щедрые подаяния общительным и справедливым, становится подражателем Бога-Отца»;
«Если мы любим Бога всем сердцем, то ни родителей, ни детей не должны предпочитают Богу… Грешит в Церкви тот, кто предпочитает себя и детей своих Христу, бережет свои богатства… Чем больше у тебя семейство, тем более ты должен быть щедродательным».
Иероним Стридонский:
«Хорошо сказал Он: „от неправедного“ (Лк 16:9); ибо все богатство происходит от несправедливости, если один не потерял, другой не может найти. Поэтому мне кажется очень верной пословица: Богатый или сам несправедлив, или наследник несправедливого»;
«Богатство собирается неправдою».
Симеон Новый Богослов:
«Существующие в мире деньги и имения являются общими для всех, как свет и этот воздух, которым мы дышим, как пастбища неразумных животных на полях, на горах и по всей земле.
Таким же образом все является общим для всех и предназначено только для пользования его плодами, но по господству никому не принадлежит.
Однако страсть к стяжанию, проникшая в жизнь, как некий узурпатор, разделила различным образом между своими рабами и слугами то, что было дано Владыкою всем в общее пользование.
Она окружила все оградами и закрепила башнями, засовами и воротами, тем самым лишив всех остальных людей пользования благами Владыки.
При этом бесстыдница утверждает, что она является владетельницей всего этого, и спорит, что она не совершила несправедливости по отношению к кому бы то ни было…
Имеющий отложенные деньги… виновен в потере жизни тех, кто умирал за это время от голода и жажды. Ибо он был в состоянии их напитать, но не напитал, а зарыл в землю то, что принадлежит бедным, оставив их умирать от голода и холода. На самом деле он убийца всех тех, кого он мог напитать».
Лактанций:
«Любостяжание есть источник всех зол: оно происходит от презрения к истинному величию Божию… То, что прежде было в общем употреблении у всех людей, начало скопляться в домах у немногих. Чтобы других подвергнуть своему рабству, люди стали собирать себе в одни руки первые потребности жизни и беречь их тщательно, дабы небесные дары сделать своею собственностью не для того, чтобы уделять их ближнему из человеколюбия, которого в них не было, но чтобы удовлетворять единственно своему любостяжанию и корысти. После того, составили они себе самые несправедливые законы под личиною мнимого правосудия, посредством которых защитили против силы народа свое хищничество».
Астерий Амасийский:
«Алчность – мать неравенства, она безжалостна, человеконенавистница, крайне жестока. Вследствие нее жизнь человеческая полна неправильностей: одни до отвращения пресыщены избытком своего имущества, подобно тому как изрыгают излишнюю пищу; другие же страдают мучимые голодом и нуждой».
Блаженный Августин:
«… блаженны те, кто уготовляет место Господу тем, что не пользуется своей частной собственностью… Итак, воздержимся, братья, от владения частной собственностью или от любви к ней, если не можем от владения, и уготовим место Господу».
Помимо приведенных авторов, среди противников частной собственности и богатства можно назвать Григория Богослова, Григория Нисского, Иустина Философа, Ерма (автора знаменитого «Пастыря»), Исидора Пелусиота, а из поздних святых – праведного Иоанна Кронштадтского, сказавшего такие слова:
«У нас в обществе великое заблуждение: богач думает, что богатство – его собственность. Хищнически захватили дары Божии в руки свои, сами пресыщаются ими и бедным не помогают» [7].
В высшей степени печальная и поучительная картина: в то самое время как великий светильник Земли Русской свидетельствовал ту правду Царства Божия, о которой идет речь в этой статье, большинство русских богословов (священники, профессора семинарий, церковные публицисты), словно не слыша его, писали свои произведения о Христианстве и социализме, в которых так или иначе, вольно или невольно, искажали евангельское учение. И еще неизвестно, не повинны ли они отчасти в той страшной волне террора против Церкви со стороны большевиков, которая прошла по Русской Земле после революции. Скольких жертв, возможно, удалось бы избежать, если бы Церковь лучше знала свое собственное социальное учение!
Справедливости ради надо сказать, что не все отцы древней Церкви придерживались категоричных воззрений на собственность и богатство. Есть и более умеренный взгляд, заключающийся в том, что богатство само по себе не есть зло, а может даже быть инструментом спасения, важно только правильно им распоряжаться. Такого взгляда придерживался в основном Климент Александрийский. Но, как видим, «коммунистов» среди отцов древней Церкви гораздо больше.
Н. В. Сомин, рассматривая доводы святых отцов за общественную собственность, выделяет между ними нравственные, богословские и аскетические. Суть нравственных доводов – в том, что иметь у себя материальные излишки, в то время как ближний нуждается – бесчеловечно. Но поскольку щедрая милостыня неизбежно приведет к потере богатства, ибо на земле нет бесконечных богатств для всех, ясно, что итогом этой милостыни будет всеобщее имущественное братство. Отсюда же вытекает и очевидная нравственная норма: только труд дает право на потребление. Суть аскетических доводов – в том, что богатство, во-первых, крепко привязывает человека к земному, делает его своим рабом, заставляя все больше умножать его и всячески ему служить (например, обеспечивать его охрану – как юридическую, так и физическую), создавая тем самым иллюзию жизни, а на самом деле делая человека все более алчным, склонным к разврату, жестоким и бессовестным; во-вторых, в том, что оно тем самым увеличивает пропасть между богатым человеком и Богом, между богатым и ближними его. Выходом из этого замкнутого круга, или «петли Златоуста», как называют изучающие творчество Святителя богословы, является отказ от богатства в пользу нуждающихся. Наконец, доводы богословские заключаются главным образом в том, что люди имеют одну общую природу, и, если бы не грехопадение, человечество было бы одной райской семьей, совместно владеющей землей и всеми ее благами. Отсюда опять же следует вывод об обобществлении имуществ как христианском общественном идеале.
Святитель Иоанн Златоуст огромное значение придавал тому первохристианскому коммунизму, который был явлен в общине Апостола Иакова. Как известно, обобществление имуществ у Апостолов произошло сразу после Пятидесятницы, когда они приняли дары Духа Святаго, сошедшие на них в огненных языках. В Православии общепринято считать Пятидесятницу днем рождения святой Церкви. Отсюда для Златоуста возникает еще один довод в пользу христианского коммунизма, который Н. В. Сомин называет экклезиологическим:
«Они (первохристиане) видели, что духовные блага общи и что никто не имеет больше другого, – и потому скоро пришли к мысли разделить между всеми и свое имущество».
Н. В. Сомин верно указывает, что для Златоуста и других отцов древней Церкви практически не существовало разницы между понятиями богатства и частной собственности. В общине невозможно стяжать богатство, ибо все общее и распределяется на всех. А самый помысл о богатстве так или иначе является следствием человеческого эгоизма, желания иметь больше, чем у других. Недаром Господь наказал смертью Ананию и Сапфиру, пожелавших утаить от общины часть денег от проданной ими земли. (Деян 5:1-11). Столь суровое наказание, по-видимому, говорит о том, насколько большой ценностью в очах Божиих был христианский коммунизм первой общины.
Рассмотрим еще раз призыв Блаженного Августина:
«Итак, воздержимся, братья, от владения частной собственностью, или от любви к ней, если не можем от владения, и уготовим место Господу».
Удивительно, но этот призыв практически дословно совпадает со словами из «Манифеста Коммунистической партии» Маркса и Энгельса: «все наше учение сводится к отмене частной собственности» [8]. И хотя авторы «Манифеста» отмечают, что они именно против такой собственности, которая порождает эксплуатацию человека человеком, это не меняет сути дела, а лишь разъясняет ее: право на потребление дает только труд. Только та собственность законна и морально оправдана, которая нажита честным трудом. Как только она превращается в средство эксплуатации других, она сразу же становится преступной и в идеале подлежит уничтожению.
Разница во взглядах Блаженного Августина и марксистов – в том, что первый призывал к добровольной переделке общества для угождения Богу, а марксисты – к насильственной переделке общества для соблюдения абстрактного принципа справедливости. И эта разница оказывается роковой. Бог любит Свое творение, снисходит к его немощи, и терпеливо ждет, когда мы сами созреем для благих изменений в нашем обществе. Душа каждого человека, каким бы грешником он ни был, для Бога драгоценна, в каждой душе Он видит Свой Образ. Марксисты же, будучи атеистами и не имея христианской любви к людям, стремились переделать этот мир насилием. При этом неизбежным оказывается большое кровопролитие и страдания подчас ни в чем неповинных людей.
В приведенном высказывании Блж. Августина следует обратить внимание еще на один момент. Святой призывает отказаться от владения частной собственностью, а если это невозможно – то хотя бы от любви к ней. Таким образом, идеалом все-таки оказывается отказ от самой частной собственности, что подтверждается и призывом Господа к богатому юноше – продать свое имение и раздать нищим. В то же время, как верно отмечает Н. В. Сомин, святые отцы, будучи великими пастырями и понимая, как труден этот идеал, поощряли свою паству идти постепенным путем милостыни, поэтому многие их высказывания носят характер