Я стоял рядом с отцом, матерью и Виктором, приветствуя их с широкой улыбкой.
— Ваши сиятельства, наконец-то! — сказал отец, слегка поклонившись, его голос звучал тепло и искренне. — Благодарим за вашу помощь. Без вас наш вечер не был бы таким, каким мы его задумали.
— Не стоит благодарностей, — ответил Феликс Феликсович, пожимая руку отцу. — Мы лишь сделали то, что было в наших силах.
— Анна Николаевна, ваш дом — это настоящая сказка, — сказала княгиня Лионелла, оглядев украшенный зал. — Такие тонкие детали! Эти свечи, зеркала, эти гобелены — всё выглядит так, словно мы перенеслись на пару веков назад.
Ида посмотрела на меня, и в ее глазах заплясали черти.
— Алексей Иоаннович, вы прекрасно смотритесь в этом наряде, — сказала она, едва сдерживаясь от хохота. Её глаза задержались на моём камзоле и парике. — Я бы хотела запечатлеть этот момент в вечности.
С этими словами она вытащила из складок необъятной юбки телефон-раскладушку последней модели с камерой и… мне в лицо ударила вспышка.
— Снято! — она ловко захлопнула телефон перед моим носом и рассмеялась.
— Удали, — прошипел я.
— Ну уж нет! Буду любоваться каждый вечер перед сном.
Иногда она бывала невыносима. Но это тоже мне нравилось. И все же от компромата хотелось избавиться. Я протянул к ней руку, но девушка ловко выскользнула из захвата и, смеясь, умчалась в другой зал.
— Князь Рюмин с супругой! — объявил дворецкий.
Я оглянулся на Иду. Девица подразнила меня телефоном и скрылась вместе с родителями в соседнем зале. А мне предстояло приветствовать секретаря Совета регентов.
И многих, многих других.
Автомобили останавливались один за другим. Прибыли Рюмины, Черкасов, князья Голицины, Мещерские, Гагарины. Лакеи спешили к дверям автомобилей, помогая гостям выйти, а затем провожали их к залам.
Каждого гостя наша семья встречала с тёплой улыбкой. Многие восхищённо смотрели на убранство дома, отмечая внимание к деталям. Воздух наполнялся смесью веселья и благоговения перед атмосферой вечера.
— Это действительно впечатляет, Алексей Иоаннович, — сказал князь Львов, обращаясь ко мне. — Такое ощущение, что сам дух императрицы Елизаветы посетил нас сегодня.
— Благодарю, ваше сиятельство, — ответил я, гордясь работой матушки.
Потом приехали Цициановы, Одоевские, Волконские, графы Безбородко, Салтыковы, Зубовы, Румянцевы, Ламздофы, Брюсы и другие. В какой-то момент у меня зарябило в глазах от разноцветных костюмов.
Когда гости заполнили залы, оркестр заиграл увертюру. Лакеи, одетые в белоснежные рубашки и камзолы, начали разносить шампанское и лёгкие закуски. Гости кружились по залам, ведя светские беседы, смех и звон бокалов наполняли пространство. Но все ждали появления императора и императрицы — танцы должны были начаться только с их появлением.
Наконец, Аграфена, с блестящими глазами и лёгким румянцем на щеках, подошла к родителям.
— Государь и государыня прибыли, — сообщила она торжественным шёпотом.
Зал мгновенно притих. Лакеи поспешили занять свои позиции, а оркестр сменил мелодию на более торжественную. Парадные двери распахнулись, и вошли император и императрица в сопровождении свиты и гвардейцев. Государь, в роскошном мундире с золотыми нашивками и орденами, шёл уверенным шагом. Его высокая фигура и строгий взгляд внушали уважение. Но всё внимание гостей было приковано к его супруге.
Надежда Фёдоровна затмила гостей. Пышное платье, исполненное в нежных оттенках золота и лазури, было украшено тончайшим кружевом и драгоценными камнями. На шее сверкало многорядное бриллиантовое колье из бриллиантов, а высокую прическу парика венчала увесистая алмазная диадема. Императрица явно тщательно продумывала костюм.
Отец и мать церемонно поклонились. Я последовал их примеру.
— Ваше Императорское Величество, — начала Анна Николаевна, голос её звучал ровно и уважительно. — Для нас великая честь приветствовать вас в нашем доме.
— Тетушка Анна! — Император взял обе ее руки в свои и лучезарно улыбнулся. — Спасибо, что пригласили! Наденька так готовилась… А я репетировал танцы, чтобы ее порадовать.
Императрица улыбнулась и, склонив голову, ответила с сильным акцентом:
— Анна Николайевна, спасьибо. Я давно мечтала… побьивать на таком балу. Это как… как ожьившая сказка…
Её слова вызвали восхищённый шёпот среди гостей. Императрица осталась довольна — можно веселиться. Музыка сменилась на более ритмичную, и вскоре объявили первый танец — полонез.
Император подал руку императрице, и они первыми вышли на середину зала. Их движения были грациозными, каждый шаг — часть сложного ритуала. Собственно, полонез и предполагался как открывающий бал танец, торжественное шествие.
Следом за ними пошли хозяева бала — отец и матушка, затем — старшие Юсуповы…
Я уже собирался пригласить Иду на танец. Её взгляд, полный ожидания, встретился с моим, и я сделал шаг в её сторону… И замер, проверяя, не показалось ли мне.
Воздух вокруг словно стал густым, наполняясь невидимыми потоками аномальной энергии. Я повернулся, ища источник, и взгляд упал на Лёню Уварова. Парень побелел от волнения, руки дрожали, а в глазах начали появляться зеленые искры.
Я метнулся к нему.
— Даже не думай!
Глава 16
— Леш, клянусь, я не специально!
Я огляделся по сторонам и повел Уварова в сторону, подальше от гостей, что уже начали выстраиваться в пары для танца.
Уваров вцепился в мою руку так крепко, словно висел над пропастью. Я осторожно подвел парня в темный угол бального зала, где было меньше всего свечей. Лёня дышал тяжело, его взгляд метался, а руки мелко подрагивали. Я положил ему руку на плечо, отслеживая течение его эфира и стараясь передать через прикосновение своё спокойствие.
— Лёня, помнишь техники, о которых я тебе говорил? — тихо спросил я, глядя ему прямо в глаза. — Вспомни про два огонька. Закрой глаза и сосредоточься. Четыре на вдох, четыре на задержку дыхания…
Он кивнул, закрыл глаза и начал глубоко дышать. Его грудь поднималась и опускалась ровным ритмом, как будто он старался найти точку равновесия.
— Два огонька… два огонька… — бормотал он себе под нос. Голос его дрожал, но постепенно становился более уверенным. Я почувствовал, как напряжение в его теле немного ослабло.
Мой взгляд сосредоточился на его лице. Я продолжал держать руку на его плече, отслеживая прогресс. Ранее сгущавшаяся энергия вокруг нас начала рассеиваться, словно тяжёлый туман, который, наконец, подхватил ветер. Воздух снова стал прозрачным, у меня перестало сосать под ложечкой.
Кажется, на этот раз пронесло.
— Хорошо, Лёня, — сказал я, слегка пожимая его плечо. — Ты молодец. Справился.
Он открыл глаза, полные слёз. Его взгляд, полный вины и сожаления, встретился с моим.
— Прости меня, Алексей, — пробормотал он. — Прости, пожалуйста. Я просто… я перенервничал. Появление императора и императрицы… вся эта роскошь, эти люди… Слишком много людей. Я потерял контроль…
— Но ты его вернул, — отозвался я. — Ты еще не раз окажешься в стрессовых ситуациях, и тебе нужно научиться отслеживать свое состояние. Прислушиваться к себе.
Смысла ругать Уварова не было — я знал, что он оставался бомбой замедленного действия, хотя и работал на совесть. Но я предполагал, что понадобится что-то помасштабнее, чтобы вывести парня из равновесия.
С другой стороны, Леня не привык к подобным собраниям. Его род был древним, с богатой историей, но уже больше ста лет Уваровы не относились к Большим Домам. Сейчас это были типичные провинциальные аристократы, и Леня, воспитанный в другой среде, просто оторопел от яркости столичного блеска.
Был соблазн попросту вырубить его понадежнее или накачать успокоительными из тайной матушкиной аптечки — у нее разное водилось на всякий случай. Но я не был уверен, что эфир парня адекватно отреагирует на какой-нибудь сильный препарат. Кроме того, Уварову следовало научиться держать себя в руках. Я не смогу быть с ним рядом вечно.
— Лёня, — начал я, глядя на него со всей серьёзностью. — Сегодня я буду тебя подстраховывать. Всю ночь, если понадобится. Но ты должен продолжать концентрироваться. Ситуация под контролем, но мне нужно быть уверенным в тебе.
Он кивнул, глотая слёзы.
— Я обещаю, Лёш. Больше ничего подобного не повторится. Честное слово.
— Посмотрим, — тихо сказал я, решив не верить на слово, пока не увижу, что он действительно справляется.
В этот момент дверь, ведущая в соседнюю комнату, приоткрылась, и показалась Татьяна. Её лицо было немного встревоженным. Она помахала мне рукой, приглашая нас подойти — ей нельзя было появляться в бальном зале.
— Ты тоже это почувствовал? — спросила она шёпотом. — Энергия Искажений… Я подглядывала за танцами и гостями, но вдруг почувствовала что-то странное. Энергия… Она была где-то здесь, совсем рядом.
Я коротко кивнул.
— Ложная тревога. Это у нас Леонид Антонович расчувствовался, но все уже хорошо. Не переживай.
Таня удивленно взглянула на Уварова.
— Моя способность… она может быть опасной, если я потеряю самоконтроль, — смущенно ответил Лёня. — Мы уже справились, но мне нужно следить за этим.
Таня вытаращилась на моего однокурсника.
— Он что, может вызывать аномалии? — прошептала она. — И ты мне ничего не сказал⁈
— Не хотел пугать.
— Я не боюсь! Это же так интересно. Такой редкий дар… — произнесла сестра с интересом. — Лёша, я могу с ним остаться, подстрахую. У тебя все танцы расписаны. Если обманешь ожидания, будут проблемы. А нам проблемы не нужны.
Её предложение застало меня врасплох. Таня действительно куда дольше Лёни работала с Искажениями, но всё же она сама ещё не так давно обрела уверенность в своей силе. Однако, глядя на её решительное личико, я понял, что сестрица в себе не сомневалась.
— Уверена? — спросил я, внимательно смотря на неё.
— Конечно. У меня больше опыта, чем у твоего друга. Я справлюсь. А ты иди приглашай Иду на полонез — иначе сейчас ее уведет Горчаков.