В докладной записке от 15 марта 1945 г. председатель Совета по делам Русской Православной Церкви Г.Г. Карпов предлагал И.В. Сталину: «Оформить принятие в юрисдикцию Московской Патриархии причта и прихода русской церкви в г. Бари (Италия), согласно имеющемуся с их стороны обращению. Командировать для этого в г. Бари представителя Московской Патриархии»[1098].
В этих условиях благочинный приходов РПЦЗ в Италии архимандрит Симеон написал о. А. Копецкому, что он больше ездить и писать в Бари не будет. 28 сентября 1947 г. о. Андрей, опасаясь, «как бы Советы не овладели всем имуществом церкви», вместе с общиной перешел в юрисдикцию Западно-Европейского экзархата Константинопольской Церкви, где оставался до своей кончины. В первые послевоенные годы он также обслуживал лагерь перемещенных лиц под Лечче в Апулии[1099].
В начале 1946 г. многие члены приходского совета римского храма свт. Николая убеждали архимандрита Симеона перейти в юрисдицию Московского Патриархата, но он остался верен РПЦЗ. Впрочем, когда Первоиерарх этой Церкви митрополит Анастасий предложил о. Симеону архиерейскую Хиротонию, архимандрит ответил отказом. В ответном письме митрополиту от 19 марта 1946 г. он писал: «Благодарю и за предложение просить высшего звания. Но, как и прежде, принять этого предложения не могу. Основной мотив моего отказа все тот же: для моего церковного сознания владыки зарубежного поставления – епископы лишь харизматически, но не иерархически – юрисдикционно. Мои ближайшие и давнишние сотрудники по приходскому совету уговаривают меня перейти в Патриаршую юрисдикцию, но я категорически противлюсь этому. Против советской Церкви я имею сказать еще больше, чем против эмигрантской, и, настанет время, скажу.»[1100].
Как уже говорилось, четыре русские общины в Италии: во Флоренции, Мерано, Милане и Генуе находились в составе Западно-Европейского экзархата митрополита Евлогия (Георгиевского), в юрисдикции Константинопольского Патриарха. Старейшая и, пожалуй, самая красивая русская церковь Рождества Христова и свт. Николая Чудотворца была построена в 1899–1903 гг. по проекту известного петербургского архитектора М.Т. Преображенского во Флоренции (виа Леоне Дечимо, 8). Синод Русской Церкви уделял особое внимание строительству храма во Флоренции, так как именно здесь в 1439 г. Московский митрополит Исидор подписал унию с католичеством, которая не была признана в Москве. В России унию расценивали как предательство, и строительству церкви во Флоренции придавалось значение «искупительного памятника»[1101].
Община Христо-Рождественской церкви была официально оформлена в качестве самостоятельного прихода в 1921 г. Строителем и первым настоятелем храма – до 1 марта 1922 г. служил митрофорный протоиерей Владимир Левицкий. С 1 марта 1922 по 1 ноября 1925 гг. настоятелем был протоиерей Михаил Стельмашенко, а 1 февраля 1926 по 1 октября 1935 гг. – протоиерей Иоанн Лелюхин[1102]. Приход начитывал до 200 человек и состоял из русских, сербов и греков.
В 1924 г. свои претензии на флорентийскую церковь предъявило правительство СССР, но эту попытку удалось отбить с помощью нанятого адвоката. В следующем году численный состав общины достиг максимума – 75 человек, однако уже вскоре некоторые прихожане перешли в РПЦЗ и покинули общину. В 1925–1936 гг. приход получал существенную финансовую помощь (7 тыс. франков в год) от греческого королевского дома, решившего использовать одно из помещений крипты Христо-Рождественской церкви в качестве усыпальницы монархов-изгнанников. В 1925 г. сюда поместили гроб с телом короля Константина, в 1926 г. – королевы Ольги (урожденной Романовой), а в 1932 г. – королевы Софии (сестры германского императора Вильгельма II). Осенью 1936 г. политическое положение монархии в Греции временно стабилизировалось, и прах членов королевской семьи перенесли в усыпальницу под Афинами[1103].
Настоятелем Христо-Рождественской церкви с 1 октября 1935 по 27 октября 1950 гг. служил протоиерей Иоанн Дмитриевич Куракин, бывший депутат Государственной думы, происходивший из старинного княжеского рода. Он был 28 августа 1931 г. рукоположен во иерея, а 2 мая 1937 г. возведен в сан протоиерея. Отец Иоанн, хотя и не имел богословского образования, целиком отдавал себя делу церковного служения, активно помогая русским общинам и в других городах Италии. Перед своей кончиной он после принятия монашеского пострига с именем Иоанн был хиротонисан в Париже во епископа Мессинского (9 октября 1950 г.)[1104].
Хором в 1925–1961 гг. управлял выпускник Санкт-Петербургской духовной академии известный церковный композитор и регент Адриан Ксенофонтович Харкевич, в 1904–1961 гг. также служивший в храме псаломщиком. Он отказался от принятия священнического сана по личным причинам, предпочитая посвятить себя церковной музыке и просветительской деятельности, был секретарем общества «Русская колония в Тоскане» и организатором разнообразных духовно-просветительных мероприятий по истории русской культуры. Под управлением А.К. Харкевича церковный хор давал концерты в Палаццо Веккьо во Флоренции, а также в Венеции.
Основную финансовую поддержку общине храма после 1917 г. оказывала М.П. Демидова (в замужестве Абамелек-Лазарева), княгиня Сан-Донато. Из ее переписки видно, в каком тяжелом положении находился приход. Так, секретарь русской колонии в Тоскане В.И. Ярцев в письме княгине от 15 апреля 1932 г. сетовал на то, что у общины нет средств, чтобы достойно отметить праздник Пасхи и оказать должное внимание всем прихожанам[1105]. Многим прихожанам М.П. Демидова платила ежемесячные пособия, содержала настоятеля и церковный хор. В 1930–1935 г. княгиня даже была старостой общины, и в 1951 г. в основном на ее средства в церковном саду построили домик для проживания настоятеля.
Вторая мировая война принесла много испытаний маленькой общине. Некоторые прихожане, например А. Олсуфьев, погибли во время боевых действий. Другие видные члены общины были вынуждены навсегда покинуть Италию, в частности, переехал в США староста общины князь С. Кочубей. Сразу после окончания войны в жизни прихода наступило временное оживление, так как в рядах союзных войск было немало православных, но оно продолжалось недолго[1106].
В начале 1920-х гг. под названием «Русский комитет» сложилась приходская община при домовом храме свт. Николая Чудотворца в южно-тирольском курортном городе Мерано. Здесь еще до революции в 1895–1897 гг. был возведен санаторий для приезжавших из России больных туберкулезом – Русский дом имени Н.И. Бородиной, в специальном флигеле которого и существовала небольшая церковь (освящена 3 декабря 1897 г.). Она не имела постоянного причта, и до лета 1914 г. окормлялась командированными в Мерано иеромонахами Александро-Невской лавры. С 1924 г. и до 1950 г. этот храм находился под патронажем флорентийского прихода, настоятели которого приезжали служить в Мерано. В конце 1935 г. по инициативе о. Иоанна Куракина был создан комитет по управлению домом и церковью, в который вошли три итальянца и два русских. Многолетней старостой меранской общины являлась В.В. фон Стуре[1107].
Две новые общины в 1920-е гг. создали русские эмигранты, поселившиеся в крупных промышленных центрах Италии – в Милане и Генуе. В Милане в 1924 г. был образован церковный комитет и устроен небольшой домовый храм
свт. Николая (в здании на ул. Прокаччини), в котором служили приезжавшие в город настоятели флорентийской церкви. 7 июля 1930 г. в миланском приходе появился первый постоянный настоятель – протоиерей Георгий Соколов, затем – с 28 августа 1931 по 1 сентября 1935 гг. в церкви служил священник князь Иоанн Куракин.
Митрополит Евлогий вспоминал о его служении в Милане так: «Для миланского прихода это было приобретением. Добрый, влиятельный пастырь, высококультурный и глубоко благочестивый, он сумел стать нравственным авторитетом для паствы, поднять престиж настоятеля, объединить около церкви всю колонию, которая стала жить нормальной церковной жизнью. Русские в городах Северной Италии прослышали о нем и стали приглашать к себе; тем самым его служение стало и миссионерским»[1108].
После перевода о. Иоанна во Флоренцию настоятелем миланской церкви с 17 ноября 1935 г. по 14 марта 1962 г. служил бывший преподаватель Виленской духовной семинарии священник (с 20 апреля 1941 г. протоиерей) Аполлон Сморжевский. Он уделял значительное внимание просветительской деятельности, сам читал прихожанам лекции, а в конце 1930-х гг. перенес храм в более просторное и удобное помещение на ул. Понкьелли. В это время в Никольской церкви также служил диакон Алексий Годяев. События Второй мировой войны разметали многих русских миланцев. Некоторые, как, например, инженер И.А. Максимов, погибли, сражаясь в итальянских войсках, а в метрических книгах тех лет, в графе «причина смерти», о. Аполлон иногда указывал «отистощения»[1109].
В Генуе церковная община возникла в 1926 г. по инициативе инженера П.В. Коронцева, сформировавшего церковный комитет, председателем которого был приглашен консул королевства Югославия. До 1935 г. в домовой церкви служил приезжавший из Флоренции священник, а в дальнейшем генуэзская община была приписана к миланской, и ее окормлял о. Аполлон Сморжевский. Старостой генуэзского прихода в годы Второй мировой войны являлся Л. Лиштван