Нападение нацистской Германии на Югославию имело трагические последствия для Сербской Православной Церкви в Македонии. Немецкие войска очень быстро – уже 7 апреля 1941 г. захватили главный македонский город Скопле, а затем и всю территорию края. Еще в начале апреля прекратились занятия в Битольской семинарии (в то время насчитывавшей 15 наставников и 400 учащихся), где ранее преподавали знаменитый богослов архимандрит Юстин (Попович) и упомянутые русские пастыри. 10 апреля здание семинарии заняла немецкая часть, потом немецкий военный госпиталь и, наконец, болгарская полиция. В середине мая 1941 г. все преподаватели семинарии уехали из Битоля в Сербию[550].
Вскоре после начала немецкой оккупации Македонии митрополит Иосиф был заключен под домашний арест и изолирован от духовенства. 4–5 мая его вместе с епископом Викентием и священнослужителями, которые родились в Сербии, были женаты на сербках или определены как лояльные сербам, выслали из Македонии[551].
В конце апреля Македония была разделена оккупантами на две части: большая восточная с г. Скопле отошла к Болгарии, а меньшая западная – к созданной итальянцами под своим протекторатом так называемой Великой Албании. Демаркационная линия между итальянскими и болгарскими оккупационными зонами была определена Венским соглашением в конце апреля 1941 г. Эта линия не устраивала обе стороны, периодически на ней даже происходили вооруженные столкновения. В сентябре 1941 г. болгарский премьер-министр Б. Филов заявил: «Мы не довольны ни границей Западной Македонии, ни позицией Италии. Эта граница не обоснована и не оправдана ни исторически, ни стратегически, ни экономически». Положение обострилось настолько, что болгарский военный министр Луков отметил, что в скором будущем произойдет конфликт между Италией и Болгарией, так как итальянская имперская политика преследует цель восстановления бывшей Римской империи и распространения ее господства на Балканы. С другой стороны, поддерживаемые Италией албанские жители Восточной Македонии выражали свое недовольство ее фактическим присоединением к Болгарии. Так, 28 ноября 1941 г. в Скопле состоялась албанская антиболгарская демонстрация с требованием включить этот город в состав Албании. Только 29 марта 1943 г. в Тиране был заключен договор о разграничении итальянской и болгарской оккупационных зон[552].
Болгарские войска завершили оккупацию восточной части края (так называемой Вардарской Македонии) 6 мая. Вскоре здесь было организовано болгарское военное, гражданское и духовное управление (18 мая завершилась передача власти болгарам от возглавлявшего немецкую администрацию генерала Линдемана). Приехавшая из Болгарии группа македонских эмигрантов организовала с участием представителей местных элит Центральный болгарский комитет. Сразу же был взят курс на денационализацию и ассимиляцию, в которой значительную роль отводили Болгарской Православной Церкви.
Ее Священный Синод считал, что в отношении занятых территорий Болгарская Церковь лишь восстанавливает историческую справедливость, возвращая себе то, что принадлежало ей до 1913 или 1918 гг. Решением Синода от 29 апреля летом 1941 г. в Македонии были созданы три епархии Болгарской Церкви: Струмичско-Драмская, куда включили часть греческой Эгейской Фракии (под управлением митрополита Неврокопского Бориса), Скопле-Велешская (под управлением митрополита Велико-Тырновского Софрония) и Охридско-Битольская (под управлением митрополита Ловечского Филарета). 30 апреля помощниками митрополитов были назначены: у митрополита Бориса – епископ Драговитийский Харитон, у митрополита Софрония – епископ Брегальничский Панарет и у митрополита Филарета – епископ Браницкий Максим (правда, в реальности они почти не исполняли эти обязанности). Епархии делились на архиерейские наместничества, а те в свою очередь на приходы (парохии), в каждом из которых в среднем состояло около 100 домов прихожан. Учрежденная летом 1941 г. временная духовная администрация в основном сохранялась вплоть до осени 1944 г.[553]
Священный Синод сразу же решил принять меры для пополнения духовенства на новых территориях. 29 апреля он постановил возвратить в новые епархии болгарских священников, которые служили там до окончания Первой мировой войны, в том числе просить вернуться еще дееспособных пенсионеров-священников, кроме того, епархиальным архиереям было поручено набрать в своих епархиях достойных священнослужителей – не менее 5 % общей численности епархиального духовенства и представить список в Синод, чтобы выбрать необходимых лиц. Сначала Синод рассчитывал командировать на «новоосвобожденные земли» 200 приходских священников и канцелярских работников из Болгарии, а также использовать 500 местных священников (преимущественно македонцев), оставшихся окормлять свои приходы. В окружные центры предполагалось командировать 30 архиерейских наместников, которые должны были выбрать из подведомственных им священников членов Епархиальных советов[554].
Первоначально из Болгарии в Македонию приехали протосингел Софийской митрополии архимандрит Стефан (Николов), ставший протосингелом Скопле-Велешской митрополии, три священника, секретарь и кассир. 6 мая впервые за 23 года в Скопле состоялось совершенное болгарскими клириками богослужение и благодарственный молебен за освобождение Македонии. Через несколько дней в край прибыли архиереи Болгарской Церкви, в частности митрополит Софроний, заявивший, что «считает своим долгом» исполнять возложенное на него управление новой епархией, приехал в Скопле 11 мая и поселился в здании Скопленской митрополии, почти не пострадавшем от бомбардировок города[555].
Следует отметить, что в целом в Восточной Македонии, где официально считавшиеся болгарами македонцы составляли подавляющее большинство населения, духовная администрация Болгарской Церкви была воспринята местными жителями в основном лояльно. 12–13 июня 1941 г. Синод заслушал доклады управляющих новыми епархиями о ситуации в них. Митрополит Софроний в докладе от 7 июня сообщал, что он был встречен большей частью прихожан радушно, и только на северных окраинах недавно образованной Скопле-Велешской епархии (в Южной Сербии и Косово) подчинение новой церковной власти оказалось воспринято «прохладно». Здесь – в Сурдолицком, Вранском, Прешевском и Качаникском духовных округах проживало немало албанцев-мусульман, от террора которых бежало много священников-сербов. Оставшихся митрополит утвердил на приходах, за исключением одного русского священника, который захотел отпускную грамоту.
В г. Скопле на 80 тыс. жителей имелось 6 зданий церквей (и 16 приходов), которые в большинстве легко пострадали от немецких бомбардировок, но были быстро отремонтированы (больше других пострадал кафедральный храм Богородицы). Бомбардировки причинили сильные разрушения Епархиальному музею, в результате чего погибло или пострадало много ценных церковных предметов. Оказалось разрушено и церковное здание, в котором находился склад издательства «Хрищанское дело». Служившие в приходах города 16 сербских священников и диаконов оказались высланы в Белград вместе с митрополитом Скопленским Иосифом до прибытия владыки Софрония. Остались в городе только русские и македонские священники, причем два русских иерея тоже захотели уехать в Сербию (один из них – о. Иоанн Астролог был рукоположен в 1920-е гг. будущим Сербским Патриархом Варнавой) и получили на это разрешение.
Большинство живших в Скопле русских эмигрантов после начала болгарской оккупации остались на своих рабочих местах. Однако некоторые, в частности преподаватели философского факультета университета, уехали в Сербию. Так, например, упоминавшийся доцент кафедры византиноведения Владимир Алексеевич Мошин отказался перейти на болгарскую службу, приняв место директора музея в оккупированном греческом г. Кавале, и переехал в Белград. Следует упомянуть, что с 1967 г., уже в сане протоиерея, о. В. Мошин снова начал работать в Скопле (Скопье), возглавив центр археографических исследований при Архиве Македонии. В 1971–1974 гг. он также работал ординарным профессором филологического факультета местного университета, был избран членом Македонской академии наук и искусств, а вершиной его научных занятий стало многотомное издание «Дипломатического корпуса» – собрания документов по истории македонского народа. Друг и коллега В.А. Мошина по Петроградскому университету Алексей Кириллович Елачич, – «ненавидевший немцев славянофил, идеалист», от душевного потрясения психически заболел и скончался в психиатрической больнице сербского г. Ниша, куда попал по пути в Белград[556]. Наставник скопленского Великого медресе имени короля Александра I Михаил Оленин в апреле 1941 г. уехал в Белград[557].
В Скопленском округе (помимо города) было 15 православных приходов, в каждый из которых входило 10–15 сел. Митрополит Софроний посетил три старых монастыря (св. Андрея, «Матка», св. Николая) и некоторые из приходов, отметив, что во многих церквах «за 23 года сербского завоевания надписи на иконах заменены со славяно-болгарских на сербские». Кроме того, владыка осмотрел второй епархиальный центр – г. Велес, который сильно пострадал от бомбардировок. Здесь имелось 3 церкви и 5 приходов, часть сербских священников уехала, но некоторые остались и продолжили свое служение[558].
Из 189 приходов (в каждом от 600 до 3 тыс. душ) 145 окормляли оставшиеся местные священники (македонцы), 21 – командированные из Болгарии священники и 23 не имели духовенства (к 3 июля, по уточненным данным, общее число приходов выросло до 206); кроме того, в Скопле-Велешской епархии существовало 37 мужских и женских монастырей, в которых проживало много русских насельников и насельниц. Митрополит Софроний принял в Скопле всех игуменов и игумений, одни из которых пожелали служить в Болгарской Церкви, другие – уехать в Сербию (их «отпустили с миром»). К 7 июня владыка также назначил 12 временных архиерейских наместников в важнейшие города епархии.