Казанец кашлянул и ответил:
– Да, она еще могла сохраниться, только в бетон ее не вложишь.
– Для мин немцы могли подготовить ниши, оставить наверху нажимные взрыватели. Так что меньше слов, больше внимания. Если кто обнаружит вход, сигнал голосом. Если в этих помещениях пусто, сбор здесь же через двадцать минут. Пойдем в другие бункеры. Осматриваем каждую трещину, любую неровность в полу.
– А если груз немцы складировали в ниши стен? – проговорил Терко.
– Не исключено и такое, – сказал Богданов. – В подозрительных местах будем осматривать и простукивать стены. Не теряем время, вперед!
– Товарищ майор, в подземелье радиостанция не работает, – подал голос связист.
– Ничего странного. На поверхность выйдем, заработает, но ты не отключай ее.
– Само собой.
Бойцы группы «Дон» разошлись по помещениям.
Майор Богданов остановил заместителя у входа и сказал:
– Смотрим, Саша, что здесь не так.
Офицеры оглядели комнату, и Дубко проговорил:
– Да вроде все так, как и должно быть. Хотя…
– Что? – спросил командир группы.
– Такое ощущение, что здесь кто-то был, и причем совсем недавно. Смотри, слой пыли в начале помещения густой и толстый, а в торце он куда меньше.
Богданов присел, отодвинул в сторону кусок прогнившей мешковины.
Заместитель смотрел за ним.
– Что там, Слава?
– След. Кованый ботинок натовского образца.
Капитан присмотрелся.
– Точно. А ну-ка давай дальше посмотрим.
Других следов обуви тут не оказалось, но слой пыли под мусором был убран.
– Да, здесь кто-то был. Разбираем хлам.
Офицеры начали расчищать проход к торцу, решили идти полосами, наконец-то отбросили в сторону последние мешки, куски брезента, прочую рухлядь и увидели люк.
– Есть! – Богданов выдохнул и платком смахнул капли пота с лица.
– Там кусок рессорного листа и камень, командир, – сказал Дубко.
– Ясно. Их кто-то использовал в качестве рычага. Но где-то тут должна быть и труба. Без нее рычаг не получится. А без него крышку люка не сдвинуть.
– По-моему, я в ДОТе видел трубу.
– Сходи, принеси, заодно нашим скажи, чтобы прекратили поиски и подошли сюда.
– Да, командир.
Дубко принес кусок трубы. Командир и заместитель общими усилиями подняли люк, фонарем осветили колодец:
– Есть потайной схрон, да вот скобы лестницы обрушены, – сказал майор.
Капитан чуть подумал и предложил:
– Подстрахуй меня. Я повисну на руках и загляну внутрь. Может, пустышка здесь.
– Давай.
Дубко спустился в люк, одной ногой осторожно оперся на верхнюю скобу, ухватился за края и повис. Богданов взял его за руки.
Из подземелья донесся голос капитана:
– Склад, Слава. На стеллажах полусгнившие оружейные ящики, из одного торчит ствол автомата.
– Шмайсер?
– Да, он и есть. На другом стеллаже металлические контейнеры. Так, погоди-ка! Вижу на одном из них круг с черепом.
– Заряды с отравляющим веществом?
– Похоже, что так. Спуститься бы да вытащить контейнер. У нас в машине толстой и длинной веревки нет?
– Только буксир, но он короткий. Да и проволока во все стороны торчит. По нему не спустишься. Давай обратно, не урони фонарь. – Майор вытащил капитана из люка.
В помещении уже находились остальные четверо бойцов, которые ничего не обнаружили в соседних помещениях. Они с интересом смотрели за действиями майора и капитана.
Дубко отряхнулся и сказал:
– Вот мы и нашли склад. Повезло нам, с первого захода.
Богданов задумчиво проговорил:
– Это благодаря тому, что здесь недавно кто-то был, проверял его. Еще, естественно, благодаря подвигу разведывательной группы Первого Украинского фронта. Кстати, она вела оборону на возвышенности, которую мы видели.
Старший лейтенант Терко спросил:
– Что делаем дальше, командир?
Богданов ответил вопросом на вопрос:
– Что вы обнаружили в соседних помещениях?
– Да ничего особенного не нашли. Сгнивший хлам, железо, кусок бетона, амбразура, давнишние, никуда не годные конструкции.
– Выходов на западную сторону нет?
– В больших помещениях нет, а дальше влево-вправо хрен его знает. Там надо смотреть, – ответил за всех Терко.
– Что делать? Своими силами груз из подземелья нам не вытащить. Тут нужна лебедка. Лестница, ведущая в подземный склад, обрушена. К тому же требуются стропы или крюки, чтобы зацепить контейнеры, – проговорил майор.
– А что за контейнеры, товарищ майор? – спросил Дорохин. – В смысле, с чем они?
– С химией, отравляющим веществом.
– Этого нам только не хватало. А они за двадцать четыре года не разрушились? Я имею в виду заряды внутри?
Бойцы группы рассмеялись.
Терко хлопнул товарища по плечу.
– Сам-то подумал, о чем спросил?
– Я подумал, за четверть века все что угодно могло разрушиться в этих вот условиях.
– Да мы, Дима, тогда уже подохли бы, зайдя в ДОТ. Причем страшной, мучительной смертью.
– Ничего подобного. Газ давно улетучился. Он в боевых условиях, в свежих снарядах или колбах при подрыве активен от часа до десяти максимум и на ограниченной территории.
Богданов посмотрел на Дорохина и сказал:
– А ведь ты прав, Дима. Содержимое контейнеров может и не представлять никакой опасности.
– Судя по обрушенным скобам, кто-то из тех, кто контролировал склад, спускался вниз со страховкой и наверняка открывал контейнеры, – проговорил Дубко. – Может, эти люди не стали выносить контейнеры или минировать склад именно потому, что заряды утратили свою ценность?
– Да, все может быть. Время? – Командир группы посмотрел на часы. – Одиннадцать пятнадцать. Уложились в график. Выдвигаемся на базу. Там найдем оборудование для спуска в склад и подъема контейнеров, грузовик для транспортировки. Торчать тут нет никакого смысла.
– Связываться с Шуваловым будешь? – спросил заместитель.
– На поверхности. Здесь связи нет. Пусть ищет лебедку, зацепы, канаты, машину.
– А охранение?
Богданов взглянул на заместителя и спросил:
– Ты считаешь, что нужно выставить пост?
– Да, это не помешает. А знаешь, если те люди, которые недавно смотрели контейнеры, хотели их сохранить для применения, то вытащили бы все это оттуда.
– Оружие и отравляющие вещества гитлеровцы закладывали тут в сорок четвертом году. Они наверняка хотели применить все это во время обороны, но просчитались. Командующий укрепрайоном после бомбардировки и артподготовки бросил объект. Разведывательную группу «Шмель» немцы уничтожили. Они посчитали, что радист не успел передать командованию информацию по складу. В противном случае он был бы нейтрализован еще в сорок пятом году, когда наши освобождали Чехословакию. Уж такой подарок фюрера советское командование не оставило бы без внимания. Если заряды сохранили боевые качества, а западные спецслужбы планировали использовать их против войск, которые вскоре зайдут в страну, то точно ничего не оставили бы здесь.
– Могли оставить, уверенные в том, что ни КГБ, ни службам разведки других соцстран о складе ничего не известно, – сказал Дубко. – Я не стал бы бросать химию здесь до утра. Мало ли что может произойти? А если незваные гости пожалуют сюда сегодня вечером? Шувалову по связи не объяснить, что требуется для поднятия, проверки и транспортировки груза. Ему и о содержимом контейнеров говорить нельзя.
Богданов вздохнул и произнес:
– Что-то я не понимаю тебя, капитан.
– Охранение, командир. Оставим здесь трех человек, а сами поедем на базу, где спокойно, без суеты подготовим все, в том числе и укрытие для контейнеров. Из батальона связи и подполковнику Иванчуку о складе надо доложить. Это уже его работа. Он должен будет вывезти контейнеры в безопасное место.
– Хорошо, – сказал Богданов. – Назначай группу охранения и инструктируй ее, а я пойду на улицу, свяжусь с Шуваловым. – Майор и связист, сержант сверхсрочной службы Казанец, вышли из подземелья. – Станцию в режим вызова! – приказал командир группы.
– Здесь сильные помехи, надо отойти ближе к лесу, – сказал связист.
– Идем, – заявил Богданов, по привычке взялся за пистолет, снял его с предохранителя, передернул затвор.
Они прошли метров двадцать.
Потом Казанец опустил станцию на землю, недолго повозился с ней и доложил:
– Вот тут полный порядок.
– Вызывай Шувалова.
– Минуту.
Опытные спецназовцы не заметили, что в пяти метрах от них, в канаве, покрытой ветвями кустов, лежал наблюдатель, выставленный Глаубером. Впрочем, увидеть его было практически невозможно. Замаскировался он на совесть.
– «Стриж», я «Дон», прием!
Шувалов ответил тут же, словно ждал вызова и находился в канцелярии:
– «Стриж» на связи!
– Нашли объект. Грyз поднять не можем. Требуется лебедка, крюки, зацепы. Оставляю охранение, возвращаюсь на базу. Займись подбором оборудования, необходимого нам.
– Когда планируешь вывоз?
– Завтра с утра! Потребуется грузовик.
– Есть грузовик. Сопровождение будет?
– Насчет сопровождения и прикрытия решим позже. По возвращении мне будет нужна связь с Оломоуцем.
– Обеспечим!
– Тогда до встречи.
– Жду.
К командиру группы и связисту подошли бойцы.
Капитан Дубко указал на старшего лейтенанта Терко, лейтенанта Гурбича, старшину Жука и проговорил:
– Охранение, командир, старший Терко. Место поста определили, порядок несения службы установит старший лейтенант.
Богданов кивнул.
– Хорошо. Степа! – обратился он к Терко. – В переднем ящике за сиденьем два сухих пайка. У мотострелков взял, забери.
– Это дело. А то мы уже подумали, что до утра голодать будем. – Терко повернулся к старшине, но тот уже и сам двинулся к машине.
– Понял, товарищ старший лейтенант. Сухпай, это хорошо. С ним веселее, – сказал он.
– И ракетницу возьми там же! – вслед ему крикнул командир группы. – В случае опасности сигнал красной ракетой подашь. Она уже в стволе.