— Не стоит благодарить, я сделал это за деньги, которые платит мне ваш отец.
— А ты довольно прямолинеен. Про вас говорят, вы народ очень… хитрый и коварный.
— Есть такое, — согласился дроу.
Принцесса с любопытством его разглядывала. Среднего роста, лишь немногим выше ее, худощавый, лицо узкое, элегантное, с тонкими чертами, глубоко посаженные живые глаза с цепким взглядом.
— А почему у тебя кожа не серая?
— Покрасил, чтоб в глаза не бросаться.
— А правду говорят, что твой народ враждебен другим народам, включая людей и эльфов?
— Смотря кто говорит. Мой народ считает, что это все остальные враждебны нам. Хотя с какой стороны ни глянь — результат один.
— А почему ты ушел из своей подземной страны?
— Долгая история, которую поймет лишь тот, кто очень хорошо знаком с моим народом. Если коротко — из-за семейных неурядиц. Мать Дома Арн'Кай, младшим сыном которого я был, взъелась на моего отца и вознамерилась его сменить. Отец попытался отравить ее, но не получилось, и тогда ему пришлось бежать. И я сбежал вместе с ним.
— Честно говоря, я что-то не очень хорошо поняла… Дом — это благородное семейство?
— Верно.
— Так ты дворянского происхождения?
— По вашим обычаям — да. По обычаям моего народа — не совсем, ведь я мужчина.
— Теперь я ничего не понимаю.
Дроу терпеливо объяснил:
— У нас женщины выше и сильнее мужчин, кроме того, наша богиня принимает служение только от женщин. У моего народа — полный матриархат, мужчины не имеют никаких прав, кроме пожалованных своей госпожой.
Мирдана обдумала услышанное.
— А я и не знала, что у вас так, — сказала она.
— Вы еще очень много не знаете о нас — и поверьте, что не много потеряли.
В этот момент прямо из-за угла появился Кархад собственной персоной. Мирдана сразу же забыла о телохранителе отца и радостно улыбнулась другу детства.
— А ты не очень-то и спешил. Заставил меня поволноваться.
Кархад тоже улыбнулся и с поклоном произнес:
— Безмерно счастлив вновь лицезреть вас, прекраснейшее высочество. Стыдно признаться — опоздал, потому что парики мерял… Как-то страшновато было без парика на глаза показаться…
— Это говорит человек, дравшийся с толпами ханнайцев?
— Да вот и я подумал, что это малодушно — парик носить.
Принцесса придирчиво его осмотрела:
— Да уж, обкорнали ухо тебе слегка, но это ерунда, ты им меч не держишь. А что с рукой?
Молодой рыцарь продемонстрировал левую руку без мизинца и с укороченным безымянным пальцем:
— Тоже ерунда. Просто крепление щита надо будет немного переделать.
— И угораздило же тебя…
— Меня не угораздило — напротив, я редкий везунчик.
Тут он обратил внимание, что парень в дублете — не лакей, и, как того и требует этикет, вежливо поздоровался.
— И вам приветствие, коль не шутите, сэр рыцарь, — ухмыльнулся дроу.
— Ты!! — узнал его Кархад.
— Он самый я.
Мирдана уловила напряженность между ими обоими. Не поладили? Или Кархад недолюбливает темных эльфов? Это она скоро выяснит.
— Сейчас будет второй танец, — сказала принцесса Кархаду, — угадай, с кем ты танцуешь?
Тот, позволяя ей увлечь себя ближе к центру, бросил косой взгляд на дроу и ответил:
— С самой прекрасной леди на этом балу?
— Не угадал, льстец. Со мной.
В этот момент за спиной раздался грохот падения и звон разбитых бокалов. Мирдана и Кархад одновременно обернулись.
На полу у ног дроу лежали слуга, разносивший напитки, и Вайтреллинэль, один из двух придворных магов. На лице слуги — ужас и растерянность, эльфа же буквально перекосило от злости.
И в этот момент дроу громко и отчетливо, чтобы весь окружающий честной народ услышал, произнес:
— А я думал, все эльфы очень ловкие и проворные…
Вайтреллинэль поднялся, левой рукой стряхивая с камзола то, что еще не успело впитаться, правая сжалась в кулак, и Мирдане показалось, что меж пальцев у него струится дымок. Взгляд, полный бешенства, буквально пытался прожечь дроу, но тот сохранял полную невозмутимость.
— Ох, простите мне мою неучтивость, я не имел в виду ничего обидного, просто удивился слегка, что столь ловкий господин, как вы, упал на ровном месте, да еще и прямо на слугу, — сказал он.
Принцесса хорошо видела мучительную борьбу на лице мага, но затем тщательно выпестованное в каждом эльфе самообладание взяло верх над гневом. Вайтреллинэль резко развернулся и пошел прочь из зала.
— Да ты успокойся, приятель, — обронил дроу слуге, — все видели, что ты не виноват, этот эльф сам на тебя свалился. Убери тут быстренько и никаких проблем.
— Гребаный дроу, — процедил Кархад настолько тихо, что принцесса не столько услыхала его слова, сколько угадала, что он сказал.
— Что такое? — насторожилась Мирдана.
— Готов прозакладывать свой герб, что это дроу толкнул Вайтреля… Или подножку поставил. Недомерок…
— Зачем ему так делать?
— Это я у него сам спрошу… попозже.
В этот момент музыканты заиграли громче: начался второй танец.
Побег из темницы Цитадели прошел без сучка, без задоринки. Правда, правильнее было бы назвать его не побегом, а уходом, потому что Владыка и его отряд попросту перебили или рассеяли всех, кто мог бы встать у них на пути. Весь двор Цитадели был усеян трупами тех, кому Норлаш так хотел отомстить, на пути к городским воротам несколько раз попались тела стражников. Воистину, смертным не дано противостоять столь могущественным существам, как Владыки: он вошел в город, проложил себе путь к своей цели и так же ушел, и никто не смог ему помешать. Теперь проклятые храмовники мертвы, их потери ужасны… и Норлаш поймал себя на мысли, что сожалеет об этом. Они умерли, им уже не придется пережить того ужаса, той страшной агонии, которая ожидает Сангарию, если Владыка и Норлаш преуспеют.
Колдун уехал из города верхом на коне одного из убитых рыцарей, хотя держаться в седле ему, ослабевшему в заточении, было непросто. Злость придала сил, и всю дорогу от Цитадели до ворот он вопил, проклинал, грозил страшными карами и потрясал кулаком. Пусть знают, твари дрожащие, что их ждет.
Лагерь маленького отряда располагался в небольшом овраге в нескольких верстах от города, и здесь Норлаш среди нескольких громил с удивлением заметил своего ученика, Малантуса из Виргемы.
— Какое счастье снова видеть вас, учитель! — воскликнул он.
— А уж я-то как счастлив… Как ты тут оказался?
Вскоре чернокнижник уже знал детали своего освобождения. Поисковая группа Владыки наткнулась на храмовников, везущих нерадивого Малантуса, и освободила его, потому что Малантус говорил на языке демонов, а Владыка нуждался в переводчике. Вот тут Норлаш слегка озадачился. Владыка, не знающий ни одного языка смертных? Странное дело, ведь демоны говорят на любом наречии.
Что не менее странно — так это способ выхода на него, Норлаша. Демон-владыка, оказывается, приперся, не имея никакого понятия о великом чернокнижнике, и по чистой случайности узнал о нем от Малантуса, когда допрашивал его на предмет источника силы. Таким образом, богоравный завоеватель приперся в Сангарию, не имея ни плана, ни сведений о мире, который собрался завоевывать. Хотя… если вдуматься, тот, который может войти в укрепленный город силами едва ли тридцати бойцов, пролить реки крови, разгромить могущественный орден и беспрепятственно уйти, в особых планах не нуждается. Пришел, победил, ушел. Хотя с эльфами, надо думать, этот номер так легко не пройдет.
— Итак, колдун, где манускрипт, который мне нужен? — спросил Владыка, бесцеремонно прервав разговор Норлаша и Малантуса, — времени терять нельзя.
— Ты шутишь, о великий? Я на ногах едва держусь, не говоря уже о том, что мне бы не помешало подкрепиться. Ты-то велик и могуч, а я всего лишь больной, изможденный смертный.
— Так может, раздобыть повозку? Или лучше экипаж? — подсказал Малантус.
— Говори на моем языке! — потребовал Владыка.
— Эм-м-м… Я не знаю, как сказать «повозка» на абсолютном языке, — признался тот.
— Он говорит — надо достать повозку, — перевел Норлаш слова ученика на язык демонов, и в следующий момент Владыка буквально вогнал старого чернокнижника в ступор.
— Что такое «повозка»?
Демон, не знающий собственного языка? Абсолютный, совершенный язык, в котором любое-любое понятие можно передать лишь одной руной, был принесен в мир смертных именно демонами. И вот нате, демон, да еще и Владыка, всесильный и вроде бы всеведущий, не знает, что такое повозка.
— Повозка — это тележка для перевозки людей, которую тянут животные, — пояснил Норлаш.
— Где ее достать?
— Я покажу, — вызвался Малантус, — тут недалеко.
Р'Энкор стоял у облюбованной стены некоторое время, затем, когда король перешел в другой конец зала, чтобы переговорить с кем-то из своих дворян, двинулся следом, не выпуская принципала из поля зрения, и заодно заприметил новый столик с лакомствами.
Охранять королей — довольно скучное занятие, он давно это усвоил. Особенно на балах, когда приходится стоять столбом среди болтовни и дикого шума, который людишки называют музыкой. Пытка, воистину. Но под лежачий камень вода не течет.
Вместе с тем, Р'Энкора ситуация забавляла. Ни дать ни взять — волк в овечьей шкуре посреди стада овец. Людишки такие смешные, ставят охрану у каждого входа — и спокойны. Поздно запирать хлев на замок, если хищник уже проник внутрь.
Впрочем, даже столь скучное занятие можно обернуть себе на пользу. Дворяне толкуют о своих делах, по большей части — просто бичуют языками воздух, но, если прислушаться, то можно иногда услыхать и что-то полезное. Что-то, что в будущем можно будет использовать в своих интересах.
Бал шел своим чередом. Странные у людей способы развлекаться, такие же бессмысленные, как и у эльфов. Танцы… В чем их смысл? Если танец — способ ухаживания или подбора партнера — еще ладно. Но если танцуют люди, которые заведомо никогда не станут парой, женатые, замужние, разного возраста… Первый танец принцесса танцевала с союзником своего отца… Граф давно женат, и его дети уже создали свои семьи, так почему он танцует с дочерью своего господина? Странные люди.