 1927 г. он проживал в Неаполе и в Папской Греческой коллегии св. Афанасия в Риме, а скончался 8 июля того же года от внезапной болезни (бронхита) в итальянском г. Сан-Ремо[1318].
С завершением настоятельства о. Сергия закончилась эпоха, когда из России, по согласованию с Министерством иностранных дел и за его счет, в Афины высылались священники-архимандриты (помимо жалования причту, МИД ежегодно выплачивал две тысячи рублей на содержание храма). После установления советской власти в России общине в Афинах пришлось приспосабливаться к новым условиям и перестраивать свою жизнь на гораздо более бедных беженских началах. В нее вошло много других славян-эмигрантов, в особенности сербов, так что Свято-Троицкую церковь в 1920-е гг. даже иногда называли «русско-сербской» (некоторое время она находилась под официальным покровительством дипломатической миссии Королевства сербов, хорватов и словенцев в Афинах)