Мы вышли из автомобиля, и я сразу огляделся. Охрана высыпала из фургона и заняла позиции рядом с нашим чёрным седаном, дожидаясь приказаний. Я обернулся к безопасникам Иды:
— Оцепите выходы. Выставьте людей у автомобиля госпожи Рибопьер и задержите водителя. Графиня не должна воспользоваться транспортом.
Ида кивнула, поддерживая мое распоряжение.
— Сделаем, ваша светлость, — прогудел один из охранников.
— Где сейчас госпожа Рибопьер? — спросил я у Дятловой.
— Ее сиятельство должна быть в своих покоях, — ответила она. — На втором этаже. Слуги сообщили, что она практически не выходит оттуда. Ужин ей принесли в комнату.
— Мы хотим увидеть её немедленно, — решительно сказала Ида, и я заметил, как она слегка сжала руки в кулаки. — Предупреждать о нашем визите не нужно. Пожалуйста, проводите нас.
— Как пожелаете, ваше сиятельство…
Дятлова повела нас к входу. Внутри усадьба была такой же величественной, как снаружи, но чувствовалось запустение. Мебель, хоть и сохранила изысканность, выглядела потускневшей. На стенах висели потемневшие от времени картины. Лёгкий запах пыли витал в воздухе, смешиваясь с запахом дров, горящих в камине где-то в глубине дома.
Слуги поспешно кланялись нам с Дятловой, когда мы проходили через холл. Один из них выглядел встревоженным, но быстро выпрямился и исполнил легкий поклон.
— Где водитель и графиня? — спросила Дятлова, её голос был твёрдым и властным.
— Водитель на кухне, ужинает вместе со слугами, — ответил один из лакеев, не поднимая глаз. — Ее сиятельство приказала его накормить и собрать еды в дорогу. Сама она у себя.
— Отлично, — коротко сказала Дятлова и жестом указала нам следовать за ней. Мы направились вглубь дома, старый паркет скрипел под нашими ногами.
Поднимаясь по широкой деревянной лестнице, я замечал мелкие детали: скрипящие ступени, старинные резные перила, блеск бронзовых подсвечников на стенах. На стенах висели портреты предков Рибопьеров.
— Это комната ее сиятельства, — шепотом сказала управляющая.
Мы с Идой замерли, прислушиваясь. За дверью был слышен легкий скрип половиц, словно кто-то нервно измерял шагами комнату.
Я толкнул дверь с неожиданной резкостью, не желая больше терять время. Внутри просторной комнаты, обставленной старинной мебелью, было тепло и тихо. Мягкий свет настольной лампы отбрасывал тёплые блики на резное деревянное изголовье кровати и стены, обитые светлым шёлком. У окна стоял маленький столик, на котором стояла дамская сумочка.
Графиня Лизавета Рибопьер застыла посреди комнаты с прислоненным телефоном к уху. Белокурые волосы спадали на плечи, а лицо выражало смесь испуга и гнева. Её голубые глаза широко раскрылись, и она вскрикнула, завидев нас:
— Меня нашли! — воскликнула она в трубку, явно забыв, что мы можем её слышать.
Ида шагнула вперёд:
— Лизавета! Что ты делаешь?
Девушка бросила телефон в сумку. В глазах застыла паника. В следующую секунду она схватилась за сумочку и так крепко сжала ридикюль, словно от нее зависела вся ее жизнь.
— Ида, нет! — её голос дрожал, но в нём звучала оборонительная нотка.
Я сделал шаг вперёд. Лизавета, сжав свою сумочку, резко развернулась и бросилась к окну. Все случилось меньше, чем за секунду. Её движение было столь стремительным, что Ида едва успела крикнуть:
— Лизавета, стой!
Но было поздно. Девушка открыла окно и прыгнула. Её тело окутала защитная аура — простейший магический щит смягчил удар. Рибопьер приземлилась на снег с изяществом, почти бесшумно. А в следующую секунду она уже поднялась на ноги и огляделась.
— Она сейчас сбежит! — крикнула Ида, мгновенно бросаясь к окну.
— Не сможет.
Я не стал мешкать. Прыгнув следом за Идой, я ощутил морозный воздух, обжигающий лицо, и мягкий снег, хрустнувший под ногами. Лизавета уже мчалась по аллее, направляясь в сторону парка. Мы с Идой одновременно бросились за ней.
Лизавета, видимо, поняла, что её машина заблокирована охраной, и решила полагаться на свою магию. Её движения стали быстрее, почти нереально стремительными. Она использовала «Лёгкую походку», которая увеличивала скорость, позволяя почти скользить по поверхности снега. Каждый её шаг был точным, будто она едва касалась земли.
— Стой, Лизавета! — выкрикнула Ида, но девушка не оборачивалась. — Нам нужно поговорить!
Мы гнались за ней через аллею, скользя и уворачиваясь от покрытых снегом кустов. Лизавета, понимая, что мы не отстаём, оглянулась через плечо. Её глаза сверкнули, и в следующую секунду она выбросила руку в нашу сторону. Из её ладони сорвалась ледяная стрела, направленная прямо на нас.
Я вскинул руку, отбив заклинание магическим щитом. Стрела угодила в барьер, разлетевшись блёстками льда. Едва я успел восстановить равновесие, как Лизавета крикнула:
— Прекратите меня преследовать! Это моя жизнь, и я сама решаю, что с ней делать!
Её голос был полон отчаяния и упрямства. Ещё один магический разряд сорвался с её ладони — на этот раз огненный шар, яркий и горячий, осветивший заснеженный парк. Я уклонился, позволив огненному заклинанию ударить в сугроб, который тут же зашипел и задымился.
— Елизавета Леонидовна, остановитесь! — выкрикнул я, продолжая её преследовать.
Ида увернулась от брошенной в нее ветки.
— Ты нарушила закон, дура! Остановись!
Но беглянка не слушала. Её заклинания становились всё более хаотичными, хотя она продолжала двигаться с удивительной ловкостью. Я чувствовал, как холодный воздух разрывал лёгкие, но не мог позволить себе остановиться. Ида тоже не отставала.
Лизавета метнулась вправо, к старому мосту через замёрзший пруд. Я понял, что она пытается использовать узкий переход, чтобы увеличить дистанцию. Но её шаги стали замедляться — заклинание ускорения истощало её силы. Мы были уже близко.
— Елизавета Леонидовна, я не хочу использовать против вас силу! — выкрикнул я, концентрируя свою магию. — Но сделаю это, если понадобится.
Девушка остановилась на середине моста, её плечи тяжело вздымались от быстрого дыхания. Она обернулась, её глаза метались между мной и Идой. В её взгляде мелькнуло нечто, похожее на отчаяние, но она не опустила рук.
— Уходите, — прошептала она, дрожащим голосом. — Я не вернусь.
Я сделал шаг вперёд, продолжая держать щит наготове. Снежинки кружились в воздухе, создавая ощущение почти нереальности происходящего. Ида остановилась рядом со мной, её взгляд был направлен прямо на Лизавету.
— Ты уже зашла слишком далеко, — твёрдо сказала Ида. — Если продолжишь, это закончится ещё хуже.
Лизавета сжала кулаки, её руки вновь засияли магической энергией. Я приготовился к следующей атаке, понимая, что она может быть непредсказуемой. Но вместо того, чтобы атаковать, Лизавета внезапно опустила руки и закрыла лицо, её плечи задрожали.
— Я просто хотела быть свободной, — прошептала она, и её голос эхом отозвался над замёрзшим прудом. — Почему вы не можете меня понять?
Я обменялся взглядом с Идой. Моя спутница шагнула вперёд, осторожно протягивая руку.
— Лизавета, мы здесь, чтобы помочь тебе. Но ты должна довериться нам. Пожалуйста, перестань бежать.
Девушка замерла, её руки опустились. Я почувствовал, как напряжение начинает спадать, хотя внутри был готов к любому развитию событий. Лизавета смотрела на нас, её глаза были полны слёз.
— Вы хотите помочь? Тогда отпустите меня. Позвольте мне уехать.
Ида покачала головой, её лицо оставалось серьёзным.
— Это невозможно, Лиза. Ты не понимаешь, что сейчас поставлено на кон.
К тому же эта взбалмошная девица только что применила боевую магию. Пусть не в общественном месте, но все же. И что-то мне подсказывало, что за ней тянулся целый след ошибок. Нужно только поковыряться.
Я шагнул вперёд, стараясь выглядеть как можно спокойнее.
— Елизавета Леонидовна, позвольте представиться, — начал я, глядя ей прямо в глаза. — Алексей Николаев, светлейший князь Балтийский. Я здесь — нейтральное лицо. Посланник, если вам угодно. Князь Феликс Феликсович понимал, что вы можете не поверить Иде, поэтому он отправил меня.
Ида украдкой вытаращилась на меня, не понимая, что я имел в виду. Я же старался успокоить и без того напуганную девчонку, чтобы она не закопала себя еще глубже.
Лизавета настороженно посмотрела на меня, но я почувствовал, что её внимание теперь было сосредоточено на моих словах.
— И с чем же вы пришли, посланник?
— Феликс Феликсович намерен пригласить вас обоих — вас и Василия — в Петербург. Все три семьи: Юсуповы, Сумароковы и Рибопьеры, соберутся вместе, чтобы решить эту ситуацию. Если понадобится, будут приглашены представители Императорского Дома. Всё можно уладить, но это нужно сделать по правилам.
— По правилам? — переспросила Лизавета, её голос прозвучал с горькой усмешкой. — Вы действительно думаете, что это возможно? Никто не позволит нам быть вместе. Мы потому и бежим, чтобы сделать то, что хотим.
Как же порой хочется огреть эту молодежь чем-нибудь тяжелым. Чтобы проняло. Но вместо этого я лишь сдержанно улыбнулся.
— Хорошо, Елизавета Леонидовна, предположим, у вас получится бежать. Однако вы должны в полной мере представлять последствия, которые вас коснутся. Вы уже вывели все средства на зарубежные счета? Приобрели недвижимость там, где собираетесь жить? Позаботились о том, чем вы будете заниматься в изгнании? Ведь это будет именно изгнание. Подумали ли вы о Василии? О его карьере? О его семье? У него есть дядя, служащий в Спецкорпусе. Как вы полагаете, что со всеми ними будет, когда скандал вскроется? Они лишатся постов и доброй половины средств к существованию. Вы этого хотите для семьи человека, которого любите?
Лизавета опустила взгляд, её руки задрожали. Её уверенность, казалось, начала рушиться под тяжестью моих слов. Но прежде чем она успела ответить, Ида шагнула вперёд, её голос зазвучал громко и резко:
— Ты — эгоистичная девчонка, которая думает только о себе! — воскликнула она, и её слова прозвучали, как удар. — Ты — графиня! Ты должна была понимать с самого детства, какую ответственность накладывает твоё происхождение. Ты просто не имеешь права думать только о себе!