Ситуация выглядит следующим образом. Формально наша церковь сейчас исповедует «общепринятую» доктрину. Принятый церковью 20 лет назад документ «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви» в духе непредрешенчества, характерного для «общепринятой» доктрины, говорит: «Государственная, общественная, корпоративная, частная и смешанные формы собственности в разных странах получили различное укоренение в ходе исторического развития. Церковь не отдает предпочтения ни одной из этих форм» [2:36]. Но последующие документы, являют нам, что церковь фактически уже перешла на позиции формулы БМ, стараясь не критиковать мамонизм. И причина этому банально проста – церковь стала зависимой именно от людей, которых привечает мамона и которые теперь финансируют церковь! Так велось на Руси всегда – богачи отстегивали на церковь в надежде, что Бог увидит их жертву и простит грехи. Так и сейчас – церковь, особенно в больших городах, зависит от частных спонсоров, причем всяких – и глубоко православных и не особенно. Церковь к ним настолько привыкла, что отказаться уже не может, да и не хочет.
Все это автор говорит без всякой издевки, а наоборот с болью в душе. Как же так? Церковь, призванная обличать грех, удивительным образом не препятствует самому злобному греху человеческому и молчаливо согласилась с ним? Но если так, то борьба с грехами будет похожа на вычерпывание воды из колодца решетом.
И следует особо подчеркнуть, что дело здесь вовсе не в сребролюбии наших батюшек. Наоборот, большинство из них – бессребреники. Дело в том, что церковь не видит беды в засилье мамоны, охватившем все общество и уродующим души людей. Церковь об этом молчит, но не молчат люди. Они постепенно прозревают и понимают, что, ступивши в капитализм, попали в зловонное болото, старающееся затянуть в ад всех и вся. И видя такое лояльное отношение церкви к этому страшному явлению, все более и более перестают доверять церкви – «если вы в неправедном богатстве не были верны, кто поверит вам истинное?» (Лк 16:11).
И тут не будет оправдания перед Богом в неведении – еще совсем недавно мы все это проходили. Ведь история нелицеприятно повествует, что именно за грех поддержки мамонизма, который допустила церковь перед революцией, она в советское время была наказана Богом (об этом подробнее в [3]). Но и сейчас все остается по-старому: этот грех церковь до сих пор в упор не видит.
Однако будем надеяться, что это лишь давно продолжающееся искушение, которое наша церковь в конце концов преодолеет.
1. Сомин, Н. В. Спор о социализме в Русской церкви (по публикациям конца XIX – начала XX вв.) [Электронный ресурс] / Н. В. Сомин // Православный социализм как русская идея. – http://chri-soc.narod.ru/Spor_soc.htm.
2. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. Основы учения Русской Православной Церкви о достоинстве, свободе и правах человека. – М.: Изд-во МП РПЦ, 2018. – 176 с.
3. Сомин, Н.В. «По грехам нашим». О причинах гонений на Церковь в XX веке [Электронный ресурс] / Н. В. Сомин // Православный социализм как русская идея. – http://chri-soc.narod.ru/po_greham_nashim.htm.
Николай СоминГрех личный и грех общественный[56]
Всем христианам хорошо известно, что грех – отступление от Божьей правды. Но если присмотреться, о чем говорит церковь, то окажется, что она все время говорит о личных грехах, и по-другому не мыслит. Личный грех – это грех, совершаемый отдельной личностью, которая один на один стоит перед взором Божиим. Эта личность и несет ответ перед Богом за свой грех. Казалось бы, тут все ясно. Однако, если присмотреться чуть более внимательно, то выявляются недоумения.
И первое, что бросается в глаза – это обилие эпизодов в Ветхом Завете, когда грех совершает не отдельная личность, а весь израильский народ, грех отпадения от Бога. Например, когда стали служить Ваалу (4Цар 17:13–18), или когда евреи стали поклоняться золотому тельцу (Исх 32:1–4). А в Новом Завете происходит самое страшное – Израиль предает Бога на казнь: «Распни Его» (Ин 19:15). И это решение не отдельного человека, и даже не Синедриона – все, весь народ Израильский совершает этот чудовищный грех.
Такие грехи, когда грех совершается не индивидуумом, а коллективом (обществом, народом, государством), мы будем называть общественными. О них и идет речь в настоящей статье.
Попробуем сделать хотя бы несколько шагов по пути осмысления этого непростого понятия.
Прежде всего мы замечаем, что у общественных грехов нет индивидуальных носителей. Вроде бы некого обличать, некого призвать к покаянию, некого посадить в тюрьму. Общественный грех совершается не отдельными людьми, а именно обществом (или частью общества) как целым организмом.
И этому не противоречит то, что, как правило, имеются вдохновители, подстрекающие большинство на отступление от Божьих заповедей.
Далее, у каждого общественного греха есть индивидуальный грех, который, входя во многие души, постепенно захватывает и социальные институты: государство как аппарат управления, экономику, культуру, армию и проч. Такие грехи мы будем называть родительскими. Так у страшного социального греха, который мы именуем мамонизмом[57], ясно виден родительский грех любостяжания. Этот момент часто путает наших батюшек – они привыкли иметь дело только с индивидуальными грехами своих прихожан, исповедовать их, отпускать грехи, если нужно – обличать. Но общественные грехи они как правило не признают. Точнее признают, но считают, что это не их дело. Это – «политика», которой церковь не занимается и заниматься не должна.
В то же время ситуация с родительскими грехами не так проста. Во-первых, ясно, что личный грех питает грех общественный, а тот, в свою очередь, воспитывает у людей новые личные грехи. Таким образом, между личными и общественными грехами имеется сильная обратная связь. Во-вторых, многие индивидуальные грехи в социальные не перерастают. Например, зависть. Хотя можно, конечно, при желании усмотреть зависть одного народа к другому, но вряд ли это можно принимать всерьез. Другое дело – национализм. Вот это реальный и очень серьезный социальный грех. И у него есть родительский грех – превозношение, гордыня. Трудность, однако, в том, что далеко не для всякого социального греха можно распознать родительский грех. Например, ювенальная юстиция – социальный грех чудовищный, но неужели же тут все объясняется деньгами? Ведь ясно, что его адепты люто ненавидят семью.
И еще одно, может быть, самое важное. Заметим, что грех убийства Христа не остался голым фактом, а оброс мощной системой поддержки, включающей много компонент: идеологическую, информационную, национальную, политическую, экономическую, так что теперь даже трудно стало об этом говорить – сразу поднимается истерика антисемитизма, холокоста и пр. Грех золотого тельца в конце концов вырос в мамонизм – целую социальную систему подчинения мамоне, включающую мировую рыночную экономику и социальный строй – капитализм. Таким образом, социальный грех для своего распространения организует целый комплекс поддерживающих его мероприятий.
Чтобы показать огромное разнообразие сферы общественной падшести, рассмотрим несколько хорошо известных общественных грехов.
Мамонизм. Первое место по охвату, глубине и тяжести последствий занимает мамонизм, который мы уже не раз упоминали. Мамонизм – это любостяжание, охватившее и взявшее в плен все человечество, причем, настолько основательно, что подавляющее большинство людей и не видит здесь греха, и остервенением танцует под дудку мамоны.
Фашизм. В 30-х годах под «фашизмом» понимали идеологию солидарности, единения (фашина – пучок прутьев). Но после Второй Мировой войны «фашизм» прочно стал пониматься как идеология, утверждающая примат своей нации вплоть до порабощения или даже уничтожения других наций. Как мы уже упоминали, родительским грехом фашизма является индивидуальный грех превозношения (гордыни).
Впрочем, превозношение приводит и к другой форме фашизма. Ее сейчас исповедует Запад, создавая непрерывную вакханалию лжи и обвинений, направленную на создание образа зверя с последующей оранжевой революцией. Бесконечная череда этих революций демонстрирует нам как бы модус вивенди Запада в международных отношениях.
Предательство Христа. С одной стороны, ясно, что это грех личного неверия. Но, с другой стороны, это общественный грех иудейского народа, который за лесом иудейской религиозной традиции не смог разглядеть, что к ним пришел Сам Бог.
Государственный атеизм. Эта беда, вошедшая в идеологию СССР, разумеется, своим родительским грехом подразумевает индивидуальное неверие. Только ясно, что атеизм не является органическим грехом социализма – другие реализации социализма были тотально-христианскими (имеется в виду существовавшее полтора столетия государство гуарани в Южной Америке и духоборы в России). А вот почему наш советский социализм получил атеистическую окраску, надо тщательно разобраться. На взгляд автора главная причина лежит в очень специфическом и во многом антирусском составе революционеров, осуществлявших социалистическую революцию в России – не секрет, что многие из них питали многовековую ненависть к христианству.
Пьянство. И в этом вопросе надо различать личный грех – алкоголизм от пьянства как общественного феномена, искажающего не только личную, но и во многом превращающегося в образ жизни народа. То же самое относится и к наркомании.
Ювенальная юстиция. Все – и верующие и неверующие – ее ненавидят как грубое вмешательство в жизнь семьи. И все же она упорно продавливается целой системой окопавшихся в России прозападных людей и организаций.