Следует отметить, что опасения МИД оказались преувеличены. Как уже говорилось, за свою деятельность о. Михаил Попов был лишен Синодом РПЦЗ сана протоиерея. Общую ситуацию хорошо передает письмо митрополиту Анастасию русского священника из Венгрии о. Владимира Родзянко от 8 июня 1942 г.: «П. повис в воздухе. У него сейчас нет связи ни с каким епископом. Он создал академию в Дебрецене и домовый “кафедральный собор” в Будапеште, но вся его “мадьярско-русская” Православная Церковь сейчас напоминает наших старообрядцев, которые после раскола окормлялись или оставшимися от прежних времен, или перебегавшими к ним священниками. В результате много приходов в Прикарпатье без священников вовсе, многие приходы закрыты. Вот почему П. обратился к нашему владыке Серафиму в Берлин с просьбой о реабилитации, а через нас о том же просит Вас. П. просит, чтобы Вы делегировали какого-нибудь епископа сюда, чтобы он мог рукополагать священников. Я ответил., что вряд ли это последнее возможно, так как это противоречит канонам. Единственное, что., по моему мнению, возможно и целесообразно, это передать епархиальное управление Карпатской епархией архиепископу Серафиму Берлинскому, разумеется, предварительно получив на это согласие Сербской Патриархии». По сведениям о. Владимира Родзянко, архиепископ Серафим сообщил о. Михаилу Попову, что «сделает всё от него зависимое для нормализации церковной жизни Карпатского края»[1021].
20 июня владыка Анастасий ответил о. Владимиру, что Попов за ряд преступлений лишен сана и возвратить его по канонам невозможно, о чем архиепископ Серафим (Ляде) знает. О тяжелом положении карпаторосских приходов митрополит обещал уведомить тех представителей Сербской Церкви, от кого может зависеть обращение к владыке Серафиму с просьбой о временном принятии их в свое управление[1022].
12 августа 1942 г. уже возведенный в сан митрополита владыка Серафим (Ляде) в письме митрополиту Анастасию лично сообщил о тяжелом положении православных приходов Карпатской Руси и о том, что после ареста архиепископа Савватия всеми делами ведает «самовольно и неограниченно означенный М. Попов», предложив уже высказанный о. Владимиром Родзянко вариант решения проблемы: «Самое лучшее было бы, если бы Сербский Архиерейский Синод просил бы меня взять эти приходы в мое временное управление. Ведь сербские православные иерархи совершенно бессильны и ничего не могут сделать ради спасения этих приходов. Кроме меня никто не в состоянии оказать им поддержку и братскую помощь»[1023]. Однако Синод Сербской Церкви не дал своего согласия, с другой стороны и германские ведомства не допустили участия владыки Серафима в православной жизни Закарпатья.
Сербский Синод дважды запрашивал у премьер-министра Сербии Милана Недича информацию о состоянии Мукачевско-Пряшевской епархии и об основании Богословской академии в Будапеште. Летом 1943 г. по поручению Синода епископ Владимир (Раич) выехал в Ужгород, но 31 августа был арестован и перевезен в сербский монастырь Войловица, где оставался под арестом до 31 марта 1944 г., пока не был освобожден по ходатайству Заместителя Сербского Патриарха митрополита Иосифа. При этом епископу было запрещено возвращаться в Ужгород[1024].
В ноябре 1942 г. венгерское Министерство образования и культов предприняло еще одну попытку решить проблему, обратившись к митрополиту Анастасию (Грибановскому) с письмом, в котором предлагало владыке лично возглавить Автокефальную Венгерскую Православную Церковь и переселиться вместе с Архиерейским Синодом РПЦЗ в Будапешт, обещая солидную денежную поддержку и виллу. СД узнало об этом письме и полагало даже, что митрополит дал письменное согласие и думает тайно пересечь границу без разрешения германских органов.
Встревоженный германский МИД 8 февраля 1943 г. послал в Белград запрос, прося всячески воспрепятствовать возможной поездке. Ответ уполномоченного МИД при главнокомандующем в Сербии Бенцлера от 17 февраля гласил, что митрополит Анастасий отреагировал на предложение Министерства образования и культов уклончивым отказом, венгры же желают, чтобы глава РПЦЗ жил у них, рассчитывая оказывать влияние на православных в Германии и Румынии. 11 марта 1943 г. референт МИД Колреп еще раз указал Бенцлеру на нежелательность устремлений Венгрии для Германии. Колреп считал, что митрополит Анастасий никоим образом не отвергает венгерское предложение, а лишь находит настоящий момент неподходящим для переселения[1025].
В дальнейшем, вплоть до сентября 1943 г., германский МИД всячески препятствовал каким-либо поездкам председателя Архиерейского Синода РПЦЗ из Белграда, опасаясь, что проезжая через территорию Венгрии, он может встретиться там с представителями правительства и заключить какие-либо соглашения.
Эти домыслы германских чиновников были лишены оснований. Просмотр архивных документов Синода и митрополита Анастасия показал, что вопрос о переселении в Будапешт, тем более о возглавлении Автокефальной Венгерской Православной Церкви никогда не ставился и не обсуждался. Такую Церковь фактически создать не удалось, до конца войны сербов и большую часть румын, проживавших на территории Венгрии, продолжали окормлять их собственные епископы.
Неблагополучной была ситуация даже в формально существовавшей Венгерско-Русинской Православной Церкви. Эта церковная организация оказалась слабой и маложизнеспособной. Авторитет ее администратора был существенным образом подорван лишением его иерейского сана. Пытаясь исправить ситуацию, о. Михаил Попов 14 февраля 1943 г. обратился в Архиерейский Синод РПЦЗ с прошением о пересмотре его дела как ошибочного. Это прошение поддержал митрополит Серафим (Ляде). В своем докладе от 20 марта владыка указал, что в момент лишения сана о. Михаил не состоял в юрисдикции РПЦЗ, в Мукачевской епархии он содействовал спасению православных приходов, активно занимался благотворительностью, помогал бедным русским эмигрантам, в том числе священникам в Будапеште, и, кроме того, оказал содействие митрополиту Серафиму, передав ему все хозяйственные дела и отчеты приходов на Пряшевщине (т. е. на территории Словакии). В результате Архиерейский Синод 13 апреля 1943 г. решил временно приостановить исполнение определения Епископского Совета от 27 февраля 1941 г. и еще раз выяснить дело о. Михаила Попова[1026].
Однако к этому времени ситуация существенным образом изменилась. У администратора появился заместитель – перешедший из католичества в православие Эдмунд Сунтингер, который сначала был рукоположен во иерея возглавлявшим неканоничную Хорватскую Православную Церковь митрополитом Гермогеном (Максимовым), а затем принял монашеский постриг с именем Иоанн. Государственные власти стали активно поддерживать его кандидатуру на пост епископа для венгерской части Церкви. Узнав об этом, члены Православной Духовной консистории русинской части Церкви в составе 10 человек (архимандриты Алексий (Кабалюк), Матфей (Вакаров), Боголеп (Церковник), протоиерей Иоанн Солко и священники Гавриил Путраш, Георгий Носа, Василий Мандзюк, Димитрий Росоха, Феодор Стойка, Евгений Борбош) провели 25 марта 1943 г. в Мукачеве заседание, на котором резко критиковали деятельность администратора о. Михаила Попова и фактически сместили его.
После острой дискуссии было принято постановление: «Православная Духовная консистория Мукачевской епархии как законный представительный высший церковный орган во всех своих решениях касательно Православной Церкви юридически стоит выше администратора. Духовная консистория. от имени всего духовенства и народа заявляет, что в случае если для мадьярской части Церкви будет поставлен епископ, желаем, чтобы он администрировал и нашей частью Церкви, пока не будет поставлен и на нашей части Церкви канонический епископ». Консистория также решила послать митрополиту Берлинскому Серафиму и в венгерское Министерство образования и культов просьбу о Хиротонии во епископа о. Иоанна Сунтингера[1027].
В посланном в тот же день консисторией письме владыке Серафиму говорилось: «Мы, члены Духовной консистории и Суда православной епархии Мукачевской, как представители православного духовенства и народа на Подкарпатье честь имеем обратиться к Вашему Высокопреосвященству с покорнейшей просьбой – принять нас под свое духовное покровительство и не отказать в нашей просьбе посвятить в епископы о. Иоанна Сунтингера для Венгерской части Церкви с тем, чтобы он, как епископ Венгерской части Церкви, ведал административными делами нашей епархии до тех пор, пока не удостоит нас Господь иметь своего канонического архиерея.
За время двухлетнего церковного управления администратором положение нашей Церкви настолько осложнилось, что у нас есть основания бояться того, что при дальнейшем действии администратора нашей вдовствующей Церкви грозит полный развал. У духовенства и народа за это памятное время заметно одно духовно-нравственное разложение, причем наш народ во всём течении своей истории отличался высокими своими качествами набожности.»[1028].
3 мая митрополит Серафим переслал это обращение и протокол заседания Духовной консистории в Архиерейский Синод. В сопроводительном письме владыка указал, что о. Михаил Попов (желавший вернуться в юрисдикцию РПЦЗ) фактически освобожден от должности администратора и его обязанности исполняет И. Сунтингер. Митрополит Серафим также отметил, что не может быть и речи о Хиротонии о. Иоанна во епископа для Карпатской Руси, в крайнем случае только для православной Венгерской епархии. 17 мая 1943 г. Архиерейский Синод рассмотрел этот вопрос и постановил отклонить ходатайство о Хиротонии о. Иоанна, так как он был рукоположен владыкой Гермогеном (Максимовым) после наложения на него запрещения в священнослужении, и епископа м