Велась агентурная работа и по линии созданных 19 декабря 1918 г. на базе Военного контроля и фронтовых ЧК Особого отдела ВЧК. 6 февраля 1919 г. президиум ВЦИК утвердил «Положение об особом отделе ВЧК и его местных органах»[308], а ранее, 24 января 1919 г. была введена в действие Инструкция о работе особых отделов[309].
В Положении указывалось, что ВЧК через Особый отдел руководит работой местных особых отделов, контролирует их деятельность и организует и руководит работой агентуры за границей и в оккупированных иностранными державами и занятых белогвардейцами областях. Инструкция рекомендовала вербовать осведомителей в частях и штабах Красной Армии, учреждениях, предприятиях, на железных дорогах, продовольственных и прочих, имеющих оборонное значение, организациях. Служба внутренней агентуры состояла из секретных сотрудников, завербованных из среды противника, и агентов внутреннего наблюдения, которые тайно внедрялись в крупные штабы Красной Армии, центральные государственные учреждения, иностранные представительства и т. п.
Упразднение ВЧК[310] и образование при НКВД РСФСР нового органа – Государственного политического управления не повлияло на организацию и содержание агентурной работы.
Так, Положение о Государственном политическом управлении (ГПУ) от 6 февраля 1922 г. указывало, что «средствами к осуществлению возложенных на ГПУ задач являются: осведомление, розыск, наблюдение…», в том числе «агентурное наблюдение за преступными и подозрительными лицами, группами и организациями на территории РСФСР и за кордоном». А в Положении о губернских и областных отделах Госполитуправления от 6 февраля 1922 г. указывалось, что уполномоченные губернских и областных отделов ГПУ «имеют право розыска, наблюдения и агентурной разработки дел». Положение об уездных (кантонных, улусных) уполномоченных губернских и областных отделов Госполитуправления от 6 февраля 1922 г. среди средств решения задач уездных уполномоченных указывало «наружное и внутреннее агентурное наблюдение за преступниками и подозрительными лицами»[311].
Таким образом, в системе органов уголовного розыска и госбезопасности создаются оперативные подразделения, занимающиеся агентурной работой, и появляется нормативная база, регламентирующая их деятельность. Так, в подразделениях уголовного розыска это была активно-секретная часть[312].
О том, какие требования предъявлялись к агентурной работе, а также какие были заимствованы из практики оперативно-розыскной деятельности периода Российской империи, можно судить по одному из немногих документов, опубликованных в открытой печати – Необходимому руководству для агентов Чрезвычайных комиссий, изданному Волынской Губернской Чрезвычайной Комиссией по борьбе с контрреволюцией, спекуляцией и преступлениями по должности[313].
Указанное руководство по содержанию представляло сборник, состоящий из инструкций, рекомендаций и методических материалов по ведению оперативно-розыскной, в том числе агентурной работы в ее современном понимании. При этом сотрудники Чрезвычайных комиссий в ней именовались, как их было принято тогда называть, агентами, а лица, оказывающие им содействие (с позиции действующего законодательства агенты и другие лица, оказывающие содействие органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность), – сотрудниками.
Например, в отделе «Общие указания» раздела «Краткие указания для сведения разведки»[314] руководства указывалось: «Совершенно секретные сведения, поступающие из обследуемой среды, называются секретными сведениями. Лицо, находящееся в упомянутой среде, или близко соприкасающееся с ней, сообщающее секретные сведения, называется секретным сотрудником. Это лицо до тех пор секретный сотрудник, пока о его розыскной работе совершенно неизвестно обследуемой среде. Если лицо дает секретные сведения открыто при расспросах, то оно не будет секретным сотрудником, а лишь открытым заявителем»[315].
В разделе «Обязанности работающих по политическому розыску» раскрывалось понятие сотрудника как лица, входящего в контрреволюционную организацию, являющегося ее членом и дающего сведения ведущим розыск.
Агентурная работа в руководстве именовалась разведкой, а применительно к контрразведывательным организациям – внутренним освещением. При этом особо отмечалась значимость такой работы как приоритетной в деле розыска. В частности, указывалось: «Главным и единственным основанием розыска контрреволюции является внутренняя и совершенно секретная и постоянная разведка, и задача ее заключается в обследовании преступных контрреволюционных организаций и уличении для привлечения их к суду Военно-Революционного Трибунала. Все остальные средства и силы розыскного органа являются лишь вспомогательными…»[316] При этом отмечалось: «Следует иметь всегда в виду, что один даже слабый секретный сотрудник, находящийся в обследуемой среде, несоизмеримо даст больше материала обнаружения противонародного преступления, чем общество, в котором официально может вращаться заведывающий розыском. То, что даст общество, всегда станет достоянием розыскного органа через официальных лиц, с коими постоянно соприкасаются заведывающие розысков, но внутреннее освещение контрреволюционных Организаций имеет большое значение»[317].
В руководстве довольно подробно регламентировалась агентурная работа (работа с сотрудниками).
При этом разделялась работа по политическому и уголовному розыску на основе того, что «уголовный розыск ведется по силе совершения преступлений, он не предупреждает преступлений», а «политический розыск ведется ранее совершения преступления и таким образом имеет цель предупреждения, знать не только настоящее, но и задуманное»[318].
Особое внимание в инструкции уделялось идеологическому обоснованию необходимости привлечения граждан к сотрудничеству с Чрезвычайной комиссией. Например, в разделе руководства, озаглавленном «Инструкция борьбы со спекуляцией», отмечалась общественная значимость этой борьбы: «Одной из наиболее необходимых мер для восстановления нашей расшатанной царским правительством и буржуазией хозяйственно-экономической жизни страны, является борьба с той властной спекуляцией и продуктами и предметами первой необходимости, благодаря которой бедному люду при каких бы то ни было высоких заработках, жизнь становится все труднее и труднее», а затем обосновывалось, что для борьбы со спекуляцией допустимы все методы: «Каждый метод борьбы, как бы он нам, как социалистам не показался бы непристойным, по отношению к спекулянтам может быть применим, ибо в данном случае исходя из небольшого опыта, можно сказать, что единственным принципом в борьбе со спекулянтами и является принцип – цель оправдывает средства»[319].
Таким образом, фактически обосновывалось и признавалось, что органам власти нового социалистического государства нужно взять на вооружение оправдавшие себя методы работы царской охранки, включая использование тайной агентуры.
В связи с этим отмечалось: «Надо признаться, что старое самодержавие как нельзя лучше обладало аппаратом к выслеживанию и поимке лиц, приносящих вред его интересам и на наш взгляд на необходимость этого признания, обязует нас во имя дальнейшего развития и завоевания Октябрьской революции создать такой аппарат борьбы, который бы в интересах народа занялся обезвреживанием и преследованием тех преступных элементов, которые подрывают в корне всю хозяйственную жизнь страны… Само по себе прежнее слово „охранка“ должно быть уничтожено, а посему для нарицательных отношений аппарата борьбы со спекуляцией называется отделом по борьбе со спекуляцией при Чрезвычайной Комиссии»[320].
Указывая, что этот отдел состоит из двух частей – разведывательной и технической, инструкция содержала четкие рекомендации по организации агентурной работы разведывательной частью, именуя при этом агентурную работу негласной разведкой, а лиц, оказывающих содействие – негласными сотрудниками, и допуская использование метода провокации.
Так, в данном разделе руководства отмечалось: «Разведывательная часть занимается обнаруживанием существующих организаций спекулянтов, раскрытием преступных их действий, розыском припрятанных в складах, на железн. дорогах, в квартирах товаров, наблюдением за всеми местами сборищ спекулянтов и т. д… Для этого является необходимость оповещать как население, так и общественно-демократические организации о существовании такой разведки, дабы последние оказали бы им содействие при исполнении ими своих обязанностей[321]…
Кроме того, очень было бы желательно, если бы можно было бы вербовать сотрудников из тех учреждений и предприятий, где спекуляция находит себе место, как наприм. из железнодорожников, продовольственных учреждений, служащих бирж и т. д. Также представляется необходимостью иметь негласных сотрудников на телеграфе, телефонных станциях, ибо последние служат хорошим средством к пресечению, а также к раскрытию нитей, ведущих к спекулятивным очагам. В распоряжение негласных сотрудников при заключении ими фиктивных сделок должна быть предоставлена известная сумма денег, а также известное количество одежды, соответствующие данной сделке.
Каждому из негласных сотрудников должно быть предоставлено также несколько фиктивных удостоверений, дабы он мог совершать сделки то в виде купца, то в виде доверенного и т. д.