, а Томосом от 8 сентября 1924 г. Константинопольский Патриарх Григорий VII Центрально-Европейский экзархат с кафедрой в Вене, куда должно были войти православные общины Венгрии, но фактически лишь один приход в г. Сентеше признал главенство Вселенского Патриарха[628]. Кроме того, в Венгрии существовало около 20 православных румынских и одна болгарская община. Сильно ассимилированным православным румынам, согласно венгерскому закону 1928 г., было запрещено подчиняться епископам, находившимся на территории Румынии, но на практике это подчинение сохранялось, как и раньше[629].
Временно прекратившиеся после начала Первой мировой войны богослужения в храме св. мц. Александры в г. Ирёме (Ироме) возобновились в начале 1920-х гг. В это время настоятелем церкви служил находившийся в юрисдикции Русской Православной Церкви иеромонах Савва (Советов) – будущий епископ Люблинский Польской Православной Церкви. У южной стороны церковного участка сохранилось небольшое кладбище, где погребены члены причта, последним, в феврале 1926 г., здесь был погребен протоиерей Стефан Иаковлевич Колумбов (1842–1926). Он начал служить в Ирёме еще в 1864 г. псаломщиком (с 1891 г. диаконом, с 1910 г. – настоятелем в сане иерея), в 1922–1926 гг. вновь являлся настоятелем храма и был похоронен рядом со своим отцом, состоявшим при Александрийской церкви диаконом. Таким образом, о. Стефан явился как бы связующим звеном между старой и новой церковными структурами Русской Православной Церкви в Венгрии[630].
Послереволюционная волна русской эмиграции мало затронуло Венгрию, правительство этой страны согласилось принять лишь несколько сот человек, но, все же, в мае 1923 г. 300 белых солдат и офицеров из галлиполийских лагерей (Турция) прибыло в Венгрию. В 1926 г. в стране проживало 5294, а в 1929 г. – 4764 русских беженца[631]. Поселившиеся в Будапеште русские эмигранты в начале 1920-х гг. устроили домовую Свято-Троицкую церковь и основали приход, который подчинялся митрополиту Евлогию (Георгиевскому) и после перехода этого владыки в 1931 г. в юрисдикцию Вселенского Патриарха оказался в составе Западно-Европейского экзархата Константинопольского Патриархата.
Настоятель «евлогианского» прихода бывший русский военный священник протоиерей Михаил Попов, узнав, что митрополит хочет уволить его, в 1931 г. перешел в юрисдикцию Русской Православной Церкви Заграницей. Однако большая часть прихожан не последовала за своим пастырем, оставшись в подчинении митрополиту Евлогию. Отец Михаил пытался создать новый «карловацкий» приход, но в апреле 1932 г. был выслан из Венгрии, а после возвращения, через несколько недель – 2 мая подвергся аресту со стороны венгерских властей. Все имущество Свято-Троицкой церкви было возвращено евлогианской общине. 30 мая 1932 г. решением Архиерейского Синода о. Михаил был уволен от должности настоятеля прихода и исключен из состава клира Русской Православной Церкви Заграницей. После освобождения протоиерей Михаил Попов окончил университет в г. Дебрецене и, получив докторскую степень, остался преподавать в нем. Община Русской Православной Церкви Заграницей в Будапеште была в 1932–1933 гг. заново организована епископом Венским Серафимом (Ляде), но своего храма она не имела[632].
Таким образом, к концу 1930-х гг. около 70 % населения Венгрии составляли католики, но при этом имелось несколько десятков тысяч православных, представлявших различные Поместные Церкви. Большая часть их принадлежала к Будимской епархии Сербского Патриархата (около 40 приходов), которую возглавлял епископ Георгий (Зубкович). Помимо сербских, в эту епархию входили имевшие определенную автономию шесть приходов греко-венгерского происхождения. Кроме того, в стране существовали около 20 православных румынских, одна болгарская, одна греческая и три русские общины. В годы Второй мировой войны православие в стране получило дальнейшее развитие.
Глава IVРусская церковная эмиграция в Юго-Восточной Европе
1. Российская церковная эмиграция в Турции
Деятельность Русской Православной Церкви на территория Турции, когда-то принадлежавшей Византийской империи, а затем мусульманской Османской империи, имеет почти трехвековую историю. Только в Константинополе и окрестностях к началу XX в. существовало семь русских храмов, в том числе три – при подворьях русских обителей Святой Горы Афон.
В пригородном районе столицы Буюк-Дер (на берегах Босфора, в 20 километрах от Константинополя) в начале XVIII в. было открыто первое российское дипломатическое представительство в Османской империи. В 1720-е гг. при посольстве была освящена домовая церковь преподобных Антония и Феодосия Печерских, которая затем несколько раз переносилась из одного наемного здания в другое[633].
Один из настоятелей этой церкви – преподобномученик посольский иеромонах Константин (в миру Кирилл Неаполитанский) в 1742 г. был казнен османскими властями и позднее причислен Константинопольским Патриархатом к лику святых.
В 1818 г. на втором этаже деревянного флигеля посольской канцелярии в Буюк-Дере при посланнике графе Строганове был устроен домовый храм святых равноапостольных царя Константина и царицы Елены. В нем служили присланные из Свято-Троицкой Александро-Невской лавры иеромонах Мельхиседек, иеродиакон Герасим и четыре причетника. В 1867 г. при российском посланнике графе Н.П. Игнатьеве прежний дом, ставший к тому времени загородной летней резиденцией посольства, перестроили и рядом возвели новый небольшой храм, освященный вновь весной того же года. Служил в нем причт посольской церкви в Константинополе, в основном в летние месяцы. Вскоре после освящения за алтарем Константино-Еленинской церкви появилось небольшое русское кладбище[634].
Следующая церковь – свт. Николая Чудотворца была устроена при посланнике В.П. Титове и освящена 1 апреля 1845 г. на верхнем (третьем) этаже нового здания российского посольства, построенного в центральном районе Пере в 1838–1844 гг. по проекту архитектора Г. Фоссати. Этот архитектор сам прибыл из Санкт-Петербурга для руководства строительством, образа в иконостасе написал петербургский академик живописи М.И. Скотти[635]. В мае – июне 1859 гг. на богослужениях в храме присутствовал великий князь Константин Николаевич, приехавший в Константинополь с дипломатической миссией и 30 мая побывавший на приеме у Вселенского Патриарха.
С 15 июля 1858 по 23 августа 1860 гг. настоятелем посольской церкви служил прежний ректор (с 1857 г.) Киевской духовной семинарии и настоятель Киевского Николо-Пустынного монастыря архимандрит Петр (в миру Платон Алексеевич Троицкий; 1811–1873), будущий епископ Аккерманский, викарий Кишиневской епархии. Он был смещен, так как слишком явно поддерживал греческую сторону в назревавшем греко-болгарском церковном конфликте, что противоречило политической линии российского посольства, поддерживавшего славян. Новым настоятелем Никольского храма был назначен служивший в русской посольской церкви в Афинах архимандрит Антонин (в миру Андрей Иванович Капустин, 1817–1894), ставший впоследствии известным благодаря его выдающимся трудам в Русской Духовной Миссии в Палестине[636].
Накануне Первой мировой войны, в 1913–1914 гг., состоявший из шести человек клир Никольской посольской церкви возглавлял архимандрит Ювеналий (в миру Виктор Константинович Машковский), бывший ректор Тверской духовной семинарии, его помощником служил протоиерей Николай Васильевич Остроумов. После вступления летом 1914 г. Османской империи в войну на стороне Германии и Австро-Венгрии российское посольство вместе с членами причта покинуло страну, а посольская церковь была закрыта. В Константинополе остались лишь в качестве представителя правительства России советник Б.С. Серафимов и в качестве сотрудника консульства Деудес[637].
При участии русских афонских монахов при российском посольстве в столице Османской империи было создано особое учебное заведение. Так, 30 мая 1897 г. посол в Константинополе А.И. Нелидов известил игумена Свято-Пантелеимоновского монастыря (Руссика) о. Андрея о том, что иеромонах Мисаил передал от его имени 100 турецких лир на устройство при посольстве русского училища (школы) – первого подобного учебного заведения в европейской части Османской империи. В своем письме А.И. Нелидов отмечал, что училище «было основано мною после многих стараний и с одобрения почившего отца игумена святой обители Вашей. От всего сердца радует меня теперь оказанная Вами помощь, благодаря которой станет возможным в будущем учебном году довершить дело школы при настоящей ее программе открытием высшего класса. Более 70 учеников получают в ней воспитание в духе православия и на русском языке и предохранены от поступления в руки иноверных пропаганд; некоторые из учеников перешли даже в нее из школ, содержимых этими пропагандами. Не сомневаюсь поэтому, что и на будущие годы святая обитель Ваша не оставит без поддержки единственного русского училища, призванного на утверждение святой нашей веры и русского влияния на Востоке»[638].
Непосредственно созданием училища занималась жена посла, госпожа Нелидова, обучались в нем в основном православные греки и болгары. Братия Руссика и в дальнейшем оказывала различную помощь этому учебному заведению. Так, например, 25 июня 1899 г. его директор В. Мошков в письме игумену Андрею выразил благодарность за труды регента ученического хора о. Полихрония, благодаря которому 12 учеников-греков «сделались почти настоящими русскими певчими»