С самого начала Хорватская Православная Церковь испытывала острую нехватку священнослужителей. Первым из них фактически стал земунский священник Василий Шурлан, который еще в марте 1942 г. подал властям прошение о создании новой Церкви. Согласно же документам Загребской митрополии, первым, 25 июня 1942 г., на приход в Копривницы был назначен священник Владимир Соколов, кандидатуру которого утвердило и Министерство юстиции и культов.
Именно отдел культов этого министерства принимал окончательные решения о поставлении духовенства, направляя их затем в Загребскую митрополию. Отдел также передавал митрополиту приказы в виде рекомендаций, которые должны были выполнять священники[482]. Однако порой митрополит Гермоген проявлял самостоятельность и издавал свои распоряжения о назначении священников, расходящиеся с министерскими. Административная деятельность владыки отличалась многообразием: он объезжал приходы, освящал открываемые церкви и т. д. При этом митрополит Гермоген достаточно критически относился к деятельности усташей (как уже говорилось, их надзорная служба тайно следила за владыкой).
Реальная власть митрополита оказалась незначительной, обо всех уступках в пользу православных он был вынужден ходатайствовать перед германскими и хорватскими властями. 20 июля 1944 г. Немецкое посольство в своем обзоре отмечало, что Хорватская Православная Церковь ведет себя осторожно и митрополит Гермоген полностью зависит от Министерства юстиции и культов. Некоторые верующие писали владыке: «Вы, преосвященный, обычная фигура, которой власти помыкают, как хотят»[483]. В другом подобном письме от 24 июля 1942 г. говорилось: «Мы до сегодняшнего дня были народом, осужденным усташами на смерть, так же как и наша Церковь, если Вы думаете, что нам надежнее обратиться к Хорватской Православной Церкви, чей синоним большое «У» [эмблема усташей], то Вы, преосвященный, сами представляете собой марионетку усташской власти»[484].
Это было далеко не так, весь период его деятельности митрополиту Гермогену все-таки удавалось добиваться заметных уступок. С осени 1942 г. православные священники начали преподавать Закон Божий в некоторых хорватских школах и начал издаваться составленный по григорианскому стилю православный календарь «Огниште» («Огнище»). В первом календаре на 1943 г. были помещены фотографии и цитаты из выступлений Павелича, в календаре на 1944 г. выделялась антибольшевистская статья «Православная Церковь в СССР». В октябре 1944 г. был издан третий – последний календарь на 1945 г. В нем опубликовали произведение одного из известных православных богословов бывшего епископа Далматинского Никодима (Милаша), однако в обширной вступительной статье редактора календаря Савича Марковича Стедимлии говорилось о смысле и значении «светославия» и негативной политической роли Сербской Православной Церкви в прошлом и настоящем[485].
С начала апреля 1944 г. в Загребе два раза в месяц стала выходить газета «Глас Православльа» («Голос Православия», редактор С.М. Стедимлия), которая была задумана для содействия объединению православного населения, ее последний 14-й номер появился 15 апреля 1945 г. 13 октября 1943 г. хорватский премьер-министр Николай Мандич впервые ввел в свой кабинет православного министра (без портфеля) – адвоката из Сараево доктора наук Савву Бесаровича.
Продолжалось восстановление закрытых и частично разрушенных в 1941 г. православных храмов. 6 июля 1943 г. в с. Ралиева вблизи г. Сараево была открыта церковь свт. Николая Чудотворца. Освящение и торжественное богослужение в храме в присутствии начальника местного гражданского управления совершил иеромонах В. Радованович. Всего до конца войны в Хорватии было восстановлено и открыто около 20 православных церквей, но ни одного монастыря.
Митрополит Гермоген неоднократно пытался добиться признания Хорватской Церкви со стороны Поместных Православных Церквей, но без особого успеха. Первоначально владыка безрезультатно обратился к Константинопольскому Патриарху, добиться признания у него не помогла даже активная помощь Министерства иностранных дел Хорватии. Вселенская Патриархия сочла за лучшее оставить письмо владыки Гермогена без ответа. Затем митрополит написал главам Болгарской и Элладской Церквей. Единственный положительный комментарий о реакции в православном мире прозвучал в хорватской прессе относительно Болгарского Синода, который якобы «с радостью приветствовал основание Хорватской Православной Церкви»[486].
27 июля 1942 г. митрополит Гермоген сообщил служившему в Стамбуле настоятелем прихода при русском подворье афонского скита св. прор. Илии архимандриту Серафиму (Палайде) о создании Хорватской Православной Церкви, и предложил о. Серафиму занять пост епископа в ней. Владыка Гермоген просил архимандрита в случае принятия этого предложения получить разрешение на поездку в Хорватию и Хиротонию у Вселенского Патриарха. Однако о. Серафим ответил отказом[487].
14 ноября 1942 г. митрополит отправил письмо Патриарху Румынскому Мирону, указав в нем: «Волею Божией мое смирение было призвано возглавить Хорватскую Православную Церковь. Во время великих искушений, ниспосланных на часть святого Православия, мне было суждено оставить тишину монастырского уединения, занять эту должность, которую ныне выполняю, взять кормило Православной Церкви и собирать чад ея в одно стадо, по словам Первоначальника Господа Иисуса Христа, восстановить покой и благочестие, любовь и правоверие Православия в Хорватии, где вихрь мировой войны восколебал и смутил Православие, вызвал расстройство, растление и полное безумие». Владыка Гермоген выражал надежду «на моральную поддержку, братское отношение, родственную любовь и одобрение». Ответ нового Румынского Патриарха Никодима через хорватское посольство в Бухаресте последовал только 23 апреля 1943 г. В нем говорилось о решении Румынской Православной Церкви официально не признавать Хорватскую Церковь со ссылкой на позицию Константинопольского Патриарха, однако содержалось обещание оказать моральную помощь и принять для обучения в высших духовных школах Румынии молодых хорватских клириков[488].
Правда, сам митрополит Гермоген на допросе 20 июня 1945 г. оценил реакцию Румынской и Болгарской Церквей следующим образом: «.через посольство Румынии в Загребе я в письменной форме информировал Патриарха Румынского, и он признал меня за митрополита Хорватской Православной Церкви и без согласия Вселенского Патриарха. Болгарский посол не захотел принять мой доклад для Болгарского Патриарха, таким образом, я был вынужден направить письменный доклад архимандриту в Черепищу. Он проинформировал церковный Синод в Болгарии о моей интронизации в митрополита Загребского и сообщил мне, что Болгарский Синод признал бы меня, но в связи с военными событиями желает избежать крупных разногласий с Константинопольским Патриархом»[489].
Следует отметить, что, по сообщению хорватского посланника в Риме М. Лорковича, Ватикан положительно отреагировал на появление Автокефальной Хорватской Православной Церкви, расценив ее создание в качестве пути к возможной унии с Католической Церковью[490].
Со стороны официальных хорватских властей преследование православных сербов приостановилось, но со стороны военизированных формирований усташей оно продолжалось. Так, например, в докладе немецкого посольства в Загребе от 26 октября 1942 г. отмечалось, что 11 октября всё до того времени мирно жившее двухтысячное православное население с. Кукуевич было убито или заключено в концлагерь; в середине октября усташи провели насильственное удаление населения в районе Босанска Дубица – Ясеновац, что вызвало рост повстанческого движения и т. д. На заседании Сербского Синода 15 января 1943 г. обсуждалось разрушение усташами в Славянском Броде часовни и церковного кладбища, причем было решено восстановить их, если появится возможность[491].
Факт продолжения усташами репрессий германский МИД в своей аналитической записке от 15 июня 1944 г. считал одной из основных причин малого успеха всей попытки создания Хорватской Православной Церкви (многие усташи по-прежнему называли всех православных сербами и поэтому убивали их). В качестве другой причины указывалась личность «царского эмигранта» митрополита Гермогена, якобы отвергаемого многими сербами. Кроме того, «банды Тито» по приказу Сталина пересмотрели прежнюю коммунистическую враждебность к религии и, чтобы «поддержать сталинский религиозный маневр», «ведут с собой перешедших к ним православных попов»[492].
Численность Хорватской Православной Церкви весь период существования оставалась небольшой. За 1942 г. (с 25 июня по 27 декабря) официально были назначены 70 священнослужителей, к концу года имелось 42 прихода. К Рождеству 1943 г. владыка Гермоген наградил своим указом 40 священнослужителей: палицей – двух протоиереев, саном игумена – трех иеромонахов, саном протоиерея – трех священников, золотым наперсным крестом – одного игумена и двух протоиереев, красным поясом на подрясник (по сербскому обычаю) – 18 хорватских (сербских) священников и 11 русских.
В феврале 1943 г. в списке платящих налоги священников значились 73 человека. Однако в дальнейшем их число снижалось: в мае 1943 г. 65 священников обслуживали 55 постоянных и 19 временных общин. В январе 1944 г. в Хорватской Церкви имелось 57 священнослужителей, но в конц