Например, в середине 70-х годов группа молодежи, приехавшая из деревни на заработки в Токио, не могла вернуться к своим семьям в дни Нового года, как это было принято, так как не имела для этого денежных средств. Вырванные из привычных социальных условий, эти люди чувствовали себя в праздничные дни особенно одинокими и неприкаянными в большом городе. Преодолеть душевный надлом в дни праздника помогли им члены местной партийной организации КПЯ. Они сумели создать приехавшим ощущение теплой домашней обстановки, вернув им чувство принадлежности к определенному коллективу и оказав помощь в соблюдении всех новогодних ритуалов.
108 ударов колокола
О приходе Нового года вот уже более тысячи лет возвещают 108 ударов колоколов (дзёя-но канэ), доносящихся в полночь из храмов. Согласно буддийским верованиям, человека обременяют 108 забот. Считается, что последний удар колокола означает, что неприятности остались в прошлом, а в новом году всех ждет новая и, конечно, счастливая жизнь. Услышав этот колокольный звон, каждый японец чувствует, что действительно наступил Новый год.
Согласно поверью, счастье придет наверняка, если встретить восход солнца в первый день Нового года. Поэтому многие, прослушав удары колокола, тут же ложатся спать, чтобы хоть немного отдохнуть перед рассветом и насыщенным разными церемониями гандзицу. Раньше, когда Япония была одноэтажной, восход солнца можно легко было увидеть из собственного сада. Однако и тогда многие ходили к морю или в горы и ждали появления первого луча солнца, чтобы совершить синтоистский ритуал касивадэ (хлопать в ладоши перед собой). Сейчас в крупных городах не так-то просто увидеть рассвет, но люди по старинке все же встают затемно, а молодежь подчас заранее отправляется в горы, чтобы повеселиться и заодно отдать дань традиции.
С наступлением Нового года начинается паломничество в храмы — первое в новом году (хацумодэ, или хацумаири). Хацумодэ так же, как и дзёя-но канэ, передается по телевидению. Одни предпочитают посещать такие известные в стране святилища, как Исэ или Мэйдзи. Другие идут в местные, близлежащие храмы, как синтоистские, так и буддийские. «Это ночное шествие, — писал Г. Е. Светлов, наблюдавший его, — представляет собой весьма впечатляющее зрелище. Люди движутся сплошным потоком по слабо освещенным аллеям, ведущим к центру храмового комплекса. Перед его главным строением временно сооружается невысокий барьер, пространство между ним и храмом покрывается большими полотнищами белой материи. Сюда устремляется толпа. Уже несколько часов спустя после начала хацумодэ белые полотнища оказываются покрытыми толстым слоем монет, которые бросают участники церемонии. Среди них можно увидеть и бумажные купюры, подчас крупного достоинства. Пробившись поближе к барьеру и бросив — чаще всего через головы стоящих впереди — горсть монет, человек дважды хлопает в ладоши, чтобы привлечь внимание божества, и на несколько секунд замирает в молитвенной позе со сложенными ладонями и закрытыми глазами. Изложив свои просьбы божеству, участник хацумодэ направляется к одному из многочисленных киосков, в которых продаются разного рода амулеты — эта (деревянные таблички, на которых верующие пишут обращение к божеству. — Авт.), омикудзи (бумажные полоски с предсказаниями судьбы — Авт.) и т. п. Никто не уходит с пустыми руками, и деньги рекой текут в карманы служителей культа» [97, с. 241].
В некоторых местных храмах в эту новогоднюю ночь проводятся свои специфические новогодние обряды. Например, в храме Омива (преф. Нара) совершается церемония очищения огнем. Суть ее состоит в том, что присутствующие в храме получают от священнослужителей небольшие факелы (это может быть просто кусок зажженной веревки), которые они несут домой, чтобы зажечь первый огонь в Новом году. На этом огне готовят новогоднюю еду. Считается, что исполнение такой церемонии сделает год благоприятным.
Вернувшись домой, люди приступают к совершению различных праздничных ритуалов. Еще в конце прошлого века широко бытовал обряд вакамидзу (букв. «молодая вода»). Воду из реки, колодца или родника приносили в дом, соблюдая определенный церемониал и произнося специальные заклинания, например, «фуку куму, току куму, ёродзу но такара има дзо кумитору» («черпаем счастье, черпаем добродетель, заберем сейчас все богатство») [110, с. 326]. Специальное деревянное ведерко для этой воды и черпак с длинной ручкой украшались симэкадзари. Считалось, что эта вода имеет целебные свойства, поэтому ею умывались все члены семьи, из нее готовили специальный новогодний чай — «чай счастья» (фукутя), который приправляли маринованной сливой (умэбоси), черными бобами и пр., и особую новогоднюю еду одзони — похлебку из бобов с овощами, грибами, кусочками рыбы, креветок или цыпленка с добавлением моти.
Хагоита — ракетки для игры в волан
Вот как вспоминает проведение этого ритуала во времена своего детства Катаяма Сэн. «В первый день вся наша семья вставала еще до рассвета. Прадед с величественным видом отправлялся зачерпнуть „молодой водицы“. Мы с братом сопровождали его. По старинному календарю каждый Новый год устанавливалось акэгата (букв. „рассвет“, в данном случае — „счастливое направление для выполнения первой работы в новом году“. — Авт.), и идти за „молодой водицей“ следовало именно в этом направлении. „Молодую водицу“ использовали в первый день нового года для всяких надобностей: для умывания, для чая и т. д. …В кухне, служившей одновременно столовой, устанавливали большой стол (сампо), покрытый двумя ветками папоротника, поверх расстилали белую бумагу и ставили угощение: вяленую хурму, каштаны, японские кислые мандарины (дай-дай), морскую капусту, вареные сладкие черные бобы. Все рассаживались вокруг сампо, пили чай, получали фрукты, и в это время впервые обменивались новогодними приветствиями. В заключение ели одзони» [42а, с. 67].
И в наше время этот обычай, хотя и в несколько трансформированном виде, сохраняется в ряде мест. В Киото, например, с трех часов утра желающие приходят за «молодой водой» в храм Хюга дзиндзя. У источника, который находится перед главным зданием храма, проводится церемония доставания вакамидзу, которая называется «вакамидзусай» («праздник молодой воды»).
Умывшись и облачившись в новые или обновленные одежды, члены семьи усаживаются за первую в новом году трапезу. Перед завтраком полагается выпить о-тосо, или тосо — церемониальный напиток. В некоторых районах страны полагалось до этого съесть ритуальные моти. Слово «тосо» означает «разрушение злых чар (то) и подъем человеческого духа (со)». Этот напиток изготавливался из сакэ, настоянного на различных растениях: багрянике стручковом, или коричном дереве, красных бобах, кикё (бледно-зеленое растение высотой в 70 см с крупными темно-синими цветами шириной до 8 см) и пр. Набор растений составлялся по рецепту китайской медицины. Кусочки растений клали в красный шелковый мешочек, который в последний день года в час кабана (с 10 до 12 часов вечера) погружали в колодец, а затем в день Нового года в час тигра (4–6 часов утра) вытаскивали и опускали в сакэ. О-тосо, который по традиции пьют в наши дни, покупают в магазине.
В древности тосо использовали как лекарство. Обычай пить тосо в первый день Нового года как ритуальный напиток появился в Японии в эпоху Хэйан, а с периода Эдо его начали употреблять только в Новый год. Сначала эта церемония совершалась при дворе, затем широко распространилась и среди простого народа. Согласно поверьям, вкусивший о-тосо в Новый год будет всегда здоров. Таким образом, о-тосо имел как практическое (лекарственное), так и магическое значение.
Обычно тосо преподносит хозяин дома каждому члену семьи, начиная с самого младшего. При этом он кланяется и произносит слова поздравления с Новым годом. Поскольку сейчас этот напиток пьют и дети и женщины, то для приготовления тосо используют сладкое сакэ (мирин) [115, с. 6; 126, с. 30].
Отведав о-тосо, семья приступает к первому завтраку в новом году, который по традиции начинается с супа одзони. Независимо от имущественного положения семьи, обязательный набор кушаний такого завтрака одинаков у всех. Разница состоит лишь в том, что чем богаче семья, тем обильнее порции и разнообразнее деликатесы.
Вот как описывает такой завтрак известный советский этнограф С. А. Арутюнов: «В этот праздник после рисовой водки и супа „одзони“ гостям подается „дзюдзумэ“ — набор блюд в четырех, наставляемых один на другой судках — ящичках „дзю-бако“. В верхнем ящичке находятся „кутитори“ — закуски для аппетита, во втором — „якимоно“ — жареные блюда, в третьем — „нимоно“ — вареные блюда и в четвертом — „суномоно“ — кислые закуски и маринады (с уксусом). В „кутитори“ помимо овощных закусок входит много рыбных: свежая селедочная икра, нарезанная кусочками и политая соусом; сушеные сардины, слегка прокаленные на сковороде и смоченные густым сиропообразным соусом из вареной смеси сахара и „сёю“, и др. В „суномоно“ входят свежие овощи, вымоченные в уксусе, и небольшие рыбки разных пород, слабо маринованные. Икра рыбы „тай“ идет на вареные блюда: она слегка проваривается в „даси“ (бульоне. — Авт.) вместе с овощами — горошком в стручках или цветной капустой» [4, с. 137].
Среди новогодних блюд большой популярностью пользуются мелко нашинкованная белая редька и красная морковь в маринаде-намасу. Издавна в стране белый и красный цвета считались священными. Вареные сладкие черные соевые бобы (кумамэ), символизирующие здоровье и силу, пюре из бобов, сладкого картофеля и каштанов (кинтон), очищенные сушеные каштаны (катигури — «каштаны победы»), фарш из рыбы (камабако), маринованная маленькая рыбка кохада, засахаренные кусочки морской капусты (комбу) — символ счастья и, конечно же, селедочная икра (кадзу-но ко) — пожелание многодетности.