известного богослова протопресвитера Стефана Цанкова сделал сообщение о церковной жизни на занятой немцами территории СССР в одном из болгарских Обществ.
На заседании 16 марта Священный Синод решил предоставить 610 тыс. левов (200 тыс. словацких крон) на печатание 100 тыс. экземпляров Евангелия от Иоанна, а также требника и служебника, предоставил растительное масло, хлеб и отпустил пол-литра святого мира. Синод обещал взять обитель под свое покровительство, впредь постоянно оказывать ей моральную и материальную поддержку и 22 марта письменно попросил премьер-министра и Министерство иностранных и религиозных дел направить ходатайство словацкому правительству о содействии в доставке выделенных средств, других необходимых материалов и поручить болгарскому посольству в Братиславе оказывать помощь монастырю. Кроме того, проживавшие в Софии русские эмигранты за два дня собрали около 7 700 левов[798].
На пути в Болгарию и обратно архимандрит Серафим посетил Белград, где доложил Первоиерарху Русской Православной Церкви Заграницей митрополиту Анастасию (Грибановскому) о жизни обители и собрал пожертвования местных русских эмигрантов на сумму, равную 16 300 левам. Вернувшись 30 марта в обитель, настоятель в своем сообщении о поездке отметил «исключительно милостивое и благожелательное отношение Болгарской Церкви»[799]. Оказанная помощь вызвала сердечную благодарность митрополита Серафима (Ляде).
5 апреля 1943 г. митрополит Анастасий также отправил очень теплое благодарственное письмо наместнику-председателю Священного Синода Болгарской Православной Церкви митрополиту Видинскому Неофиту: «Настоятель Братства прп. Иова Почаевского на Карпатах архимандрит Серафим, посетивший недавно Софию, доложил нам о полученном им от Священного Синода Болгарской Церкви пожертвовании в размере 600 тыс. лев на дело напечатания и распространения в освобожденных местах России книг Священного Писания, церковно-богослужебных книг, а также апологетической и иной духовно-назидательной литературы.
Принимая во внимание трудные материальные условия, переживаемые Болгарскою, как и другими Православными Церквами в военное время, мы не можем не оценить этого “богатства радушия” (2 Кор. 8:2) братской нам Славянской Церкви, какое она проявила в своем даре. Мы знаем, что этому щедрому пожертвованию предшествовало другое, пересланное тому же Почаевскому Братству через Высокопреосвященнейшего митрополита Берлинского Серафима и потому почитаем себя обязанными сугубой глубокой благодарностью Священного Синоду Болгарской Церкви, которую я свидетельствую от лица Архиерейского Синода Зарубежной Русской Церкви настоящим письмом.
Истомленный духовным голодом русский православный народ примет настоящую жертву Болгарского Синода подлинно как благословение, которое благодатным семенем падет на жаждущую духовной пищи русскую душу, чтобы принести плод в 40, 60, а иногда во 100 крат, и через то приблизить день Воскресения России. Таким образом, Болгарская Церковь пожнет обильную духовную жатву от сделанного через нее посева на опустошенной ныне русской ниве во исполнение слова апостола: «Кто сеет щедро, тот щедро и пожнет». Русская же Церковь не останется в долгу у своей Сестры за столь радушные приношения любви, полученные для нее в дни своих испытаний. Она возвратит в свое время этот дар седмерицею, а ныне будет молить Всеблагого Господа обогатить ее всякою благодатию..»[800].
12 мая архимандрит Серафим переслал Болгарскому Синоду экземпляр первой части требника и три экземпляра Евангелия от Иоанна, изготовленных с надписью о том, что они напечатаны иждивением Болгарской Православной Церкви[801]. 27 мая Духовный Собор Братства прп. Иова постановил информировать болгарского посланника в Словакии о расходовании средств, полученных от Болгарской Православной Церкви. За месяц до этого настоятель обители ездил в Братиславу, чтобы получить у посланника визы для желающих приехать в монастырь из Болгарии.
16 ноября 1943 г. о. Серафим прислал Синоду Болгарской Церкви отчет, об издании обителью в 1941–1943 гг. 280 тыс. экземпляров книг на общую сумму (в пересчете на болгарские деньги) 2 тыс. 950 левов, большая часть из которых была пожертвована русскими эмигрантами. В сопроводительном письме архимандрит также сообщил о новых планах – проведении миссионерской работы среди пяти с лишним миллионов остарбайтеров из СССР в Германии, для чего монахи собирались напечатать, помимо шести уже изданных, девять апологетических брошюр общим тиражом 90 тыс. экземпляров на сумму 450 тыс. левов. Кроме того, требовалось 100 тыс. левов на окончание четвертой части Требника и еще 100 тыс. – на миссионерские нужды, в том числе на содержание ожидавшихся вскоре в Словакии православных беженцев с Востока. При этом о. Серафим отмечал: «Наша цель, как иноков-миссионеров, не зарабатывать на наших изданиях, а при общежительном строе и бесплатном труде братчиков, при великодушном содействии Священного Болгарского Синода и русских зарубежников, удовлетворить как можно более духовных потребностей молодых русских подсоветского поколения»[802].
В середине ноября того же года состоялась вторая поездка архимандрита Серафима в Софию. Он был принят наместником-председателем Синода митрополитом Неофитом и некоторыми другими болгарскими иерархами (митрополитами Стефаном и Паисием) и и по решению Священного Синода от 19 ноября через несколько месяцев получил 300 тыс. левов из фонда «Общецерковные нужды» на печатание четвертой части Требника и 40 тыс. экземпляров шести апологетических брошюр, предназначенных для советских военнопленных в Германии, а также продукты. Интересно отметить, что Болгарский Синод в полном составе просмотрел список намеченных к изданию брошюр и высказал по этому поводу свои пожелания и предложения (брошюру известного русского писателя Дмитрия Мережковского «Был ли Христос?» сочли «неправильной»). Русские прихожане в Болгарии собрали еще 40 тыс. левов, а в Белграде (где о. Серафим вновь сделал доклад о работе Братства митрополиту Анастасию) – 11 тыс. динар (всего архимандрит привез денег на сумму 130 тыс. крон)[803].
К маю 1944 г. в обители прп. Иова еще поминали «великих благодетелей наших Высокопреосвященнейших митрополитов Неофита, Стефана и Паисия и всё православное епископство Болгарской Церкви». В монастыре в это время также поминали за богослужением «богохранимый страждущий православный русский народ, Российский Царственный Дом, православных русских воинов и всех гонимых и страждущих за свою православную веру»[804].
Последний раз архимандрит Серафим отправил письмо Синоду Болгарской Церкви 9 августа 1944 г., уже из Братиславы, куда эвакуировался монастырь прп. Иова в связи с приближением фронта. Монахи захватили с собой 15 т изданной церковной литературы и большую часть типографского шрифта, рассчитывая возобновить издательскую деятельность в братиславской типографии «Меркурий», где им предоставили печатные машины и возможность работать. В связи с этим о. Серафим просил Синод о продолжении финансирования издательской работы насельников, а также о желательности оказания помощи эвакуированной в Словакию большой группе священнослужителей Автономной Украинской Православной Церкви[805]. Однако вскоре после прихода письма в Софию политическая ситуация в Болгарии коренным образом изменилась, и помощь в этот раз оказана не была.
Между тем в Синодальную кассу начала поступать помощь Русской Церкви из епархий, собранная в соответствии с окружным посланием от 24 декабря 1941 г. Откликнулись даже епархии в Македонии и Эгейской Фракии, сами испытывавшие острую нужду. Старо-Загорский митрополит в январе – марте 1942 г. переслал в канцелярию Синода собранные в его епархии 84 богослужебные книги и 11 антиминсов, Варненская епархия в феврале, а Велико-Тырновская – в июне 1942 г. перевели в Фонд помощи Русской Церкви по 100 тыс. левов и т. д. 28 мая 1943 г. Синод направил новое окружное послание, в котором предлагал митрополитам побыстрее исполнять прошлое послание и срочно переслать собранные сумму и материалы[806].
В течение всего 1943 г. в Синод продолжали поступать собранные в епархиях для Русской Церкви церковные книги, облачения, утварь, деньги и т. д. Так Скопленская епархия в декабре 1943 г. перечислила 50,3 тыс. левов, а вскоре после этого Драмская – 1,2 тыс. Продолжала оказываться и помощь, в том числе русским афонским монахам. Весной 1943 г. святое миро, антиминсы и богослужебные книги удалось переправить в Херсонско-Николаевскую и Киевскую епархии[807]. В бюджете на 1944 г. Синод запланировал новые 500 тыс. левов на Русскую Церковь и, как обычно, 60 тыс. левов на содержание архиепископа Серафима (Соболева) и 50 тыс. левов на помощь русским обителям Афона[808]. Таким образом, несмотря на противодействие властей страны, Болгарская Церковь почти весь период войны активно помогала русской церковной жизни.
Еще одним конфликтным вопросом было основание и деятельность государственной молодежной организации «Бранник» («Защитник»), созданной 29 декабря 1940 г. по образцу гитлерюгенда в Германии. Отношение Церкви к ней специально рассматривалось на заседаниях Синода 10 и 11 декабря 1942 г. При этом митрополит Стефан отметил, что он с самого начала был против создания организации «Бранник», «как подражания тому, что появилось в тоталитарных государствах», и теперь убедился, что был прав: «В ней воспитывают молодежь, далекую от церковной атмосферы и христианских идеалов». После обсуждения вопроса Синод решил написать премьер-министру послание со своими предложениями для исправления ситуации: 1. Включить в штаб организации представителя Болгарской Православной Церкви в качестве постоянного советника с правом участия во всех заседаниях. 2. Разрешить духовным лицам и законоучителям быть духовными руководителями браннических «дружин», «венцов» и «орлят». 3. Решить вопрос о коллективном членстве православных христианских содружеств в «Браннике».