. Да! Именно тебе!
Мегги(второпях). Какие же они красивые! Может, поставим Джеку в комнату? Поставим их на подоконник с надписью: «РОЗЫ», чтобы бедняга не напрягался и не искал это слово. Ну что, девочки, вечная дилемма: кто готовит ужин?
Крис. Мегги, давай я.
Мегги. Давай вдвоем. А, может, с помидорами придумаем что-нибудь этакое? Пара, вроде, осталась. А если немного подождать, я содовый хлеб испеку.
Агнес. Мегги, давай я ужином займусь.
Крис. Ну давай я. Только сегодня.
Агнес(агрессивно). Я готовлю ужин каждый день, так ведь? Зачем вдруг нарушать порядок?
Мегги. Вот именно. Агги — шеф-повар. (Напевает хриплым голосом.)
Все как один, все как один, все как один
Вздернут вверх носы
И все жуют, жуют, жуют…
Кейт. Мегги, перестань, прошу тебя!
Мегги. Знала бы она свои молитвы как слова этих языческих песенок… (Повернувшись к радио.) Маркони, друг, все спишь, да?
Входит ОТЕЦ ДЖЕК. Сложив руку за спиной, шаркающей походкой быстро проходит на кухню. Смотрит в пол, как будто намереваясь что-то предпринять. Начинает осознавать что он в комнате не один.
Джек. Если кто-то будет меня искать, я буду на берегу речки до самого… (Он останавливается и оглядывается. Начинает соображать где он находится. Улыбается.) Простите… У меня что-то с головой… Это Кейт.
Кейт. Верно.
Джек. А это Агнес. Это Маргарет.
Мегги. Джек, как вы?
Джек. А это…
Крис. Крис — Кристина.
Джек. Крис, прости меня. Когда я уехал ты была совсем крошкой. Помню, мать держала тебя на руках и когда поезд тронулся, она взяла твою ручонку и помахала ей. Ты была совсем кроха, на голове ни волоска, но зато мамаша ухитрилась приколоть тебе малюсенький розовый, малюсенький розовый, ну как же его? Бантик! Бантик! Вот сюда. И когда она махнула твоей ручонкой, он соскочил. Это вроде как картинка, картинка из фотоаппарата, фотография! Отпечаталось как на фотографии.
Крис. Да у меня с волосами и сейчас не лучше.
Джек. А ты Маргарет, плакала, как сейчас помню.
Мегги. Ну да?
Джек. Да, все личико в слезах было.
Мегги. Но все равно красивое, соврать ведь не дадите.
Джек(АГНЕС) Ты и Кейт стояли справа от матери, а Роуз между вами и держались за руки. А на лице у матери никаких эмоций не было написано. Я часто представлял эту сцену и удивлялся.
Крис. Она знала, что эта ваша последняя встреча.
Джек. Я знаю. В этой жизни. А как ты думаешь, она в переселение душ верила?
Кейт. В переселение душ? Что вы несете, Джек? Наша мама была женщиной верующей и душа ее, наверное, в раю пребывает. Не забудьте вечером принять лекарство. Три раза в день нужно принимать.
Джек. Один из наших священников так пристрастился к хинину, что стал настоящим наркоманом и чуть не умер. Священник — немец, Отец Шарпегги. Отправили его в больницу в Кампалу, но толку было мало. Так что мы с Окавой отвели его к местному целителю и Карл Шарпегги прожил до восьмидесяти восьми лет! А что это за странная белая птица сидела, у меня на подоконнике сегодня утром?
Агнес. А это ручной петух. Роуз за ним ходит. Держитесь от него подальше.
Мегги. Джек, посмотрите что он сделал с моей рукой, еще немного, и я ему шею сверну.
Джек. Вот и в Райанге также было — чтобы задобрить и угодить духам, мы резали петуха или козу. Сильная иллюстрация — нет, не то, — показ? — нет, шоу? Нет, нет все не то. Как же это? Зрелище? Тоже не то. Ну слово, которое описывает что-либо священное, тайное…? (Медленно и тщательно проговаривая слова.) Вот есть ритуальное убийство. Вы приносите жертвоприношение. Потом танцуете и поете. Каким же это все одним словом называется? Забыл. Начисто забыл. Почти все слова забыл. Неважно… Оденусь-ка я потеплее…
Пауза.
Мегги. А вы там все время на суахили говорили?
Джек. Все время. С местным народом на суахили. С европейцами по-английски. Или когда к нам приезжал визитер, — приезжал в визитом! Наш местный уполномоченный. Нынешний уполномоченный суахили знает, но не говорит на нем. Упрямый такой. Мы с ним часто цапались, но все-таки он мне нравился. Называл меня Ирландским Парией. На выходные всегда приглашал к себе в Кампалу, чтобы я окончательно в местного не превратился, как он любил выражаться. А может, я еще вернусь туда. Если он будет поласковее с англичанами, они ему кучу денег дадут на церкви, школы и больницы. А как он злился, когда я от него денег не брал. Даже доложил об этом высшему начальству в прошлом году. Зуб они на меня имели и еще какой. Все равно он мне нравился. А когда мы с ним уже прощались он мне подарил, разве не смех, шляпу для торжественных церемоний… Церемония! Вот оно, правильное слово. Вспомнил! Как я только мог его забыть? Жертвоприношение, ритуал, танцы, церемония! Слово-то какое простое. Так на чем я остановился?
Агнес. Как местный уполномоченный подарок вам сделал.
Джек. А, ну да, чудеснейшая треуголка с белыми страусовыми перьями, торчащими прямо на ее середине. Она где-то у меня в чемоданах. Я ее как-нибудь вам покажу. Церемония! Вспомнил, слава Богу. А знаете что самое странное? Когда я плыл на корабле домой, я не мог вспомнить простейшие слова. Правда, никто этого не заметил. Так что, пожалуйста, напоминайте мне. Ладно, Маргарет?
Мэгги. И будем подавать знаки.
Джек. Да, подавать знаки.
Мегги. Или танцевать.
Кейт. Вам нужно как можно больше читать — книги, газеты, журналы, все печатное. Мы с Майклом на ночь каждый вечер читаем. Чтение лучше всего расширяет словарный запас.
Джек. Ну, конечно, Кейт, ну конечно. Это самое правильное. Я так и сделаю. (КРИС.) Агнес, что-то я Майкла сегодня не видел.
Кейт. Джек, это Кристина.
Джек. Прости меня, я…
Крис. Да он где-то здесь. Возится со своими змеями, надеюсь вы не против.
Джек. И еще я хотел познакомиться с твоим мужем.
Крис. Я не замужем.
Джек. А-а-а.
Кейт. Отец Майкла недавно ушел… Джерри Эванс… Господин Эванс, уэльсец… но это не имеет отношения…
Джек. А раньше ты была замужем?
Крис. Ни разу.
Мегги. Мы, Джек, все в одной лодке. На тебя вся надежда, поедешь и найдешь нам женихов.
Джек(КРИС) Так что Майкл внебрачный ребенок?
Крис. Я… да… по-моему…
Джек. Отличный парень.
Крис. Неплохой.
Джек. Это счастье — иметь такого сына.
Агнес. Мы все счастливы.
Джек. В Райанге женщины мечтают обзавестись внебрачными детьми. Идея такая: чем больше внебрачных, тем богаче и счастливей семья. А еще внебрачные у тебя есть?
Кейт. Нет, само собой. И пусть это вам покажется странным нет их ни у Агнес, ни у Роуз, ни у Мегги, ни у меня. Не хочу говорить ничего плохого о Райанге, но вы сейчас у себя дома в Донегале, и как бы мы не любили внебрачных детой, все-таки, это редкость. Это ненормально. А еще доктор сказал, что если не будете давать ногам нагрузку, они откажут. Так что пройдемся-ка мы по центральной улице, до подъема и обратно, и так три раза, потом поужинаете, потом прочтете газету до последней строчки, потом примите лекарство, а потом ляжете спать. И так каждый божий день, каждый-каждый, пока не придете в норму. Вы выходите, а я сейчас. Где моя кофта?
ДЖЕК выходит в сад. КЕЙТ надевает кофту.
Майкл. А некоторые из предчувствий тети Кейт оправдались. Даже раньше окончания праздника урожая. Возьмем для начала Отца Джека. Его отправили в дом для престарелых, и не потому что разум его помутился, а по причинам которые выяснились только к концу лета. Она оказалась права, насчет того что потеряет работу. Приходской священник не пригласил ее на следующий учебный год. И дело было не в недоборе, а в Отце Джеке. И насчет Роуз она оказалась права и Агнес тоже. Что она не могла предвидеть, так это насколько быстро все полетит к чертям и что, проснувшись как-то утром в начале сентября, она не застанет дома ни Роуз, ни Агнес. И не увидит их больше никогда.
При этих словах МАЙКЛА, ДЖЕК берет две деревяшки от воздушных змеев и начинает стучать друг о дружку. Ему это занятие очень нравится. Он все стучит, стучит и стучит. Получается что-то похожее на ритм. ДЖЕК просто счастлив. Пока МАЙКЛ продолжает свой рассказ, ДЖЕК, шаркая, пританцовывает под свой ритм, тело его слегка наклонено, взгляд устремлен в пол, движения ритмичны. В это же время он что-то напевает, что-то говорит, но еле слышно и нечленораздельно. КЕЙТ выходит в сад и наблюдает за ним. Входит РОУЗ. Она, МЕГГИ и АГНЕС тоже наблюдают за ДЖЕКОМ, кто-то через дверь, кто-то через окно. У КРИС глаза закрыты, подбородок задран, рот приоткрыт. МАЙКЛ продолжает без паузы.
Вот насчет моего отца она ошиблась. По-моему, их характеры были настолько разные, что она из вредности наговаривала на него. Ведь он вернулся через две недели, как и обещал. И хотя они с матерью так и не поженились, это им не мешало снова танцевать. А сестры снова подглядывали за ними. Только на этот раз не было музыки, они кружились и кружились вдоль тропинки, словно следуя какому-то ритуалу. Медленно, без эмоций, с некоторой осмотрительностью. Голова у матери была откинута назад, глаза у нее были закрыты, рот полуоткрыт. Отец танцевал немного отстранясь, чтобы получше разглядеть ее лицо. Ни пения, ни слов, ни какой-либо мелодии. Только шорох шагов и шелест травы. Я наблюдал за танцем из-за куста. Но даже если бы они видели наблюдающих, ничего бы не изменилось. Настолько они были поглощены друг другом и своим танцем. И когда отец отправился с Интернациональной Бригадой воевать, моя мать была безутешна как иная невеста. Но на этот раз она не плакала, не причитала и в депрессию не впала.