г, но этот маленький, дрожащий огонёк словно звал меня. Я ускорил шаг, направляясь прямо к двери, но не успел коснуться её, как она распахнулась, и на крыльцо вышел священник.
Он выглядел так, как и представлялся в моих мыслях: немолодой, с густой бородой, слегка тронутой сединой, в простой чёрной рясе, которая контрастировала с массивным золотым крестом на груди. Его взгляд был проницательным и доброжелательным.
— Добрый вечер, отче. Вы — отец Онуфрий? — спросил я, остановившись перед ним.
— Да, это я, сын мой, — ответил он, мягко кивая. Его взгляд тут же переместился за моё плечо, туда, где возвышался магический купол на площади. — Вы поставили это чудо?
Я кивнул.
— Купол защищает от ветра и сохраняет тепло. Авария серьезная, электричества не будет минимум до утра. Мы хотим помочь людям в этот холодный вечер. Замерзающие горожане смогут найти здесь укрытие. Благословите ли вы нас на использование площади перед храмом?
Священник склонил голову, помолчал, словно обдумывая мои слова, а затем улыбнулся.
— Конечно же, благословляю! Помощь страждущим — дело богоугодное, — его хорошо поставленный голос прозвучал уверенно, но мягко. — Чем мы можем помочь вам?
Я коротко кивнул. На самом деле этот отец Онуфрий был важным человеком — кого попало в один из старейших храмов не поставят, но сейчас у меня не было времени на почести и расшаркивания.
— Благодарю, отец. Нам нужно, чтобы вы разослали весть среди ваших прихожан. Пусть знают, что они могут прийти сюда, если в их домах слишком холодно.
Отец Онуфрий кивнул и повернулся, открывая дверь пристройки.
— Димитрий! — позвал он. Спустя мгновение в дверях появился молодой диакон, невысокий, с круглым лицом, ещё мальчишеским. — Димитрий, начинай звонить прихожанам. Сначала старосте Алевтине Пономаревой. Передай, что на площади перед собором открыли место, где можно согреться. Пусть идут, если есть нужда.
— Сделаю, батюшка, — Димитрий сразу скрылся в пристройке.
— А вы, сын мой, — продолжил отец Онуфрий, снова обращаясь ко мне, — продолжайте благотворительную миссию и будьте уверены: помощь придёт. Горожане не останутся равнодушными. Как оповестим паству, присоединимся к вам для работ.
Я поблагодарил его и направился обратно к куполу. Одна весточка, другая, потом люди увидят сияющий купол в окнах и наверняка спустятся посмотреть. А там и оповещение от администрации подоспеет.
Ничего, справимся. Даже если света не будет сутки, сдюжим. Совет регентов тоже не оставит никого прозябать.
Вернувшись к куполу, я заметил, что около входа собрались слуги, а среди них выделялась фигура Аграфены. Пальто распахнуто, лицо напряженное, и её обычно строгий взгляд теперь выражал смесь усталости и решимости. Я ускорил шаг, понимая, что новости у неё точно есть.
— Алексей Иоаннович, — позвала она, заметив меня, — есть важные известия.
— Слушаю, Феня, — ответил я, подходя ближе.
Она подошла вплотную, понизив голос, чтобы не привлекать внимания слуг.
— Анне Николаевне удалось быстро мобилизовать аристократов и купцов из нашего района. Они согласились оказать помощь горожанам. Уже началась организация пунктов обогрева возле нескольких церквей.
— Где именно? — заинтересовался я, чувствуя, как внутри поднимается облегчение от того, что дело движется.
Аграфена начала перечислять:
— Возле Крестовоздвиженской церкви на Большой Посадской, у церквей Апостола Матфея и Введенской на Пушкарской, у Князь-Владимирского собора, что у Тучкова моста и даже у Преображенской церкви в Котловской слободе. Купцы взяли на себя обязательство обеспечить горячим провиантом — супы, хлеб, чай. Никто не останется голодным. Ваш отец также выяснил, что пункты обогрева будут обустроены во всех детских садах и школах — этим занимается администрация района. Матери с детьми и пожилые люди смогут там укрыться от холода. Также будет организована раздача дров жильцам старинных домов, в которых остались печи. Хотя мне эта идея не нравится…
— Согласен. Эти печи не использовали уже бог знает сколько времени. И наверняка не заботились о трубах. Лучше уж пусть идут сюда или в школы.
Аграфена кивнула.
— Я о том же. Еще известно, что в район направляют солдат для помощи. Полевые кухни будут работать у каждого пункта, чтобы поддерживать порядок и организовать выдачу пищи.
— Это хорошо, — сказал я, хотя внутри ощущалась тяжесть. — А что с электростанцией? Есть ли новости?
На этом лицо Аграфены помрачнело:
— Пока ничего хорошего, Алексей Иоаннович. Пожар всё ещё продолжают тушить. Категория сложности — высшая. Повреждения значительные, и неизвестно, когда восстановят питание. На данный момент говорят о минимум шести часах, но это только на запуск резервных линий.
Я сжал кулаки, чувствуя нарастающее беспокойство. Эти шесть часов могут легко превратиться в сутки, а то и больше. Для зимнего Петербурга это серьёзное испытание. Хотя самое тяжелое — предотвратить панику и справиться с недовольством толпы.
— Хорошо, спасибо, — ответил я. — Феня, возвращайтесь в особняк, сообщите матери и отцу, что здесь мы справляемся.
Аграфена кивнула, но прежде чем уйти, посмотрела на купол, где внутри уже начали собираться люди. Под мягким светом барьера их лица выглядели спокойнее.
— Вы молодец, Алексей Иоаннович. Анна Николаевна вами гордится. Да и ваш отец тоже, — сказала она, добавив тепла в голос.
— Спасибо, Феня. Это наша общая работа.
Она ушла, а я повернулся к площади. Купол светился мягким ровным светом, защищая первых горожан от ветра и мороза. Таня помогала раздавать принесённые слугами одеяла — вытащили все, что можно, а Уваров проверял магические узлы барьера. Подоспело и духовенство — священник вытащил настоящий дровяной самовар и сейчас занимался огнем.
Не знаю, сколько времени прошло — меня то и дело отвлекали. Поэтому появление Иды показалось внезапным.
— Привет, Алексей!
Она быстро даже не чмокнула — клюнула меня в щеку и тут же отстранилась. За спиной Иды стояли ее родители и даже Лиза Рибопьер.
Я поклонился.
— Ваши сиятельства…
— Прибыли в полном составе на помощь, — улыбнулся Феликс Феликсович, пожав мне руку. — И не с пустыми руками. Братцы, выгружайте!
Только сейчас я увидел большой фургон, припаркованный позади черного «Ирбиса» князя. Несколько бравых молодчиков распахнули двери и принялись выгружать…
— Вы что, ресторан ограбили? — удивился я.
— Почти, — улыбнулась княгиня Юсупова. — Нагрянули в «Медведь» и смели весь шведский стол. Кажется, бефстроганов еще не успел остыть…
Ида руководила грузчиками — те заносили под купол целые палеты, нагруженные лотками с едой и одноразовой посудой.
— Спасибо, ваша светлость, — я кивнул князю, но тот лишь улыбнулся.
— Моя прабабка, княгиня Зинаида Николаевна, в честь которой я назвал свою дочь, воспитывала своих детей и завещала всем потомкам нашего рода следующее: «Чем больше дано вам, тем более вы должны другим. Будьте скромны. Если в чём выше других, упаси вас Бог показать им это». И мы помним этот завет, Алексей Иоаннович.
— Что ж, приятно, что наши подходы совпадают, — отозвался я. — Прошу прощения, мне нужно проверить купол.
Юсупов понимающе кивнул.
— Разумеется, Алексей Иоаннович. Мы займемся раздачей еды.
Народу прибавилось — да столько, что мне пришлось расширять диаметр купола. Теперь он занимал почти все свободное пространство между храмом и проезжей частью.
— Если так пойдет дальше, нам понадобится больше магов, — нахмурилась Таня.
— Благо с этим проблем не возникнет, — отозвался я. — Здесь Юсуповы.
Уваров, судя по всему, окончательно вошёл в ритм работы — его магический поток стал стабильным, и он поддерживал тепло внутри барьера. Но доводить парня до выгорания я не собирался и попросил Танню его сменить.
— Пока выпей чаю, — сказал я. — Передохни. Мы тут разберемся. И да — отличная работа.
Леня засиял от похвалы, аки медный таз. Мы с Таней перенастроили потоки внутри структуры купола, когда к нам подошла Лиза Рибопьер. Не отрываясь от работы, я представил девушку сестре.
— Я могу вам помочь? — спросила недавняя беглянка.
— Неплохо бы добавить эфира, пока я вяжу стихии, — сказала Таня.
Лизавета старалась не поднимать на меня глаз и тут же полностью сосредоточилась на куполе. Я убедился, что девушки справлялись и, добавив еще немного эфира, отошел в сторону.
Люди тем временем начали откуда-то приносить столы, лавки и котлы, которые должны были служить для приготовления горячих напитков и супов.
Неожиданно подтянулась и баронесса Витте, вдова барона, которая жила недалеко от нас в миленьком особняке на Каменноостровском. Колоритная старушка, видавшая, кажется, четырех императоров. Опираясь на трость с массивным набалдашником, она придирчиво огляделась по сторонам.
— Кто здесь главный? — зычным голосом объявила старушка.
Я вышел вперед.
— Видимо, пока что я, ваше благородие, — я коротко поклонился. — Алексей Николаев, сын Иоанна Карловича.
Старушка прищурилась на меня через старомодные очки.
— Я, ваша светлость, стара и подслеповата, но газеты все же еще читаю. И я знаю, кто вы такой. Вижу, вы тут волонтерствуете в связи с этой напастью?
— Немного замешаны. А вы желаете присоединиться к инициативе, Аида Павловна? Или, быть может, сопроводить вас погреться?
— Погреться я могла и дома, благо камин рабочий. — Старая баронесса обернулась к одному из своих слуг. — Скажи мальчишкам, пусть пробегутся по близлежащим домам и донесут до всех, что здесь есть пункт помощи. А сам поезжай к нам и возьми из гаража ту старую походную кухню на прицепе. Да те чаны, в которых Эля супы варит. И чаю прихвати короб! Лишним не будет…
— Сию минуту, госпожа!
Старая баронесса подмигнула мне:
— Мой покойный супруг приволок этот чудовищный тарантас, кажется, из Липецкой губернии. Раритеный, старинный. Все восстанавливал на досуге. Вот уж не думала, что эта колымага еще пригодится…