Почему же такое замечательное общество рухнуло? Потому что оно было построено на песке. Официальная идеология советского государства являлась атеистической и материалистической. Долго подобное противоречие между почвеннической жизненной культурой и официальной атеистической идеологией сохраняться не могло. Как при создании советского государства существовал парадокс между правдой и ложью, между безбожием и христианскими ценностями, так этот парадокс характерен и для гибели советского государства. Но то, что образовалось на его месте, мало кому внушает уважение и почтение. Поэтому многие тоскуют по советскому строю.
Поражение СССР было отнюдь не военным и не экономическим, оно было духовным. Это было поражение атеистической идеологии перед квази-религиозной идеологией Запада. В отличии от нас, архитекторы западного миропорядка отлично понимали, чего они хотели, и действовали по четким принципам и ясно оформленным понятиям. У нас же в этих понятиях был хаос. Это было на уровне того, о чем шутил Владимир Соловьев: человек произошел от обезьяны, и потому нет большей любви, чем положить свою душу за ближнего своего. На Западе не было проблемы «раздвоения личности» и общества, западные люди проповедовали идею личного успеха.
Русские соблазнились этой идеей и что получили в результате? Слабое государство и слабую армию, разваленную экономику и образовательную систему, культура вестернизирована и опошлена, здравоохранение коммерциализировано и убито. Вопиющее социальное неравенство, деморализованный и сбитый с толку народ, численность которого продолжает стремительно сокращаться.
Ностальгия по советскому режиму, как по славному прошлому, в значительной степени является здоровой реакцией на бесславное настоящее. Вопрос – насколько эта ностальгия способна перерасти в созидательное действие. Дай Бог, чтобы переросла. Хотя значительная часть народа и развращена рыночной идеологией, рыночной «купи-продайской» моралью, мне хочется смотреть в будущее с оптимизмом. В России, к счастью, еще очень много людей, для которых слова «Родина», «честь», «долг» многое значат. К сожалению, у таких людей пока нет связующего, организующего центра, который мог бы направить их энергию в созидательное русло.
Таким центром могла бы быть Русская Православная Церковь, но ее задачи, в силу самой ее природы, в области земной носят достаточно ограниченный характер. Понятно, что Церковь не может заменить государство, но она должна указать государству и народу его путь и назначение. Надеюсь, что рано или поздно это произойдет.
Если говорить об идеале, я бы обозначил его так. Это Православие плюс советский строй. Шире говоря – народная православная монархия, которая покоилась бы на вере во Христа и жизни во Христе, на идее социальной справедливости, на идее «единства в свободе по закону любви» (А. Хомяков). Для этого государства и общества характерны следующие черты.
1. Монарх как политический и нравственный арбитр общества.
2. Нравственно мотивированная экономика.
3. Боеспособная армия с развитой системой идеологического воспитания на основах православного патриотизма и нравственным контролем общества. Возрождение всеобщей начальной системы военной подготовки.
4. Возрождение системы образования, включающая традиционное классическое и развитое техническое. Постановка перед ним задач воспитания, как на уровне среднего, так и высшего образования.
5. Возрождение прежней советской системы здравоохранения.
6. Воссоздание развитой системы социальной защиты.
Это путь – единственно возможный для сохранения России и русского народа.
Протодиакон Владимир ВасиликСоциальные взгляды преп. Симеона Нового Богослова[15]
О преподобном Симеоне Новом Богослове существует большая литература. Достаточно трудно анализировать социальные взгляды святого отца, отрекшегося от мира и всецело посвятившего себя Богу. Однако, из ряда его высказываний все же можно сделать некоторые выводы.
С одной стороны, преп. Симеон не сомневается в устоях Ромейской монархии и в законности общественного устройства. Но он подвергает нелицеприятной критике конкретных представителей социума. Особенной силы его обличения достигают в 58-м гимне «Общее наставление с обличением ко всем: царям, архиереям, священника, монахам и мирянам, изреченное и изрекаемое от уст Божьих» [1, с. 189–190]:
О, люди! Цари и все сильные мира,
Священники, архиереи, монахи
И люди всех званий, чинов и сословий,
Послушать меня не сочтите излишним,
Мой голос услышьте и слову внемлите,
Хоть я человек совершенно ничтожный.
Откройте мне уши сердец ваших, люди,
Услышьте, познайте, что Бог говорит вам —
Бог всех неприступный, един Вседержитель,
Предвечный, Который рукою содержит
Всю землю и все, что на ней существует.
Св. Симеон здесь достигает настоящей пророческой высоты и как бы продолжает служение древних пророков – Илии, Исаии и Иеремии. Как и они, преподобный говорит от лица Самого Господа, «сотворшаго небо и землю». И темы его обличения во многом совпадают с пророческими. Это – не только нечестие, но и социальная неправда. Во-первых, он обращается к царям [1, с. 190–191]:
Цари! Хорошо, что ведете вы войны
С народами дикими, если при этом
Вы сами языческих дел не творите,
Обычаев, нравов, советов, решений,
В делах и словах если вы не отвергли
Меня, всех Царя и Владыку вселенной.
Но лучше б вам было блюсти Мое слово
И, строго храня все Мои повеленья,
В блаженнейшей бедности жить безмятежно!
Что пользы страну защищать вам от рабства,
Самим же всегда оставаться рабами
Страстей и пороков и бесов лукавых,
Своими делами себе уготовав
Огонь нестерпимый и вечную муку?
Все те хороши и дела, и поступки,
Что ради Меня человек совершает
И ради любви и из милости к ближним.
Но прежде себя пусть помилует каждый,
Слова Мои все соблюдать пусть стремится,
Всегда принося покаянье от сердца
Во всем, что, конечно, им сделано раньше,
И не возвращаясь к подобным поступкам.
Всегда пусть в словах пребывает
Владыки, В Моих повеленьях и строгих законах;
Пусть все соблюдает он даже до смерти,
Ни словом одним, ни единой чертою
Из книг и Писаний не пренебрегая.
Вот это – Мне жертва, вот это – дары Мне,
И благоухание и приношенье:
Без этого вы – всех язычников хуже!
Может быть, эти стихи являются замаскированной критикой военной политики царя Василия II Болгаробойцы, которая характеризовалась чрезвычайной активностью, и даже агрессивностью, но при этом была в основном направлена против христианских народов – грузин, армян и болгар. Понятно, что болгары нападали на пределы империи, но возмездие им со стороны Василия II трудно назвать адекватным, в особенности ослепление 14 000 пленных болгар после Беласицкой битвы 1014 г. (правда, если оно имело место). Судя по тому, что 58 гимн относится к позднему периоду жизни преп. Симеона, он мог быть написан после 1014 г. Конечно, преп. Симеон не мог конкретизировать свою критику, исходя из принципа лояльности императору, поэтому он предлагает самое общее обличение.
Однако, как кажется, его обличения все же имеют в виду конкретного адресата. Скорее всего, это не император Василий II, который в зрелом возрасте, по словам Михаила Пселла, «на всех парусах устремился прочь от изнеженной жизни и стал воздерживаться от всякой распущенности, выносил стужу и летний зной и, томясь жаждой не сразу бросался к источнику». Вероятно, имелся в виду его соправитель – Константин VIII (963-1028), который, не желая заниматься государственными делами, предавался всяческим удовольствиям и забавам, к чему был склонен по легкомыслию. Возможно, к нему относятся эти строки:
Что пользы страну защищать вам от рабства,
Самим же всегда оставаться рабами
Страстей и пороков и бесов лукавых,
Своими делами себе уготовав
Огонь нестерпимый и вечную муку?
Характерно, что внешнеполитический идеал преп. Симеона – умеренность и миролюбие:
Но лучше б вам было блюсти Мое слово
И, строго храня все Мои повеленья,
В блаженнейшей бедности жить безмятежно!
Речь здесь, безусловно, не идет о необходимости царям отрекаться от престола и уходить в монахи, или отказываться от защиты Ромейской империи. Речь здесь, очевидно, идет о другом: о завоевательных войнах, приносивших богатую добычу и обогащавших как войско, так и царя, которому причиталась 1/6 часть добычи.
В противовес идее агрессивной войны, как способа наживы, преп. Симеон выдвигает идею честной и добровольной бедности, связанной с миром. Не исключено, что он являлся сторонником «покупки» мира путем выплаты денежных сумм варварам. В своем миролюбии он отражает известную традицию имперского миролюбия, выражавшуюся, в частности, и в творениях свят. Иоанна Златоуста, в «Послании св. патриарха Фотия к князю Борису», в письмах Николая Мистика и, наконец в богослужебной поэзии, в, частности, в кондаке Воздвижения [2, с. 48]:
Вознесшийся на крест волею,
тезоименитому Твоему новому обществу
щедроты Твои даруй,
Христе Боже,