Олега Фомичёва. «Вопрос нами даже не обсуждался, — ответил Фомичёв. — Представители ГИБДД поднимали эту тему, но сами же признавались, что никакой адекватной статистики, свидетельствующей о повышенной опасности праворульных автомобилей, просто нет. Именно поэтому ДОБДД МВД России запланировано несколько специальных исследований на 2006–2007 годы. Так что до 2008 года Приморский край может не беспокоиться».
Будущее показало, что Фомичёв оказался прав. Правда, тогда же он добавил: «Если речь идёт о моем личном мнении, то не дело в одной стране допускать движение как леворульных, так и праворульных автомобилей. Ни в одном государстве такого нет!» Это вызвало у меня серьёзные сомнения в его компетентности. В той же Японии никто не запрещает левый руль. Частный, казалось бы, пример, но он наглядно свидетельствует об уровне информированности тех, кто усиленно «наезжает» на правый руль.
Очередная попытка штурма праворульного бастиона была предпринята в 2006 году. Она началась с информационного артобстрела. «Не пора ли вводить жёсткие запретительные меры по ограничению ввоза подержанной техники и ездить на своих дешёвых и конкурентоспособных автомобилях?» — спросил президента Путина рабочий «КамАЗа» Владимир Карабцев во время очередной «прямой линии». Президент ответил амбивалентно, то есть напустил по своему обыкновению тумана. Он охладил товарища Карабцева, заметив, что «в нашей стране достаточно много людей, которые возражают против принятия заградительных мер по завозу в Россию автомобилей импортного производства, прежде всего подержанных» и что «полностью, считаю, неправильно запрещать». Но тут же добавил, что уже «приняты решения, согласно которым… эти пошлины будут дальше повышаться».
Тогда же, в октябре 2006, на авансцену вышел один из самых ярких врагов праворульного сообщества — Владимир Фёдоров, сенатор от прекрасной берёзовой Карелии и бывший главный гаишник России. Он бесстрашно заявил на всю страну, что в сочиняемом при его участии законопроекте о безопасности дорожного движения будет «жёстко прописан вопрос о допуске на российские дороги праворульных автомобилей». Восхищаюсь осознанной невнятностью чиновничьих формулировок: не «запретим правый руль», а «жёстко пропишем вопрос». И смысл ясен, и задний ход всегда можно дать. «Я считаю, что Россия не должна быть помойкой Японии, а праворульный автомобиль предназначен только для езды по левой полосе дороги», — уточнил Фёдоров. Такие заявления для дальневосточников — что красная тряпка для быка.
Всем уже было понятно, что правый руль — категория политическая, а значит, подходящая для использования в пиар-целях. В начале 2006 года камчатских праворульщиков успокаивал лидер думской фракции «Родины» Рогозин. В Приморье с резкой критикой своего однофамильца Олега Морозова (вице-спикера Госдумы, единоросса, представителя автопромышленного Татарстана) выступил депутат краевого заксобрания Николай Морозов. Пресс-релиз так и был озаглавлен — «Морозов против Морозова». К осени 2006, когда проходили очередные выборы в приморское Законодательное собрание, защита правого руля стала популярной разменной монетой в политической борьбе. В условиях хронической усталости от правых и левых лозунгов единственной безусловной ценностью для приморцев остался именно правый руль. Редкий местный политик, агитируя за свою кандидатуру, не добавлял к привычному винегрету из динамичного экономического развития и эффективного социального обеспечения клятву до последней капли бензина отстаивать в нелёгкой битве с Москвой наши автомобильные интересы. Руководители созданных в борьбе за право руля общественных организаций наперебой баллотировались с переменным успехом в различные органы власти, тем самым сделав автомобилизм фактором политической жизни Приморья.
Более того, накануне вышеупомянутых выборов в приморский парламент правым рулём озаботились политики уже федерального масштаба. Лидер «Патриотов России» Семигин, прибыв во Владивосток, обязался приложить все усилия к тому, чтобы вообще отменить для приморцев пошлины на ввоз подержанных «японок». Глава ЛДПР Жириновский пообещал лично растаможить во Владивостоке автомобиль и перегнать его хотя бы до Хабаровска. Когда этот перегон сорвала необходимость корпеть в Москве над проектом бюджета, брошенную Владимир Вольфычем эстафетную палочку подхватил лидер «Народной воли» Бабурин, сумевший-таки пройти во Владивостоке необходимые таможенные лабиринты. Сайт приморского «Яблока» украсился заявлением вождя данной партии Явлинского, возгласившего: «Мы за правый руль!» Оно и понятно: не за левый же агитировать «правым».
Непредсказуемо повёл себя лишь непрошибаемый лидер КПРФ Зюганов. Приехав во Владивосток, он вдруг заявил, что правый руль следует запретить. Думаю, что это была скорее оговорка, вызванная девятичасовым авиаперелётом, нежели последовательное отстаивание левых идей. Для политика делать в Приморье подобные заявления — хуже, чем плевать против ветра.
Рассуждая об особенностях политического поведения человека разумного, нельзя не рассмотреть в режиме лирического отступления удивительную на первый взгляд эволюцию взглядов Михаила «два процента» Касьянова. В 2002 году он, будучи премьер-министром России, выступал за повышение пошлин на ввоз иномарок. Цитирую информагентства: «В настоящее время, отметил Касьянов, существует несколько проектов, однако после ознакомления с инвестиционным режимом стоит говорить о введении заградительных барьеров на импорт новых и подержанных автомобилей». Ещё: «По словам премьера, большинство аварий происходит именно со старыми иностранными авто 10–12 лет. “Для них нужно ввести повышенные пошлины, чтобы хлам не заполнял дороги”, — отметил премьер-министр. Повышение пошлин предусмотрено концепцией развития отечественной автомобильной промышленности, которую Касьянов утвердил своим постановлением месяц назад».
А вот Касьянов разлива 2008 года — уже не премьер-министр, а непримиримый оппозиционер-«другоросс» (сопредседатель «Другой России»): «Безрассудным назвал решение повысить пошлины на ввоз иномарок бывший премьер-министр, лидер общественного движения “Народно-демократический союз” Михаил Касьянов. В интервью “Эху Москвы” он заявил, что полностью поддерживает законные требования граждан, которые протестуют против введения пошлин. Эти пошлины не нужны, — считает оппозиционный политик».
Эволюция Касьянова наглядно показывает, что современные политики — суть артисты, играющие ту или иную роль. От смены времени, места и самой роли меняется её текст. Едва ли здесь уместно говорить о каких-то личных принципах или предпочтениях. Взгляды артиста публику не волнуют. Его дело — убедительно играть доставшуюся роль.
Крепли слухи, что судьбу правого руля правительство окончательно решит уже в декабре того же 2006. Это резко увеличило плотность протестных выступлений в Приморье и других регионах. «Эта акция — предупредительная… Если нас не услышат, мы всколыхнём весь Дальний Восток!» — многообещающе зажигал на площади автодилер и общественник Дмитрий Пенязь.
Может быть, это были последние рудиментарные проявления ельцинской демократии, но тогда всё ещё позволялось. В поддержку правого руля выступали не только «эсеры» или «черепковцы» (сторонники экс-мэра Владивостока, легендарного флотоводца, экстрасенса и изобретателя Виктора Черепкова), но пока ещё и единороссы из «партии власти». «Своим участием Приморское региональное отделение партии выразило солидарность тысячам владивостокцам в их праве пользования автотранспортом с правым рулём», — сообщалось тогда в пресс-релизах местной «Единой России». В защиту правого руля выступил сам Сергей Миронов, первое лицо Совета Федерации и «Справедливой России» — альтернативной «партии власти» с лёгким квазиоппозиционным флёром: «Надо успокоить людей… Машина с правым рулём — это оптимальный товар по соотношению цена-качество».
Тем декабрём власти не приняли никакого решения по неправильному правому рулю. Однако в самом конце 2006 года настоящую свинью подложил нам президент Казахстана Назарбаев. Его правительство запретило импорт автомобилей с правосторонним рулевым управлением. Это имело прямые негативные последствия для Приморья как перевалбазы соответствующего товара. Во-первых, у местных дилеров уменьшились объёмы заказов — казахи были серьёзными клиентами. Во-вторых, в приморских портах зависли сотни невостребованных автомобилей. С введением запрета казахи аннулировали свои заказы, а реализовать уже доставленные в Приморье машины на месте во многих случаях оказалось невозможным. Дело в том, что из-за особенностей казахского экспортно-импортного режима через Приморье в Казахстан шли транзитом нерастаможенные автомобили непроходного по российским меркам возраста. Казахам они стали не нужны, а таможить их по нашим правилам было невыгодно. В-третьих, местные прорицатели от правого руля не без оснований рассматривали казахский прецедент в качестве учебного полигона для российских властей. Если в Казахстане, рассуждали они, запрет не приведёт к политической дестабилизации, подобный шаг может быть без труда реализован и у нас. Не исключено даже, что инициативу запрета Астане негласно предложила именно Москва. В пользу этой версии говорит тот факт, что, едва президент Путин примерно тогда же внёс в Госдуму законопроект о выселении российского игорного бизнеса в четыре резервации, как президент Назарбаев поручил своему правительству разработать аналогичный документ и спешно выслать все имеющиеся казино в две изолированные зоны. Ещё до того, как то же самое произойдет в России.
Недюжинные акустические усилия сторон привели к невиданным заторам на дальневосточных таможнях и бурному росту поступлений в федеральный бюджет. Автодилеры и таможенники перешли на стахановский режим работы. Всё это породило парадоксальную версию о том, что критики правого руля во главе с тем же Фёдоровым (в антиправо-рульный клан в разное время приморцы записывали министров Христенко и Грефа, таможенника Жерихова, депутатов Госдумы Плигина и Морозова — перечислять можно долго) на деле являются его глубоко законспирированными лоббистами.