Наконец, какой-то стражник переводит взгляд на Р'Энкора, и эльф легко читает его мысли по глазам: арестовать странного господина за нарушение общественного порядка и провокации, а там уже можно под видом штрафа отнять деньги, у него ведь их немерено… Люди так предсказуемы. Пора закругляться, тем более, что по улице уже разносится знакомый пересвист.
Он вынул из кармана руки и высоко поднял их, демонстрируя доброй сотне зевак зажатые в пальцах монеты. Легкое движение — и полновесное талсидонское золото летит в реку. Улица застывает в беспредельном изумлении, а Р'Энкор достает кошелек и сыплет оставшееся там золото в воду, затем бросает следом пустой мешочек.
А затем кто-то один бросился в воду, и за ним пришла в движение вся толпа. Люди с обеих сторон бросались в реку, и в числе первых оказались стражники. Вода под мостом буквально вскипела.
Р'Энкор улыбался. Вот вода уносит прочь какого-то неудачника, плывущего лицом вниз, должно быть, ударился головой или просто захлебнулся. И всем наплевать, ведь на дне столько золота, сколько любой из присутствующих никогда не видел. Баснословная сумма, лежащая в иле, наполовину состоящем из дерьма и нечистот, заставляет людей нырять, топить других и тонуть самим. И погода холодная, наверняка хоть кто-нибудь да подхватит воспаление легких и сдохнет.
Эльф надвинул на лицо, выкрашенное в боевую раскраску под цвет человеческой кожи, капюшон и быстрым шагом двинулся прочь, в заранее облюбованный им и уличными грабителями узенький темный переулок: наверняка его где-то там уже ждут.
Так и оказалось. Миновав несколько домов, выходивших на улочку преимущественно глухими стенами и грязными незрячими окнами, Р'Энкор увидел впереди четверых молодчиков весьма красноречивой наружности. Бандитов он перевидал на своем веку достаточно, чтобы сейчас безошибочно определить: это они самые. Двое даже не прячут дубинки.
Улыбаясь, он шел прямо на них.
— Доброго вам денька, почтенный господин! — начал один из них, довольно щуплый по сравнению с товарищами тип, видимо, мозг банды. — А не вы ли тот неимоверно богатый человек, подкармливающий рыбку золотом?
Позади шаги. Еще один бандит позади, отрезающий путь к бегству. Наивные: пути к спасению нужны вовсе не «жертве», потому что настоящая жертва тут — не Р'Энкор.
— Я и есть, — кивнул эльф, — а вы не очень-то и спешили.
— Ну, мы как-то не сразу и поверили, — картинно развел руками щуплый, — никогда не видели, чтобы люди сами золото в реку выбрасывали… Тут такое дело, господин, вы, видимо, просто невероятно богаты, а мы, Ллето свидетель, ужасно бедны. Не поделитесь ли с нами толикой вашего благосостояния?
Им бы бежать, глупцам, жертва прямо намекнула, что запланировала эту встречу, а значит — жди беды. Но нет, золото владеет их жалкими умами, вытесняя все остальное, даже инстинкт самосохранения.
— А делиться-то нечем, — ответил Р'Энкор, приближаясь к ним, — в реку высыпал все, что было. Впрочем, кое-что у меня есть… Вот, держите.
Два кинжала прыгнули из рукавов в ладони. Бросок в ближайшего парня с дубинкой, молниеносный разворот, бросок в подкрадывающегося сзади. Первому лезвие вошло в глаз, второму — в горло. Поднырнув под взмах дубинки со скоростью разящей гадюки, Р'Энкор оказался лицом к лицу со щуплым, основанием ладони вбил его носовой хрящ в мозг, перехватил руку с ножом второго бандита и ловким маневром поменялся с ним местами, подставив его голову под второй удар дубинки. Оставшись один на один с последним грабителем, эльф провел серию быстрых жестких ударов: под дых, в пах, по спине. Противник упал, скорчившись, тогда Р'Энкор обошел его и с размаху ударил ногой в лицо, затем принялся обрабатывать ребра и желудок. Сдавленные крики жертвы быстро смолкли, попытки закрыться от ударов руками прекратились, но он продолжал с неописуемым наслаждением наносить удар за ударом, пока в переулке не послышался топот подкованных сапог.
— Именем короля! Всем стоять! — завопил стражник-сержант.
— Все — уже не могут, — возразил, тяжело дыша, Р'Энкор и окинул незадачливых стражей правопорядка презрительным взглядом: — А что это с вас вода течет, как с водяных крыс? Как водичка в реке?
— Здесь я задаю вопросы! — рявкнул сержант, хватаясь за меч.
— Неужто? — Р'Энкор продемонстрировал медальон с королевским гербом и не спеша направился к стражникам.
Те, увидев регалию королевского придворного, склонились в поклоне, и Р'Энкор немедленно этим воспользовался, зарядив сержанту коленом в лицо и опрокинув его на мостовую.
— А ну-ка скажи мне, песий потрох, почему ты купался, когда подданных его величества грабят в переулке вверенного тебе квартала? — ласково спросил он, предвкушая новую порцию развлечения.
— Виноват, господин, не уследили! — прогнусавил сержант, сидя на земле и заслоняя лицо от возможного пинка.
В этот момент позади раздался стон. Вот уж прокол так прокол, оставить за своей спиной недобитого врага для таких, как Р'Энкор, совершенно непростительно. Но оказалось, что это не его недоработка: бандит, получивший удар дубиной от своего товарища, обладал весьма прочным черепом и умудрился выжить.
Р'Энкор немедленно изменил свои планы по избиению стражников: тут перспектива повеселее подворачивается.
— О, хвала Восьми! — воскликнул он, — этот бедолага жив, а я-то уж думал, разбойники его прикончили! Вы двое, песьи души, а ну-ка поднимите его и посадите вот тут, у стены!
Стражники незамедлительно выполнили приказ, придав грабителю сидячее положение, и принялись приводить его в чувство. Р'Энкор присел на корточки рядом с ним и, как только поймал первый осмысленный взгляд, полный страха, сказал:
— Ты как, в порядке, приятель? Хорошо, что эти уроды не проломили тебе череп. Да ты не смотри на меня такими перепуганными глазами, все уже позади, разбойники мертвы, тебе ничего не угрожает. Пошли, я о тебе позабочусь.
Грабитель, все еще ничего не понимая, попытался что-то сказать, но Р'Энкор сразу же принялся хлопать его по щекам:
— Ну же, давай, приходи в себя, наконец. Ладно, надо тебе выпить чутка. Пошли со мной.
Он взял грабителя за руку незаметным со стороны захватом, заставил подняться и повел на выход из переулка, мимоходом толкнув ногой тело забитого бандита, убеждаясь, что тот от побоев скончался, и бросил стражникам:
— Вперед, сучьи дети, наводите тут порядок! И не вякайте лишнего, если кто узнает, что я сделал вашу работу вместо вас, пока вы купались — в лучшем случае без жалованья останетесь. Шевелитесь, нечего тут глазами хлопать!
Когда они вдвоем вышли на улицу вдоль реки, в которой люди все еще ныряли, выискивая на дне золото, бандит, понимая, что влип во что-то похлеще цепких рук стражи, сделал робкую попытку вырваться, осознал, что это у него вряд ли получится, и заскулил, прося прощения и пощады.
— Заткнись, кусок дерьма, — презрительно ответил Р'Энкор, — я буду говорить, а ты — слушать, вякнешь еще хоть слово без разрешения — прямо тут выпущу тебе кишки и сброшу в реку. Усек?
Тот поспешно закивал.
— Значит, так, ублюдок. Сделаешь для меня кое-какую работенку — и я не сдам тебя страже. И даже заплачу двадцать золотых ойранов. Ничего сложного, как раз по твоей части. Понятно?
Грабитель снова закивал, и Р'Энкор увидел, как страх в его глазах начинает сменяться алчностью.
— Вопросы есть?
— Э-э… А что делать? И когда?
— Все узнаешь. Через два дня будешь ждать меня вечером вот прямо здесь, на этом самом месте. Слинять не вздумай, единственное место на свете, где я не смогу тебя достать — могила. А когда достану — ты пожалеешь, что сегодня я забил твоего подельника, а не тебя. Понял?
— Понял, понял…
— Вот и славно, — сказал Р'Энкор, отпустил бандита и бросил ему серебряную монету стоимостью в две месеты: — пойди выпей вина да подлечись, чтоб через два дня был в полном порядке. Будешь работать на меня — станешь богатым. Вздумаешь хитрить — повстречаешься со своими покойными дружками быстрее, чем тебе бы того хотелось. А теперь исчезни с глаз моих долой.
Проводив грабителя взглядом, он удовлетворенно хмыкнул. Славный день выдался, веселый, и развлечения еще только начинаются.
Эльф-часовой повстречался Кархаду практически в самом начале леса, он-то и провел небольшой караван к цели.
Рыцарь с интересом рассматривал поселок: деревянный частокол, на деревьях — гнезда стрелков-охранников. Все селение окружено странного вида кустами и полянами с грибами-визгунами. О грибах этих слышал всякий: охрана получше собак, подойти, не подняв тревогу, невозможно. Правда, на процессию с телегой визгуны не отреагировали: эльф-проводник успокоил их тихим напевом еще издали.
У ворот пришлось выждать минут пять. Кархад перед отправкой получил все необходимые для посла к эльфам указания и инструкции. Ждать у ворот приходится всегда, если визит неожиданный: по неизвестным причинам только старейшины эльфов, или, как они титулованы официально, Светлейшие, встречают послов, и всегда числом не менее трех. Потому, если кто-то из них сейчас спит или занят — придется подождать.
— Прошу простить мое любопытство, — обратился он к эльфу-сопровождающему, — а если бы в селении было меньше трех светлейших, а остальные отсутствовали бы — надо было бы ждать их возвращения?
Эльф взглянул на Кархада, словно на умственно неполноценного ребенка, и вроде бы дружелюбно, но все равно как на идиота:
— Так не бывает. В селении всегда не меньше трех светлейших.
Вскоре ворота открылись, сразу за ними рыцарь увидел небольшую группу встречающих, преимущественно воинов, а перед ней — трех высоких эльфов в ритуальных одеяниях старейшин, но неожиданно для себя обнаружил, что крайний справа — не в белом, а в темно-сером ниспадающем плаще. Мгновение спустя он осознал, что одежда-то под цвет лица. Двое старейшин — белолицые лесные эльфы, и у них белые одежды, но третий — серолицый. Дроу.
Кархад спешился, вошел в ворота, остановил