е этого года из нее в результате резкого осложнения военной ситуации вышли 20–25 членов клира, и в дальнейшем митрополиту Гермогену подчинялось лишь около 30 священников. При этом несколько священнослужителей: Николай Вукойевич, Любомир Врцель, Николай Стойсавлевич, Наум Милкович, Мирко Вуйатович и Никанор Калик перешли служить в Динарийскую дивизию четников (действовавшую в Герцеговине, в районе г. Книна). Уходили от митрополита Гермогена в конце 1944 г. и русские священники, например отцы Николай Семченко и Димитрий Мрихин. Приходы Церкви имелись лишь в тех районах «независимого государства Хорватия», которые прочно контролировались правительством[493].
Острая нехватка духовенства и необходимых средств для ремонта храмов и совершения богослужений ощущалась постоянно, при этом святое миро получали из Болгарии и Румынии. Несмотря на то что митрополит еще в июле
1942 г. говорил в германском посольстве о возможности назначить трех епископов – одного русского и двух сербов, через два года из-за административных сложностей и недостатка кандидатов создание задуманных епископств еще не осуществилось.
Нехватку духовенства пытались решить различными способами. В июле
1943 г. Хорватская Православная Церковь послала в Болгарию своего представителя, которому удалось установить официальные контакты с Болгарским Священным Синодом. В результате этой поездки 22 августа было заключено соглашение между Хорватской и Болгарской Церквами о принятии для учебы в Богословский институт при Черепешском монастыре в Болгарии 30 хорватских подданных – кандидатов во священники. В дальнейшем планировалось их обучение в Софийской и Пловдивской духовных семинариях. Правда, для учебы в Болгарии поехали только девять человек[494].
«Разношерстная» Хорватская Церковь, хотя бы в том шатком виде, в котором она существовала, в значительной степени держалась благодаря личности митрополита Гермогена. Внук протоиерея Серафима Купчевского М.А. Шардт-Купчевский, несколько идеализируя владыку, в основном справедливо писал: «Владыка Гермоген своей благодатной мудростью сумел удержать вокруг себя разнородные элементы. Новая Церковь стала многонациональной. Кроме сербов и хорватов ее членами были черногорцы, македонцы, болгары, румыне, цыгане, албанцы, русские, русины, украинцы и возвратившиеся в православие униаты. Владыка Гермоген сразу снискал любовь и уважение всей своей паствы, которая нашла в нем не только духовного руководителя, но заботливого сердечного отца, советника и защитника. Отличаясь редким талантом проповедования, владыка Гермоген обращался к своей пастве, призывая всех стремиться ко Христу Спасителю и искать Его в своей жизни, воспламенял сердца колеблющихся и своим примером смирял ропотников»[495].
Последние церковные награды митрополит Гермоген вручил в конце марта – начале февраля 1944 г. 34 священнослужителям, в том числе 11 русским: архимандриту Николаю (Руженцеву), иеромонаху Лукиану (Андриевскому), протоиереям Петру Попову, Михаилу Милоградскому, Сергию Селивановскому, священникам Василию Добронравову, Вениамину Романову, Михаилу Песоцкому, Ивану Мрачковскому, Серафиму Купчевскому и Василию Юрченко. Из других русских священнослужителей входивших в Хорватскую Православную Церковь, можно назвать иеромонаха Платона (Бондаря), протоиереев Димитрия Извольского, Димитрия Кутенко, Димитрия Мрихина, священника Евгения Погорецкого, протодиаконов Алексия Борисова и Алексия Ежисова[496].
Ведущий историк Сербской Церкви второй половины XX в. Джоко Слийепчевич даже писал: «В иерархии Хорватской Православной Церкви было намного больше русских священников, чем сербских, хотя были и сербы»[497]. Правда, это утверждение являлось ошибочным, – русские священнослужители составляли лишь около трети духовенства Хорватской Церкви. В то же время, согласно донесению Ганса Хелма от 29 января 1943 г., существовала оппозиция против митрополита Гермогена как русского по происхождению, и против его русских помощников. При этом к данной оппозиции примыкали и сербские священники, не вступившие в Хорватскую Православную Церковь[498].
Единственный православный епископ – Спиридон (Мифка) – был назначен по предложению министра юстиции и культов указом Павелича от 8 августа 1944 г. в Сараево. О. Спиридон родился 9 апреля 1902 г. в Самоборе (вблизи Загреба) в семье хорватов-католиков, в 1924 г. перешел в православие из католичества, в 1927 г. окончил Духовную семинарию в Сремских Карловцах, в 1938 г. был рукоположен во священника в Босанской Крупе, в начале 1941 г. принял монашеский постриг в Николо-Чачском монастыре, после оккупации Югославии уехал в Германию, где около шести месяцев проживал в Дортмунде и семь месяцев в других местах, лишь в конце 1942 г. вернулся в Хорватию и был назначен настоятелем прихода в Горажде. По свидетельству немецкого посла Каше, митрополит Гермоген не вполне был согласен с назначением о. Спиридона епископом из-за моральных качеств последнего[499]. Архивные документы за ноябрь 1943 г. показывают, что митрополит несколько раз наказывал о. Спиридона из-за его неприличного поведения, но в апреле 1944 г. под давлением властей был вынужден возвести его в сан игумена, а затем и в сан архимандрита[500].
Сам Владыка Гермоген на допросе 20 июня 1945 г. заявил, что он выступал против этой епископской Хиротонии, и даже приходское место в Високе (вблизи Сараево) было предоставлено о. Спиридону в сентябре 1943 г. Министерством юстиции и культов без согласования с ним: «Архимандрит Николай из Сараева сообщил мне в 1943 г., что Мифка совершил нарушение канонов Сербской Православной Церкви, обвенчав мужа со второй женой, хотя тот не был разведен с первой. Я дал распоряжение провести расследование моему архимандриту Николаю. В 1943 г. министр юстиции и культов д-р Цанки потребовал от меня согласия на Хиротонию Спиридона Мифки во епископа Сараевского. Я отказался дать свое согласие министру и сообщил ему, что против Спиридона Мифки ведется церковное расследование. После этого меня вызвал к себе поглавник и в присутствии министра д-ра Цанки предложил мне согласиться с Хиротонией Мифки во епископа Сараевского. На мой ответ, что я не могу дать такого согласия, поглавник сказал мне, что берет на себя всю ответственность за это, а министр Цанки тем временем прочитал телеграмму Румынского Патриарха, в которой тот сообщал, что митрополит Виссарион (Пую) приезжает в Загреб для Рукоположения Мифки. После этого Павелич сказал мне, что больше не существует причин противиться Рукоположению Мифки, и я согласился с этим предложением и произвел Хиротонию вместе с Виссарионом (Пую)». При этом митрополит Гермоген подчеркнул, что он не знал о лишении о. Спиридона священного сана Сербской Православной Церковью и, естественно, не мог сообщить об этом митрополиту Виссариону[501].
Так как для канонического совершения архиерейской Хиротонии требовалось как минимум два иерарха, хорватские власти еще за пару недель до указа поглавника о назначении епископом о. Спиридона (от 8 августа 1944 г.) через свое посольство в Бухаресте и румынский МИД обратились за помощью к Румынскому Патриарху Никодиму. В послании от 4 августа патриарх ответил согласием и направил в Загреб делегацию из трех священнослужителей, в том числе митрополита Виссариона (Пую). Хотя немецкий посол в Загребе в своем донесении начальству от 12 августа пытался представить это послание, как признание Хорватской Православной Церкви со стороны Румынской, на самом деле в нем не было ни одного слова о признании. Патриарх писал лишь о том, что передает Хорватской Церкви «наилучшие пожелания на будущее и поздравления с Хиротонией нового епископа»[502].
Определенную роль в переговорах с Патриархом Никодимом сыграл атташе румынского посольства в Загребе, впоследствии известный французский писатель Виргилий Георгиу. После войны он был рукоположен в Париже во иерея и в дальнейшем стал великим экономом Константинопольского Патриарха.
13 августа 1944 г. митрополит Виссарион приехал в Загреб и 15 августа вместе с владыкой Гермогеном в Спасо-Преображенском храме (в присутствии представителя Болгарской Православной Церкви) совершил епископскую Хиротонию о. Спиридона, которой хорватские власти придавали большое пропагандистское значение. Интересно отметить, что для перевозки будущего епископа в Загреб немцы предоставили архимандриту Спиридону самолет «Юнкерс-52». После Хиротонии состоялись торжественные приемы в румынском посольстве и в резиденции министра юстиции и культов Павао Цанки. 16 августа владыку Виссариона принял лично Павелич, наградивший митрополита орденом[503].
Синод Сербской Православной Церкви 11 сентября 1944 г. послал Румынскому Патриарху протест, указав в нем, что Спиридон Мифка ранее служил священником Сербской Церкви, но 16 октября 1936 г. церковным судом в Бане Луке был лишен священного сана, что 28 ноября 1936 г. подтвердил Великий церковный суд в Белграде; кроме того, он женат и имеет трех детей (в действительности о. Спиридон к 1941 г. овдовел, после чего и принял монашеский постриг)[504]. 27 марта 1946 г. Сербский Синод даже решил временно прервать отношения с Румынской Церковью[505], но свое письменное извинение Румынский Патриарх прислал в Белград только в 1948 г.
В октябре 1944 г. митрополит Виссарион, узнав о запрещении Архиерейским Синодом РПЦЗ владыки Гермогена, посетил в Вене Первоиерарха РПЦЗ митрополита Анастасия и выразил сожаление в том, что «по неосведомленности» относительно канонического положения Хорватской Православной Церкви, запрещения владыки Гермогена и «канонической неправоспособности» Спиридона Мифки принял участие в Хиротонии последнего (священноначалие РПЦЗ приняло эти извинения)