— Если я правильно понимаю, Поль не думает связывать с вами свою судьбу? — между прочим, поинтересовался Кирилл.
— Раньше нет, а теперь у меня есть надежда, даже можно сказать — уверенность, — слабо улыбнулась она. — Сами посудите, что за жизнь была бы у нас, брось он свою Канаду… Любовь на продавленном диване… дубленки из Турции… И это — после одежды из самых престижных бутиков!.. Нет, он не выдержал бы…
— Но ведь вы могли бы поехать к нему…
— Мы об этом думали, и не раз, — прерывисто вздохнула Светлана. — Но Соленая не дала бы ему возможности остаться в деловых кругах, она бы задавила его, разорила, открой он свое дело. Старуха очень богата. И потом: при разводе он практически ничего не получит, Соленая все предусмотрела в брачном контракте. Ой! Притормозите, пожалуйста! — воскликнула Светлана, выглянув в окно. — Кажется, мы приехали.
Отрапортовав, по домофону кто они и зачем, Кирилл и Светлана вошли в дом.
Кирилл с интересом взглянул на известную писательницу, любезно улыбнувшуюся ему. Пока она беседовала с другим журналистом, Светланой занялся ее литературный агент. Немного торопливо, но с нужными и верно расставленными ударениями восторга он рассказывал о некоторых подробностях публичной жизни писательницы: о тиражах, отзывах критики, съёмках, контрактах, поездках. Весь этот умело излитый речевой поток, невольно создал впечатление, что писательница неизмеримо более значима, чем о ней до сих пор думал Кирилл. В результате этой психологической обработки образ автора популярных произведений трансформировался, чуть ли не в образ серьезного писателя, одного из немногих. Кирилл слегка поморщился, когда поймал себя на этой мысли.
«Да, человек просто работает и, надо сказать, неплохо», усмехнулся он.
Минут через десять они были допущены на велюровые кресла к Самой. Светлана включила диктофон, и писательница не без интереса поглядывая на Кирилла, стала отвечать на вопросы. Некоторые вопросы были весьма оригинальны, что подняло престиж Светланы в глазах Кирилла. Писательнице тоже, по-видимому, понравилась не совсем стандартная журналистка, и она, забыв об усталости, с удовольствием беседовала с ней. Затем пришла очередь Кирилла. Он тоже решил проявить нестандартность и не стал усаживать писательницу за компьютер, как это делали все фотографы. Используя внешние данные популярного автора, он осмелился «уложить» ее на диван. Рука с золотым браслетом элегантно поддерживала голову, другая покоилась на пышных бедрах. Рубенсовская позировка как нельзя лучше высветила женские достоинства знаменитости.
Глаза Светланы восторженно загорелись:
«Вот это да!»
Затем Мелентьев усадил охотно поддержавшую его искания писательницу на пол, ловко воссоздав вокруг нее творческий беспорядок, и, попросив ее устремить взор в вечность, навел объектив.
— Кирилл, вы чудо! — подпрыгивая от восторга, кричала Светлана в лифте. — Мне бы никогда это и в голову не пришло. Вы выхватили самое-самое!..
«Ну, положим, еще не выхватил, — посмеивался про себя Кирилл. — Хотя — весьма соблазнительно…»
Он вспомнил свой галантный поцелуй душистой ручки знаменитости, недвусмысленное пожатие её холёных пальцев с длинными серебристо-стальными ногтями, и слегка волнующийся голос:
— Яне затрудню вас своей просьбой? — пристально взглянув на него, спросила она. — Мне бы тоже хотелось иметь эти фотографии…
Его синие глаза засветились в ответ: «я и не смел надеяться…»
Кирилл привез Светлану в небольшое кафе. Мягкий свет и блестящий мрамор пола приятно заменили поливаемые дождем улицы. Кирилл предложил кофе с ликером. На кофе Светлана согласилась, а от ликера решительно отказалась. Однако Кирилл слишком хорошо знал влияние вкрадчивой силы ликера на женскую откровенность, поэтому настоял:
— Надо же как-то отметить мой дебют в качестве фотографа!
Пригубив по рюмочке, они перешли на «ты».
— Вот сейчас сижу с тобой… все хорошо, — вдруг грустно начала Светлана. — А как вспомню, что Поль В Москве, совсем рядом и в то же время так далеко… сердце переворачивается. Ты не представляешь, как я устала от этого!
— А сколько лет вы знакомы?
— Еще со школы, — улыбнулась она. — Я всего на один год младше его. Ты, наверное, знаешь, как он женился, уехал… а потом вдруг открываю дверь — он с огромным букетом цветов… Оказалось, что мы не смогли друг друга забыть. И вот, наше второе знакомство длится всего четыре года, но из-за постоянных разлук мне кажется, что сорок лет… Я устала, устала ждать: видеть миг и вечность находиться в разлуке. Понимаешь, Кирилл, я не живу — я жду!.. Порой это невыносимо…
— Но ты, кажется, мне говорила, что у тебя появилась надежда, даже уверенность, — словно утешая ее, осторожно сказал Кирилл.
— Да… думаю, — растерянно ответила она и замолчала.
«Нет, так дело не пойдет, — досадовал Кирилл. — Надо во что бы то ни стало разговорить эту милашку».·
— Ну вот, опять от надежды к отчаянию? — улыбнулся он. — Если хоть малейший шанс, надо его использовать.
— Шанс есть, но я не уверена, воспользуется ли им Поль. Рискнет ли?..
— А в чем же дело? — тоном старого доброго друга поинтересовался Кирилл.
— Ты пойми! Мне так тяжело… — Светлана путалась в мыслях. — Я даже решила, что, если он не согласится воспользоваться этой неожиданно открывшейся возможностью, мы расстанемся… Вот ты можешь мне сказать, как он поступит?..
— Если в общих чертах обрисуешь ситуацию…
— А что, неужели ты сможешь сказать?! — с лихорадочно загоревшимися глазами воскликнула она. — Ты понимаешь, ждать осталось недолго, но я уже не могу, я схожу с ума от этой неизвестности…
— Во всяком случае, я могу попытаться.
— Хорошо, я тебе расскажу! Когда мы были в Барнауле, Поль встретился там со своим братом, — сосредоточенно начала Светлана.
«О, это уже интересно», — мысленно отметил Кирилл.
— И вот, по-моему, на второй день нашего там пребывания, они о чем-то очень долго и серьезно разговаривали. Я была в соседней комнате и вначале не прислушивалась, но потом одна фраза Виктора меня заинтересовала, ну — просто так, от нечего делать. Он что-то сказал о завещании, я еще про себя подумала: «Завещание! Что бы я могла завещать?.. Продавленные кресла… а тут… Интересно, наверное, быть богатым!» — Светлана игриво сморщила носик. — Да!.. — она на минуту задумалась. — Так вот, Виктор говорит, что, мол, многое понял, что кровное родство это не пустой звук, потом пошли общие фразы типа «Все под Богом ходим», и вдруг слышу: «Я включил тебя, брат, в свое завещание…» Ну, включил, — подумала я тогда, — И что с этого?.. Ты такой здоровый, еще лет сто проживешь….
Кирилл с напряженным вниманием ловил слова уставшей ждать Светланы.
— Потом они включили телевизор, и я ничего больше не услышала. По правде сказать, меня тогда это не слишком интересовало. А вот теперь я думаю, — её широко открытые глаза замерли. — Если Виктор включил Поля в число своих наследников, а может быть, даже сделал одним из главных…
Кирилл в сомнении покачал головой.
— Да ты послушай, — изо всех сил стараясь убедить Кирилла своими доводами, энергично запротестовала Светлана. — Поль, когда ушел Виктор, все не мог прийти в себя и говорил, что никак не ожидал такого доверия от брата. Но это не главное! — перебила она сама себя. — Главное, если он получит хоть какую-то часть, решится ли он развестись со своей Соленой мегерой и начать новую жизнь со мной?.
Кирилл сосредоточенно размышлял.
— То мне кажется, что да, то — нет, — между тем продолжала Светлана. — Я просто схожу с ума… — А Поль?. -Молчит… А я его из гордости не расспрашиваю. Правда, вчера, когда мыс ним встретились, он сказал, что наша жизнь, может быть, изменится…
— А после этого разговора они еще виделись с Виктором?
— Конечно!.. Мы провели вместе еще дня два, потом Виктор уехал, а несколько дней спустя мы вернулись в Москву. Ах, нет!.. — спохватилась Светлана. — Они еще раз с ним виделись. Виктор забыл свои документы, и Поль на машине нагнал их автобус.
— Какого числа это было, не помнишь?
— Точно нет, — она задумалась. — Ну, накануне того, как он погиб. Он погиб восемнадцатого утром, а Поль вернулся вечером… А мы ничего не знали, — вздохнула она, — веселились как сумасшедшие, что несколько дней — наши… Так что ты думаешь, — вновь вернулась она к мучившему ее вопросу, — решится он на развод или останется со своей старухой?. Если нет, то я прямо скажу ему: «Очень люблю тебя, но больше жить в ожидании минутных встреч не могу»…
Кирилл долгим взглядом посмотрел на Светлану.
— Абсолютно точно могу тебе сказать, что, так или иначе ваша жизнь с ним изменится.
— Правда?! — в глазах Светланы словно промелькнули все цвета радуги. — Ты так думаешь?
— Даже уверен!
— Спасибо! — она опять мило сморщила носик — Ты потрясающий…
«Как мало надо человеку, — подумал Кирилл. — Пара добрых слов, окрыленных призрачной надеждой, и он счастлив».
— Ой, Кирилл! — вдруг хлопнула в ладоши Светлана. — Ты же хотел меня что-то спросить! Прости, я тебя заговорила!
— Да, в принципе, я просто так… Хотел спросить, понравился ли тебе Барнаул?.
— Еще бы! Я же была там с Полем!
«Ну и болтушка! — посмеиваясь, думал о Светлане весь оставшийся день Кирилл. — Однако благодаря ее непосредственности я узнал, что Поль скрыл от меня тот факт, что Виктор включил его в свое завещание. Почему он умолчал об этом?.. Не сомневаюсь, что его ответ прозвучит примерно так: "Не хотел лишних неприятностей. Ведь если б я сказал, что знал о завещании, то автоматически стал бы подозреваемым". Что ж, придется разобраться, кто же ты на самом деле, Поль Бодэн: напрасно подозреваемый или убийца?»
После плодотворного разговора со Светланой Кирилл поехал в офис на встречу с клиентами фирмы. Освободившись около восьми вечера, он зашел в Охотный ряд выпить кофе, а затем, поддавшись желанию подышать влажным осенним воздухом после недавно прекратившегося дождя, пошел по Манежной площади в сторону выставочного павильона, вокруг которого собралось много народу.