— Двое моих детей! Мои мальчики! Ты хоть представляешь, что было бы, если бы я потеряла их⁈ Как вам вообще в голову пришло отправлять их на такой риск?
Светлейший князь попытался успокоить жену:
— Анна, успокойся. Они живы, слава богу. Это главное.
— Живы? Посмотри на них! Это ты называешь «живы»? — она указала на нас с Виктором. — Да они оба еле дышат!
В этот момент сквозь оцепление прокралась специализированная карета маголекарей. Бело-красная с желтыми полосками и «люстрой», от сияния которой у меня едва не вытекли глаза.
Двери открылись, и к нам тут же подбежали трое в форменных комбинезонах скорой помощи. Один из них бегло оглядел меня, а затем Виктора.
— Пожар?
— Взрыв, — ответил за нас Черкасов. — Сильнейшее поражение аномальной энергией.
Лекари переглянулись.
— В Военмед. К Заболоцкому.
Я нервно усмехнулся.
— Я ему скоро в кошмарах сниться буду.
Брат захрипел и тоже принялся кашлять.
— Второй пришел в себя! Диагностика!
— Что-то болит? — спросил один из лекарей, оглядывая меня. — Головокружение? Потеря чувствительности?
— Только самолюбие, — ответил я, стараясь изобразить слабую улыбку. — Хотя кажется, я всё-таки повредил гордость, когда пытался поглотить сразу все.
— Удивительно, что вы вообще говорите, — пробормотал лекарь. — В таком состоянии и выжить-то — везение.
А затем он увидел на моем пальце ранговый перстень и нервно проглотил слюну.
— Черный Алмаз. И это ВАС так помотало?
— И у меня бывают плохие дни.
Виктор, лежащий на соседних носилках, тихо хмыкнул:
— Леш, ты только со своим остроумием не выгори. А то вместо трех героических физиономий будут две и некролог.
— Ты сам поаккуратнее, братец. Тебе до некролога поближе, чем мне, — ответил я. — А то выглядишь так, как я себя чувствую.
Лекари переглянулись, качая головами. Один из них пробормотал:
— Откуда, блин, они этих уникумов откопали…
Я приподнял голову — был обзор через распахнутые створки дверей машины. Черкасова тоже окружили медики, но он отмахивался от них, как от назойливой осы. К нему подошла Аграфена — бледная от страха, с распахнутыми глазищами и растрепанной прической. Мне показалось, что она даже всплакнула — или это красный свет от «люстры» так попал на ее лицо.
Феня приблизилась к Черкасову, коснулась его плеча. В следующее мгновение она обняла его и… поцеловала.
— Да ладно!
Ликование и одобрительные возгласы тут же раздались среди бойцов Четвёртого отделения. Один даже крикнул:
— Все, герой получил заслуженную награду!
— Евгенсаныч, а вы это предпочтете или орден?
— Заткнулись, чайки обнаглевшие!
Черкасов покраснел, но не сдержал улыбки. Он что-то тихо сказал Аграфене, и она отступила на шаг, но её взгляд остался тёплым.
— Ничего себе, — прошептал Виктор, поднимая голову, чтобы посмотреть. — Ты видел это, Алексей? Черкасов и наша Аграфена. Вот это новости.
— Что ж, это хорошие новости для Черкасова и… Впрочем, он давно пытался заслужить ее внимание, — пробормотал я.
— Но Бастилия пала лишь сегодня…
Во взгляде брата промелькнула тоска — то ли потому, что в свое время Феня так и не ответила ему взаимностью, то ли накатило чувство вины за старую грубость. Но брат улыбнулся.
— Рад за них. Правда. Черкасов, кажется, хороший мужик.
А тем временем герой-любовник направился к нашей машине. За ним следовал Арсеньев. Когда они приблизились, Арсеньев тихо сообщил Черкасову:
— Личность одного из террористов подтверждена. Это человек светлейшего князя Юрьевского. Что будем делать?
Глава 4
Черкасов нахмурился и так сильно стиснул свою рацию, что та едва не треснула в его руке.
— Доложи Хлопину и запроси подтверждение. Нужно проверить все адреса, связанные с Юрьевскими. Немедленно! Поднять из дела отчеты по каждому члену их семьи. Никто не должен покинуть город без нашего ведома. И вызовите их на допрос. Пусть Хлопин согласует — сами привезем, чтобы на этот раз наверняка.
Арсеньев с готовностью кивнул.
— Да, ваше благородие. Сейчас доложу Хлопину.
Лекари, занятые нами, все же обратили внимание на состояние Черкасова. Один из них подошёл к нему:
— Вы получили высокую дозу аномальной энергии. Согласно регламенту, вам надлежит пройти полное обследование и выдержать карантин. Мы не можем рисковать.
— Ребят, я в порядке, — отмахнулся Черкасов, даже не повернув головы. — У меня есть работа. Вас там внутри не было, а мы с парнями — были. И, поверьте, сейчас важнее прижать организатора этой диверсии.
— Но ваше состояние может ухудшиться в любой момент! — настаивал лекарь. — Силы истощены, у вас налицо симптомы первой стадии эфирного выгорания, плюс вы схватили такую дозу… Вам срочно нужно под наблюдение!
— У вас пять секунд, чтобы перестать отвлекать меня, — резко бросил Черкасов и снова повернулся к Арсеньеву. — Убедись, что никто из наших людей не задержится. Проверка по Юрьевским должна быть завершена как можно быстрее.
Но в следующий момент его лицо исказилось от боли. Черкасов пошатнулся, его руки ослабли, и рация выпала на землю. Он попытался что-то сказать, но слова застряли в горле. Экспедитор вмиг побледнел, обмяк и рухнул, как подкошенный.
— Евгений Александрович! — вскрикнул Арсеньев, подхватив его, прежде чем тот ударился о землю.
— Я же говорил — ехать надо, — отозвался лекарь. — Работаем! Готовьте вторую машину!
Лекари тут же бросились к нему, один из них замерцал заклинаниями, запуская диагностику.
— Носилки! — приказал старший лекарь. — Началось! Критическое истощение эфирной энергии. Взяли, понесли! В Военмед!
Всего за несколько секунд экспедитора водрузили на носилки и унесли в соседний автомобиль скорой помощи. Даже в бессознательном состоянии Черкасов выглядел так, будто продолжал бороться. Лишь бы повезло и на этот раз.
Я жестом подозвал Делянова, стоящего неподалёку.
— Ему нужен маг, способный вбирать в себя аномальную энергию, — обратился я к лекарям. — Я не смогу стянуть — сам полон под завязку. Для Черкасова это критично. Свяжитесь со Спецкорпусом и запросите Шереметеву или кого-то из прошедших проверку курсантов. Направьте их в Военно-медицинскую академию. Заболоцкий запросит все то же самое, но сработайте на опережение.
— Конечно, — пробормотал капитан. — Сейчас все организую.
Делянов, не теряя ни секунды, схватил телефон и быстро набрал номер. Я услышал, как он торопливо излагал ситуацию и требовал немедленных действий. Его лицо оставалось спокойным, но в глазах читалась тревога.
Да, так они и бьют, Искажения. Даже когда покажется, что все закончилось, ничего на самом деле не заканчивается. Просто начинается другая битва.
Двери кареты закрылись с резким щелчком, и машины с мигалками рванули в сторону Военно-медицинской академии. Водитель кареты запрашивал по рации подготовленный приёмный покой.
— Это семерка. Едем в Военмед вместе с пятнашкой. Трое зараженных аномальной энергией, — проговорил он в рацию. — Код шесть-пять-эр! Один совсем тяжелый. Подготовьте всё необходимое. Будем через пятнадцать минут.
На том конце диспетчер уверенно подтвердил:
— Персонал будет предупреждён. Гоните, ребята.
Мы втроем оказались в одной спецпалате, стены, пол, двери и даже стекла которой были из материалов, содержащих амальгамные сплавы. Свет в палате был мягким, почти стерильным, но даже он раздражал мои уставшие глаза. Лекари суетились вокруг нас, больше всего — вокруг Черкасова.
— Критическое состояние, — раздался напряжённый голос старшего маголекаря. — Эфир почти полностью выгорел. Лейте больше!
— Да мы едва успеваем! Он сгорает еще на подходе!
— Больше! Если мы не остановим процесс…
Я приподнялся, насколько позволяли силы, чтобы посмотреть на их лица. Виктор лежал неподалёку, прикрытый тонким одеялом, но его дыхание было ровным. На фоне всего происходящего это уже казалось чудом.
А вот Черкасов выглядел так, словно его тело боролось из последних сил. Так, впрочем, и было. Кожа бледная, почти прозрачная, под глазами тёмные круги, а на руках и шее начали проступать болезненные следы — признаки аномальной перегрузки.
— Может все же я помогу? — сорвался мой хриплый голос. — Хоть немного оттяну.
Один из лекарей взглянул на меня и пригрозил кулаком.
— Лежите смирно, Николаев. Вас самого едва не разорвало!
— Мы держим его, насколько это возможно, но организм не справляется. Скоро будет преобразователь?
В этот момент двери палаты распахнулись с силой, от которой металлическая рама звякнула. Влетел майор Заболоцкий, за его плечом… Катерина.
Зеленые глаза однокурсницы быстро пробежались по палате, и она, оценив ситуацию, тут же направилась к кровати Черкасова.
— Привет, Леш, — коротко бросила она, встретив мой взгляд. В её голосе слышались решимость и лёгкая нотка напряжения. — Виктор Иоаннович, здравствуйте. Опять мир спасали?
— Всего один город, — улыбнулся брат.
Заболоцкий жестом велел коллегам расступиться, и Катя подошла к изголовью каталки.
— Простите, но у нас нет времени на разговоры, — сказала она, приложив руку. — Все скверно.
— Катя, справишься? — спросил я.
Она кивнула, не открывая глаз.
— Слишком много поглотил, но шансы есть, — ответила она, скорее себе, чем мне. — Чуда не обещаю, но стяну столько, сколько смогу.
Катя подняла руки, её пальцы засияли мягким светом. Это был не просто магический процесс — это было сродни искусству. Её задача заключалась в том, чтобы не только стянуть аномальную энергию, но и перенаправить её в безопасное русло в собственном теле. Это требовало не только силы, но и невероятной концентрации.
Ну, Катюш, давай, покажи им, чему я тебя научил.
— Катерина Дмитриевна, если вы сомневаетесь… — начал Заболоцкий, но она резко перебила его.
— Не сомневаюсь, — твёрдо заявила Катя. — Приступаю. Пока не лейте эфир. Я скажу, когда потребуется.