Начавший 3 декабря свои заседания после осеннего перерыва Священный Синод заявил, что потеря страной в 1940 г. своих земель была актом, противоречащим Божественной справедливости: миллионы румын и много румынских храмов попали под чужеземное господство; Церковь направляет свои молитвы Богу, чтобы в отношении румынского народа была восстановлена справедливость. Наконец, Синод обещал новому государственному руководству свою помощь и призвал всех верующих к сплочению, дисциплине и порядку[914].
Ужесточение режима сказалось на положении всех религиозных организаций. В конце 1940 г. И. Антонеску подписал закон, согласно которому в Румынии допускалось существование лишь семи конфессий: православной (к ней отнесли и старообрядцев), греко-католической, католической, реформаторской, евангелической, армяно-григорианской Церквей и ислама. Молитвенные дома сектантов подлежали закрытию, а всем приступавшим к служению представителям духовенства требовалось утверждение Министерства по делам религии. В марте 1941 г. глава этого ведомства запретил священникам всех конфессий вступать в партии и другие политические организации или сотрудничать с ними[915].
Это было связано с кровавой четырехдневной гражданской войны 2124 января 1941 г. После отречения Кароля II от престола пришедший к власти И. Антонеску не только легализовал «Железную гвардию», но и включил их представителей в свое правительство. Однако уже через пять месяцев между ними возник острый конфликт, и в январе легионеры «Железной гвардии» (которых поддерживала часть православного духовенства) были разгромлены войсками под командованием “кондукэторула” В марте Совет министров решил, что все священники, дела которых переданы в военные суды за участие в январских беспорядках, должны быть лишены священнических мест (по его данным, из 9536 православных священнослужителей Румынии 218 участвовали в выступлениях железногвардейцев с оружием в руках). Это означало прямое вмешательство в область компетенции Румынской Патриархии[916]. Из архиереев очень немногие поддержали легионеров, которые выступили против Патриарха Никодима.
К лету 1941 г. Румынская Церковь в наибольшей степени из Православных Церквей Юго-Восточной Европы оказалась под немецким влиянием. Ее руководство полностью поддержало завоевательный поход румынской армии совместно с вермахтом на Восток. Патриарх Никодим заявил, что «борьба против большевизма является священной борьбой, борьбой за Бога и Его истину»[917].
В конце июня 1941 г. он обратился к населению страны с резким антисоветским посланием: «Румыны и румынки! Наша страна начинает войну с безбожниками. Вождь государства с полным правом назвал это священной войной. Мы преследуем не только национальную цель – расширить границы нашей страны, но и интернациональную – уничтожить апокалипсического дракона большевизма, который превратил Святую Русь в отвратительное место всяческих преступлений, базу тех, кто объявил войну Самому Богу и кто хочет отравить всё человечество ужаснейшей духовной заразой. Ваша борьба ведет не только к освобождению ваших братьев, но также к освобождению миллионов русских, которые десятилетиями страдают от большевистского ига»[918].
Посетивший Румынию представитель германского МИД Герстенмайер в докладе своему руководству от 24 сентября 1941 г. также подчеркивал: «Румынское Православие в настоящее время полностью занято тем, чтобы “вбить во все румынские головы” войну против советской России как священный крестовый поход и железную необходимость»[919].
А немецкий посол в Румынии 30 сентября писал в германский МИД, что духовенство Румынской Церкви по воле государства должно играть важную роль при ликвидации остатков большевизма в Бессарабии и Северной Буковине. Антонеску горячо приветствовал инициативу православного духовенства Трансильвании организовать делегацию священников для духовного и культурного окормления населения Бессарабии. Посол также отмечал, что ранее по румынской прессе было заметно влияние «русского православного центра Киева», но теперь «эта опасность преодолена»[920].
Уже в начальный период войны с СССР Румынская Церковь развернула активную миссионерскую деятельность на Юго-Западе Украины, рассчитывая перенести ее и дальше на Восток. Согласно обзору бухарестской печати от 11 сентября 1941 г., составленному германским МИД, в газетах «Порунка времии» и «Курентул» утверждалось, что сейчас самая сильная Православная Церковь – Румынская и она единственная находится в непосредственной близости от России. Поэтому именно эта Церковь призвана снова пробудить православных христианский дух на Востоке. Русское же Православие называлось «величайшей панславянской опасностью»[921].
Некоторые румынские органы печати даже позволяли себе открыто русофобские высказывания. Так, в декабре 1941 г. бухарестская газета «Акциун» опубликовала пожелание того, чтобы в рамках планируемого нового порядка восточного пространства было бы проведено насильственное переселение русского народа из Европейской России в Сибирь: «За исключением финнов в Карелии, румын в области Буга и Днепра и, может быть, также еще украинцев, все славянские и славянизированные народы должны быть перевезены в Сибирь». Эта публикация вызвала резкий конфликт с Болгарской Церковью, официальный орган печати которой – журнал «Црковен Вестник» – опубликовал ответную статью «Никто не борется против русского народа!»[922]
Помимо миссионерской деятельности на Востоке у некоторых представителей Румынской Церкви были гораздо более глобальные планы. В 1942 г. упоминавшийся профессор-теолог Н. Крайник обратился в немецкий МИД с докладной запиской «Германия и православный мир», в которой выдвигал идею восстановления полновластного экуменического Патриархата в Константинополе (Стамбуле) с руководящим органом – постоянным Синодом из представителей всех православных народов. Он рассчитывал, что Румынская Церковь, как самая сильная тогда, займет в этом Синоде преобладающие позиции. Крайник предлагал также принять надгосударственный православный Встав, предоставить одинаковые права всем национальным Церквам на Святой Горе Афон, вернуть храм Святой Софии в Стамбуле православным и т. д. Убеждая Германию поддержать свой план, профессор утверждал, что он направлен против русских панславянских устремлений[923]. Но нацистские ведомства, естественно, не поддержали Крайника – они не были заинтересованы в значительном усилении какой-либо из Православных Церквей, тем более в объединении под ее эгидой всех остальных.
В то же время, стремясь использовать Румынскую Церковь в антисоветской пропаганде, немецкий МИД в июле 1943 г. пригласил профессора Н. Крайника и ряд румынских священнослужителей, наряду с представителями Болгарской, Греческой и Сербской Церквей, посетить раскопанное захоронение около 10 тыс. жертв террора НКВД в Виннице[924].
Эта поездка состоялась, и по ее итогам румынская церковная делегация опубликовала в январе 1944 г. в Бухаресте следующее заключение: «Посещение представителями Церквей разных европейских земель 16 и 17 июля 1943 г. г. Винницы подтверждает два явления: 1)те социальные реформы, которые не могут быть осуществлены путем разумной эволюции, пройдут вследствие революции; 2) но революционные перемены могут быть проведены или цивилизованными средствами в короткое время, как это произошло в Германии, или варварским путем, как в советском государстве. Путешествие это показало представителям Церкви, что может сделать один европейский народ в этом направлении. А страшные могилы убитых в Виннице, напротив, показали, что другая держава сделала с подъяремными народами. Этот факт доказывает, что Советское государство является чуждым Европе телом и не заслуживает принадлежать Европе». Заключение подписали все члены румынской делегации во главе с митрополитом Виссарионом (Пую)[925]. Однако в целом результаты поездки оказались не совсем такими, на которые рассчитывали германские ведомства.
Профессор Н. Крайник оставался верен своей прогерманской позиции и в дальнейшем, в апреле 1944 г. опубликовал в немецкой газете статью «Румынская Церковь и война против большевизма», в которой подчеркивал тесную связь между Церковью и государством в Румынии в их борьбе с советской опасностью[926].
Еще одной областью немецкого влияния стала деятельность Румынской Церкви на территории Третьего рейха. К началу Второй мировой войны в Германии имелась лишь одна румынская часовня в г. Баден-Бадене, где служил священник Михаил Штефирца, однако она входила в Берлинскую и Германскую епархию Русской Православной Церкви Заграницей. Поэтому в мае 1940 г. в Берлине была создана часовня при румынском посольстве, уже в юрисдикции Румынского Патриархата. 12 декабря 1941 г. между правительствами Германии и Румынии было заключено соглашение об использовании румынской рабочей силы на предприятиях Третьего рейха (всего в Германию отправили более 10 тыс. румынских рабочих), и поэтому для их окормления могли быть посланы православные священники. В этой связи в конце декабря румынские власти приняли решение о необходимости создания своей церковной общины в Берлине, и 1 января 1942 г. Синод назначил туда протоиерея Эмилиана Василиши, который к апрелю окормлял уже 900 румынских рабочих