июне имели какие-нибудь дела с «Укртрансагентством»?.. Жду… Так… Так… Понятно, — Ставицкий опустил трубку и уже Агрбе: — У них два трейлера «Мерседес», мы им меняли поршневую группу и растачивали цилиндры, в городе больше никто не брался… Теперь смотрите: в корешках указано, кто заказывал пропуска. Я заказывал два, — вот первый: «Лемешко Василий Васильевич: горисполком. Заводоуправление, Ставицкий». Лемешко был у меня. Минут за пятнадцать до ЧП. А вот второй: «Усов Владимир Александрович, институт. Заводоуправление, Ставицкий». Этот Усов из института ко мне уже не попал, я убежал в цех. Он-то, выходит, и приходил от Кубраковой за бериллием, — Ставицкий умолк, ожидая, что скажет Агрба.
— Спасибо, произнес Агрба, — все оказалось проще, чем я думал, — он взял список, сунул в карман и шумно отодвинув стул, поднялся.
К концу дня через свою справочную Джума, имея серию и номер паспорта Усова Владимира Александровича, уже знал, что Усову сорок два года, живет в доме двенадцать, в четвертой квартире по улице Нечуя-Левицкого. Созвонившись с участковым, Агрба получил краткую информацию об Усове: алкаш, работает на заготовительной базе «Плодоовощторга» возле локомотивного депо; разнорабочий; незлобивый, одинокий; живет в однокомнатной квартире; жена с ребенком ушла…
Было около девяти утра, когда на конечной остановке трамвая почти за городом Джума вышел из вагона. Новые современные складские ангары, старые кирпичные бараки, превращенные в базы-накопители, пакгаузы с подъездными путями, — все это раскинулось на огромной территории. Джума давно здесь не был, и добрых минут сорок отыскивал нужную овощную базу. Попав наконец на ее двор, у нескольких человек Джума спросил, где найти Усова, но одни не имели понятия, кто это, другие посылали Агрбу к овощехранилищам. И только водитель автопогрузчика сказал: «Володьку Усова? Я его только что видел у пятого склада», — и объяснил, как туда пройти. Наконец в одном из огромных сырых помещений с устоявшейся гнилостной вонью Агрба отыскал Усова. Тот с несколькими рабочими грузил в машину ящики с помидорами.
— Владимир Александрович, я к вам, — сказал Джума.
Усов вытер грязные ладони о брезентовый передник, спросил удивленно:
— По каким делам?
— Давайте отойдем в сторонку, — предложил Агрба. Его одолевало недоумение: грузчик, грязный, небритый, алкаш, от которого за пять метров дуло перегаром, от имени Кубраковой, как сотрудник института, приходил к Ставицкому за бериллием? Какая-то нелепость! — Владимир Александрович, я из милиции. Мы сейчас проверяем некоторые заводы, расход у них металла, сказал Агрба.
— Ну а я-то при чем? Вот интересно! — Усов достал из мятой пачки сигарету без фильтра, закурил. Несмотря на серое испитое лицо с провалами худобы на щеках, улыбка его оказалась доброй, по-доброму смотрели и карие воспаленные глаза. — С металлом дела не имею. Помидоры, баклажаны, капуста, слива, яблоко — это пожалуйста.
— А по нашим данным вы были на авиаремонтном заводе, приходили за бериллиевой бронзой.
— За чем? За чем? За какой бронзой? Это когда же?
Агрба назвал месяц, день и час.
— Это кто-то балду вам придумал про меня. Пошутили с вами. Я в ту пору и в городе-то не был. В Закарпатье мы ездили за черешней вчетвером. Вон, хоть у Степки спросите, вместе мы ездили. Да всех хлопцев спросите! Эй, Степан, иди-ка сюда, тут смехота! — Усов оглянулся, позвал кого-то. Но человек, грузивший ящик, отмахнулся.
— А вы такую знаете — Кубракова Елена Павловна? — спросил Агрба.
— Это кто же? Не, не слыхал. Что за дамочка?
Агрба уже понял, что никогда Усов не звонил Ставицкому и не был на авиаремонтном. Тут, возможно, другое. И он спросил:
— Владимир Александрович, а где ваш паспорт?
— Черт его знает. Дома где-то валяется. Я про него не вспоминаю, на кой он мне ляд, кому предъявлять? Головкам капусты?
— А у вас его никто не брал?
— Брать? — вспоминая, он смешно наморщил нос. — Кто-то брал, сдается… Кажется, сосед мой, «Проба», Женя Королец. Это кличка у него такая. Для чего брал — не помню, давненько было.
Агрба понял, что развивать тему паспорта не надо, и сказал:
— Недоразумение значит, кто-то напутал про бронзу и про вас, извините, — и улыбнувшись во весь рот, Агрба удалился. — Поехали в управление, — сказал он сержанту, водителю милицейского «уазика». Джума намеревался провести несложную операцию — поподробней выяснить, кто такой Королец. Фамилия и имя известны, адрес тоже, как сказал Усов — сосед…
37
Я не боялся, если даже Скорик заподозрит, что я занимался недозволенным — разыскивал майора Агеева. Нет у него ни доказательств, ни свидетелей. Я преподнесу ему в невинной форме ходатайство о необходимости искать Агеева, отклонить его Скорику будет трудно.
В дверях в кабинет Скорика я столкнулся с его женой, кажется, ее звали Катей, и кажется, они не были официально супругами, но меня это меньше всего интересовало. Я поклонился ей, она ответила, затем, сказала шутливо:
— Артем Григорьевич, бланки договоров уже готовы. Когда вы у нас появитесь? Вы уже решились?
— Вот схожу в отпуск, на досуге подумаю, вернусь, а там видно будет, — также шутливо ответил я.
Она кивнула мне и зашагала по коридору, а я вошел в кабинет. Скорик разговаривал с кем-то по телефону. Закончив, посмотрел на меня, особой приветливости в его взгляде я не заметил.
— Слушаю вас, Артем Григорьевич, — все же любезно сказал он, опустив трубку.
Я достал из кейса ходатайство, положил перед ним на стол:
— Тут все изложено, Виктор Борисович, но хотел кое-что устно… Понимаете, я опять размышлял о показаниях Назаркевича по поводу майора Агеева. Вы, разумеется, проделали большую работу, пытаясь разыскать его. Помните, он пообещал Назаркевичу достать декодер, мол, их сотни проходят через его руки. Где у нас могут быть декодеры? И мне пришло на ум: а не на радиотехническом ли имени Щорса?
— А причем здесь майор? — спросил Скорик.
— Там есть цеха, работающие на оборонку. Значит есть и военпреды. А вдруг?
— Мы искали Агеева через наше адресное бюро, он нигде не прописан, возразил Скорик.
В глазах его промелькнула растерянность.
— Многие военнослужащие, работающие в городе, живут в гарнизонных домах, расположенных на территории сельских районов, — тянул я свое. Например, гарнизон в Дольцах, восемь километров от города, а административно он входит в Лубенцовский район.
— Вы все это здесь изложили? — хмуро указал на ходатайство.
— Разумеется.
— Ладно, — он пожал плечами, — почитаю.
Взмокший от беготни по городу, Агрба, не дожидаясь лифта, поднялся к себе, пыхтя, вытащил из тумбочки бутылку минеральной воды и откупорив об угол подоконника, прикрытого шторой, выпил почти всю из горла. А бегал Джума по аптекам в поисках какого-то «бифокола» — уже несколько дней самый младший сын маялся животом и врач сказал, что необходимо это лекарство. Когда речь заходила о сыновьях, об их здоровьи, все остальное в мире переставало для Джумы существовать. «Э-э! Что ты понимаешь! — иногда он говорил кому-нибудь в застольном кругу. — Когда видишь, как продлевается твой род, ветви от твоего корня — одна, другая, третья… За смысл жизни», — и с серьезным лицом он вставал, держа в руках полный фужер вина или водки… Сегодня, наконец, он достал этот «бификол» и был счастлив. Джума позвонил жене:
— Надя! Достал две упаковки!.. Да, уже у меня… Честное слово! Вот они, передо мной, — он погладил коробку с лекарством…
Допив из бутылки воду, Джума закурил и взял листок бумаги, лежавший на столе. Это ребята мои приготовили краткую информацию о соседе грузчика Усова — Корольце.
Итак, Королец Евгений Дмитриевич, 38 лет, ювелир высокого класса, работает в мастерской по улице Сербской. Основная клиентура — обеспеченные дамы, попасть к нему можно только по чьей-нибудь рекомендации. Не рвач, точен в исполнении сроков заказов. Не судим, ни по каким делам, связанным с валютой и драгметаллами, не проходил. По указанному адресу проживает вместе с женой, — экономистом пивзавода и матерью-пенсионеркой. Среди коллег имеет прозвище «Проба»…
«Значит ты не рвач, „Проба“, — усмехнулся Джума. — Но рвал по-крупному в другом месте, где драгметаллами и не пахло. Молодец… Однако сгорел на простой бериллиевой бронзе. И ходил за нею по чужому паспорту… от имени Кубраковой… Кто же тебя послал туда?»…
Размышления Агрбы прервал звонок:
— Джума, — в трубке звучал голос Скорика. — Занят?
— Как обычно… Что у тебя?
— Да есть кое-какие новости.
— Что-то ты не веселый.
— Не от чего веселиться… Зайти сможешь?
— Сегодня?.. Я хотел домой, сын болен.
— Хоть на полчаса загляни, я буду долго у себя… Чего-нибудь откопал?
— Откопал, откопал… Ладно, увидимся — расскажу, — он огорченно опустил трубку и подумал: «Сперва отвезу лекарство»…
— Привет, сосед!
— Здравствуй, «Проба».
— Ладно тебе, ты что, мое имя забыл?
— Извини, Женя.
— С работы?
— Откуда же еще…
— Что так поздно?
— Пришло две машины с баклажанами под самый конец дня. Вода есть?
— Есть.
— Помыться хочу, весь провонялся.
— Да, — засмеялся Королец, — по запахам от тебя можно узнать, какие овощи поступили в город.
— Жень, паспорт мой у тебя или ты вернул мне? — спросил Усов.
— Давно вернул. Чего это ты вдруг вспомнил?
— Комедия сегодня была.
— Какая? — насторожился Королец. — Пивка хочешь?
— И сто граммов дашь?
— Дам. Зайдем ко мне?
— Зайдем. А Зина твоя не выгонит?
— Она в командировке…
Вошли. Устроились на кухне. Королец вытащил из холодильника две бутылки пива и поллитровку «Столичной», поставил огурцы, помидоры, открыл банку сайры, нарезал хлеба.
— Закусон годится? — спросил он, наливая Усову водку в высокий фужер.
— Годится. А себе?
— Нельзя. Я в гараж пойду за машиной. Ты пей, — нетерпеливо сказал Королец. — Так что за комедия у тебя была?