– Какие доводы в пользу ПС вы считаете наиболее убедительными?
Если бы ПС был математической теоремой или естественно-научным законом, то такие доводы давно бы нашлись. Сложность «доказательства» всякой социально-политической концепции заключается в том, что она затрагивает интересы и даже экзистенциальные установки оппонента. Как заметил еще прораб либерализма Т. Гоббс: «Если бы геометрические аксиомы задевали интересы людей, они бы беспрестанно опровергались». Более того, эти установки обыватель редко рефлексирует – он их принимает на веру, некритически, от авторитетного лица или его местоблюстителя (например, от телевизора). А суггестивные установки нельзя разбить логическими доводами – их можно «перепрошить» только другой суггестией, внушением.
Уже упомянутый А. Грамши утверждал, что для подрыва гегемонии надо воздействовать не на теории противника и не на главные идеологические устои власти, а на обыденное сознание, на повседневные, «маленькие» мысли среднего человека. И самый эффективный способ воздействия – неустанное повторение одних и тех же утверждений, чтобы к ним привыкли и стали принимать не разумом, а на веру. Это – не изречение некой истины, которая совершила бы переворот в сознании, какое-то озарение. Это «огромное количество книг, брошюр, журнальных и газетных статей, разговоров и споров, которые без конца повторяются и в своей гигантской совокупности образуют то длительное усилие, из которого рождается коллективная воля определенной степени однородности, той степени, которая необходима, чтобы получилось действие, координированное и одновременное во времени и географическом пространстве» (цит. по [5]).
Рациональное убеждение оппонента тоже важно (выдвигаемая теория должна быть непротиворечивой), но наш опыт ведения форумных баталий на самых разных площадках свидетельствует, что какого-то сногсшибательного довода нет. На одних оппонентов действуют одни резоны, на других – другие, третьи вообще ничем не прошибешь. Более детально социально-психологические механизмы захвата культурной гегемонии мы описали в статье «Слова уст человеческих – глубокие воды» [6].
– Как только заводишь разговор о ПС, тебе сразу начинают говорить о сотнях новомучеников, об атеистических комсомольских демонстрациях, о взорванных храмах и т. д. Что можно ответить на это?
Как раз этот вопрос я разбирал в статье «Православный социализм и „образ будущего“» [7]. Отсутствие притягательного «образа будущего» является острым невротизирующим фактором. Идеологи неолиберального проекта менее всего озаботились о будущем. Их кредо стало не строительство «светлого капиталистического будущего», а самовоспроизводящийся ресентимент, лютая и неизбывная месть прошлому, которое они мало того, что очерняли, но и агрессивно внедряли в общественное сознание.
Ответить на ресентимент можно только одним – предъявить «образ будущего». Чем более притягательным и конкретным, эмоционально насыщенным он будет, тем быстрее идеи православного социализма победят в общественном сознании. Но это – создание образа – скорее, вотчина искусства, нежели философской риторики. К счастью, замечательный пример создания такого образа показал кинорежиссер Александр Пасечник, снявший остросоциальный и вместе с тем подлинно христианский фильм «Миссия России» с участием идеолога православного социализма А. Е. Молоткова [8].
– Как вы впервые пришли к идеям ПС?
Все началось около 15 лет, когда в нашу жизнь активно вошел Интернет, соцсети и форумы. В ходе баталий на различных площадках с либералами и антисоветчиками (господствовавшими тогда практически безраздельно) постепенно выкристаллизовывались идеи, строгие концептуальные очертания которым придало знакомство со статьями, лекциями и книгами Николая Владимировича Сомина (чуть позже – со статьями и книгой Александра Евгеньевича Молоткова). Личное знакомство с соратниками только укрепило убеждение отстаивать идеи православного социализма и самому встать на стезю православной публицистики.
1. Молотков, А. Е. Миссия России. Православие и социализм в XXI веке / А. Е. Молотков. – СПб.: Русский остров, 2008. – 400 с.
2. Сомин, Н.В. О социализме и Царстве Божием [Электронный ресурс] / Н. В. Сомин // Православный социализм как русская идея. – http://chri-soc.narod.ru/O_socializme_i_Carstve.htm – с. 351–358 наст. издания.
3. Дугин, А. Г. Время течет из будущего в прошлое [Электронный ресурс] / А. Г. Дугин // Paideuma.TV. – https://paideuma.tv/video/vremya-techet-iz-budushchego-v-proshloe#/?playlistId=0&videoId=0.
4. Гоголь, Н. В. Выбранные места из переписки с друзьями / Н. В. Гоголь // Нужно любить Россию. – М.: Институт русской цивилизации, 2008. – С. 204–424.
5. Грамши, А. Тюремные тетради: в 3 ч. Ч. 1 / А. Грамши. – М. Политиздат, 1991. – 560 с.
6. Костерин, А.Б. «Слова уст человеческих – глубокие воды» / А. Б. Костерин // Альманах «Солнце Севера». Теория гегемонии и контргегемонии. – М. Изд-во Перо, 2021. – С. 43–60.
7. Костерин, А. Б. Православный социализм и «образ будущего» [Электронный ресурс] / А. Б. Костерин // Православный социализм как русская идея. – https://chri-soc.narod.ru/kos_Pravoslavny_sotsializm_i_obraz_buduschego.htm – с. 206–212 наст. издания.
Миссия России: документальный фильм (реж. А. Пасечник). – https://www.youtube.com/watch?v=3Rxw-Fvr4mE.
Андрей Костерин, Алексей БакулинБиблейские ценности или торговые ценники?[39]
Беседа А. Б. Костерина и А. А. Бакулина о том, что такое современный капитализм и насколько ценности этого строя соотносятся с ценностями, веками вырабатывавшимися православной цивилизацией.
– Не кажется ли Вам, что современный экономический уклад существенно отличатся от «классического» капитализма? Как можно назвать тот мировой порядок, что установился сегодня?
Капитализм, пожалуй, одна из самых загадочных и живучих мировых социальных систем. Истоки капитализма мы обнаруживаем еще в глубокой древности. Российский экономист Василий Колташов не без оснований называл Римскую империю «репетицией капитализма».
Капитализм возник в XVI веке после того, как по итогам Реформации в Европе был отменен библейский запрет на ростовщичество, использование ссудного процента (творение богатства из ничего). Капитализм – это не только особая экономическая и социальная система, капитализм – это величайшая антропологическая трансформация. Будучи оторванным от религии и вырванным из традиции, человек Модерна медленно, но неуклонно терял свою вертикальную координату, наверху связующую его с Богом, а внизу питающую с традицией, живой коллективной памятью поколений. Человек оказался выброшен из Истории в… рынок. Рынок стал настолько самодовлеющей частью социума, что подчинил себе все структуры и институты (а что не сумел подчинить – безжалостно истребил). На смену библейским ценностям пришли торговые ценники. Само мышление и мировосприятие человека стало плоским, утилитарным, рыночным: ценно только то, что имеет цену.
Капитализм является принципиально экстенсивной системой, для функционирования которой важно постоянное расширение рынков, вовлечение новых стран и народов в оборот. К 70-м годам прошлого столетия капитализм стал глобальной системой, исчерпав возможности пространственной экспансии, и разразился мировой кризис. Казалось бы, вот он, крах капитализма, сто лет назад предсказанный Марксом?
Но Запад придумал весьма гениальный выход: зачем расширять рынки в пространстве, если их можно расширять во времени! Так появилась рейганомика, предоставившая новый инструмент экономического роста – кредитное стимулирование потребительского спроса. Лозунг «Время – деньги» перестал был броской метафорой, а приобрел буквальный смысл: богатство стали забирать из будущего.
Смена модели капитализма привела к власти новый управленческий класс – класс финансиалистов и менеджеров, качественно новую генерацию управленцев. Синхронно с этим произошла информационная революция 80-х, кардинально изменившая структуру западной экономики и сам тип общества. Практически неограниченная масштабируемость цифровых продуктов создала ресурс получения прибыли простым тиражированием копий. Эта поистине «золотая жила» не могла не породить перетока инвестиций в сверхдоходные ИТ-отрасли, интернет-торговлю и шоу-бизнес.
Другой важной особенностью стала виртуализация активов, которые все чаще и чаще стали оцениваться исходя из рыночных ожиданий, а не реальной стоимости. А значит, в цене товара все больше и больше стала доля маркетологов и пиар-агентств, которые рисовали репутацию продвигаемых фирм и продуктов. Комплот банкиров и ИТ-индустрии учредил свою практически безраздельную монополию на рынке.
По сути, описанный механизм мало чем отличается от финансовой пирамиды. Пирамида может существовать только на притоке ликвидности. Этот приток закончился, когда кредитная ставка рефинансирования обратилась в ноль. В своей стратегической близорукости Запад оказался разительно похож на своего античного двойника, построившего свое благосостояние на серебре Иберийских гор и пришедшего в упадок, когда запасы рудников истощились.
В духовном плане финансиализм – это переход от денег к обещанию денег и затем – к виртуальным деньгам. Деньги отрываются от любого носителя, начинают быть сами по себе и одновременно представляют собой абсолютную фикцию, ничто. Круг замкнулся: человек, позволив ничто участвовать в творении богатства, сделал ничто главным демиургом и своим главным божком. Не это ли предвидел и не об этом ли предупреждал Христос, настрого возбранив человеку служить мамоне?
– Изменилось ли общество в результате перехода на новую экономическую модель? Как его можно охарактеризовать?
Отток финансов из промышленного сектора в финансовый, торговый и информационный секторы заставил промышленников в массовом порядке перемещать производства в страны с дешевой рабочей силой. Деиндустриализация стран «золотого миллиарда» вызвала к жизни новый тип общества – «постиндустриальное общество», в котором гипертрофированная роль придана сфере услуг и маркетинговым технологиям социального управления.