[1401]. К 1940-м гг., по воспоминаниям потомков эмигрантов, в Харилау оставалось не более 20 русских бараков.
Еще в начале 1920-х гг. городские власти Салоник отвели западную часть муниципального кладбища в районе Каламарья (вблизи Харилау) для захоронения бывших обитателей русского лагеря, всего на этом участке было погребено около 300 человек, в том числе много военных: в 1929 г. – полковник В.М. Войцеховский, в 1939 г. – генерал В.Д. Путинцев и полковник А.П. Перекрестов, в 1940 г. – полковник И.М. Акимов, в 1942 г. – полковник В.И. Баран, в 1943 г. – генерал В.Е. Кириллов и т. д.
В 1935 г. для организации жизни и защиты прав российских беженцев в Салониках и окрестностях был создан Союз русских эмигрантов в Македонии и Фракии с отделениями в Кавале, Драме, Комотини, и по его инициативе началось приведение в порядок кладбища в Каламарье. Согласно поданному ходатайству, муниципальный совет Каламарьи решением от 30 сентября 1938 г. официально предоставил участок Союзу, а генеральная администрация Македонии (г. Салоники) постановлением от 23 декабря 1938 г. утвердила это решение с припиской губернатора Македонии, что данный участок передается русским «на вечные времена»[1402].
Другой российский мемориал был создан с помощью русских святогорцев на самом большом в Греции военном союзническом кладбище времен Первой мировой войны – Зейтинлик (на окраине Салоник), где покоятся 20,5 тысяч солдат Антанты, павших в 1915–1918 гг. на Салоникском (Македонском) фронте, среди них 419 русских, в том числе российских эмигрантов, похороненных уже в 1920-1930-е гг.[1403] Захоронения на кладбище Зейтенлик не отражают всех масштабов потерь русских войск на Салоникском фронте, где они потеряли около 4 тысяч убитыми. Местоположение кладбища было выбрано не случайно: в этом районе Салоник во время Первой войны находился большой госпиталь войск Антанты и главный штаб сербских частей. Участок, где начались захоронения павших солдат, после окончания войны был подарен греческим правительством странам Антанты.
Уже в октябре 1917 г. по просьбе российского генерального консула в Салониках Свято-Пантелеимоновский монастырь выслал заготовленные колья для установки крестов на могилах русских солдат. В 1918 г. начались работы по благоустройству русского участка, закончившиеся в 1936 г.; в частности, там были высажены кипарисы, подаренные русскими святогорцами. Так, 4 октября 1918 г. консульский корреспондент на Афоне А.А. Павловский написал игумену Мисаилу, что консул П.А. Лобачев просил выслать на французском пароходе 80 кипарисов для украшения русского военного кладбища, и 8 октября настоятель Руссика сообщил о своем согласии[1404].
В первые годы появления русского участка кладбища на нем была построена деревянная часовня, созданная на пожертвования русских солдат и офицеров, сражавшихся на Салоникском фронте. В 1918–1920 гг. заведующим русским участком и часовней был протоиерей Павел Крахмалев, служивший в это время в церкви при русском госпитале Салоник. В кладбищенскую часовню, после расформирования 2-й Особой пехотной дивизии, было помещено дивизионное церковное имущество. Однако после нескольких краж из часовни в 1921 г. русская колония была вынуждена нанять туда сторожа, а имущество передали в монастырь сербскому епископу Варнаве (Росичу)[1405].
В 1926 г. на Зейтинлике начались работы по благоустройству, закончившиеся в 1936 г. На сербском участке кладбища в 1933–1936 гг. был возведен в византийском стиле по проекту русского архитектора – эмигранта Николая Краснова и сербского архитектора А. Васича надгробный храм-мавзолей, торжественно освященный 11 ноября 1936 г., в годовщину подписания перемирия с Германией. На этом участке были высажены кипарисы, подаренные афонским сербским монастырем Хиландар (в 1938–1939 гг. по проекту Н. Краснова был также построен храм-мавзолей на греческом острове Видо)[1406].
В 1937 г. эмигранты из России начали собирать средства для постройки на русской части кладбища своего храма-памятника. Союз русских эмигрантов в Македонии и Фракии выпустил воззвание, в Афинах был даже учрежден Комитет по сбору пожертвований на увековечивание памяти русских воинов, павших на Салоникском фронте, под председательством супруги последнего императорского российского посланника в Афинах С.И. Демидовой. Свою лепту внесли и русские святогорцы. Однако бедственное материальное положение русских эмигрантов и начавшаяся Вторая мировая война помешали осуществить этот замысел.
Между тем в конце 1930-х гг. на кладбище Зейтенлик при активной помощи югославских властей, которые в те годы всячески поддерживали российскую эмиграцию, была завершена реконструкция не только на сербском, но и на русском участке. На каждом захоронении появился стандартный мраморный крест с именем павшего воина и порядковым номером. Надписи на крестах были выполнены со стилизацией под церковнославянскую вязь и по старой орфографии. На кладбище перестали хоронить, и оно стало мемориальным.
Последним на нем 21 августа 1930 г. был погребен генерал-майор Генерального штаба М.Ф. Ананио, возглавлявший Союз эллинов-офицеров бывшей Русской армии в Греции[1407]. Во всех регионах Греции в годы Второй мировой войны русской эмиграции пришлось пережить очень тяжелые испытания.
5. Русские общины в Румынии
С XVIII в. на будущей румынской территории – главным образом в устье Дуная и Добрудже (современные административные области Констанцы и Галаца), проживало значительное русское население, в основном старообрядцы. Среди румын Добруджи они были известны как «липоване». Первые группы старообрядцев поселились на территории Османской империи в начале XVIII в., а в 1740-х и 1760-х гг. произошло переселение с Кубани казаков-некрасовцев, создавших в дельте Дуная несколько сел. Таким образом, к началу XIX в. в Добрудже, Молдове, дельте Дуная, Бессарабии и Буковине оказалось довольно значительное количество старообрядческих семей, сохранявших в неизменности традицию и веру предков. С середины XIX в. «липоване» входили в состав Старообрядческой (Древлеправославной) Церкви Белокриницкого согласия. По официальным данным 1912 г., в Российской империи (включавшей тогда Бессарабию) проживало 788 тысяч представителей Белокриницкого согласия, и только они из всех старообрядческих толков имели свою трехчинную иерархию (диаконы-иереи-архиереи)[1408].
Однако их духовный центр – Белокриницкий мужской монастырь Покрова Пресвятой Богородицы в с. Белая Криница находился на территории Северной Буковины, входившей тогда в Австро-Венгерскую империю, а в 1918 г. переданной Румынии (ныне Черновицкая область Украины). Заселение русскими старообрядцами Белой Криницы произошло в 1784–1785 гг., старейшим храмом села являлась церковь свв. Козьмы и Дамиана, построенная в конце XVIII в. На Буковине к тому времени уже существовала значительная старообрядческая диаспора, имелись типографии, печатавшие богослужебные и апологетические книги. Отсюда рассылали священников для окормления общин в России. Особенно влияние Белокриницкого монастыря усилилось после разгрома в 1840-е гг. керженских и иргизских старообрядческих монастырей на Волге. 28 (или 29) октября 1846 г. к Старообрядческой Церкви в Белокриницком монастыре через миропомазание и отречение от «ересей» присоединился пребывавший на покое митрополит Босно-Сараев-ский Амвросий (Попа-Георгополи), перешедший из Константинопольского Патриархата. Он рукоположил нескольких священников и епископов и, таким образом, восстановил трехчинную иерархию в Церкви, после чего Белая Криница стала признанным центром всех для старообрядцев, приемлющих священство (поповцев). Именно здесь были поставлены первые епископы для России, здесь произошло первое после Патриарха Иосифа мироварение в Старообрядческой Церкви.
Кафедра Белокриницких митрополитов находилась в Белой Кринице с 1846 г. до июня 1940 гг. Покровский монастырь был крупнейшим духовнопросветительским центром сначала в Австро-Венгрии, а затем в Румынии. В начале XX в. в нем проживали митрополит, епископ викарий, священно-инок, два иеродиакона, около 30 иноков и более 30 послушников. В монастыре были собраны многие святыни, древние иконы, богатые облачения, большая библиотека с редкостными старинными книгами, находился архив митрополии. На территории монастыря располагались Покровский собор, храм свт. Николая, митрополичьи палаты и двухэтажный братский корпус. Еще один – Успенский женский монастырь в Белой Кринице был создан в 1853 г. инокиней Александрой и приехавшими с ней из Москвы 30 инокинями. В 1906 г. в селе на средства московских купцов староверов Глеба и Ольги Овсянниковых был построен величественный Успенский собор. Автором проекта собора являлся придворный архитектор австрийского императора В.И. Клик, строительство осуществлялось под руководством московского инженера Кузнецова[1409].
В состав Белокриницкой митрополии к 1919 г. входили шесть епархий: Славская и Тульчинская были основаны в 1847 г., Браиловская – в 1848 г., Васлуйская – в 1854 г., Измаильская – в 1857 г. и Кишиневская. Еще в конце XIX в. на территории Румынии, в Яссах и Мануиловском монастыре, были созданы типографии, выпускавшие миссионерские и полемические издания старообрядцев Белокриницкого согласия; в г. Брэила (Браилов) один из крупнейших деятелей российского старообрядчества Ф.Е. Мельников в 1896–1898 гг. выпускал газету «Слово правды». С 1906 г. Белокриницкую митрополию возглавлял владыка Макарий (Лобов). В начальный период Первой мировой войны митрополит был арестован австро-венгерскими войсками, но вскоре освобожден наступавшей русской армией. 12 февраля 1915 г. он временно переехал в Москву, но в конце года вернулся в Белую Криницу, где в 1917 г. пострадал от отступавших революционно настроенных русских солдат (скончался митрополит Макарий в 1921 г. уже румынским подданным). В начале периода между двумя мировыми войнами старообрядцы Румынии (с вошедшей в ее состав Бессарабией и Северной Буковиной) имели около 70 приходов и 8 монастырей (4 мужских и 4 женских), в том числе на территории собственно Румынии проживало около 40 тысяч старообрядцев Белокриницкого согласия, объединенных в четыре епархии, вместе насчитывавших 33 прихода и 5 монастырей (3 мужских и 2 женских)